Усевшись рядом с привязанными лошадьми, меланхолично жующими сочную травку, Анна Николаевна перебрала урожай, выбросила лишнее под куст и стала ждать охотников. Те появились довольно скоро, и еще издали потрясли птичьими тушками, довольно улыбаясь женщине.
-Ха, справились даже без собак! – гордо возвестил генерал. – Ванда приготовит, и вечером попируем. А ты что это набрала?
Мужчины сунули носы в сумку и недоуменно уставились на Аню.
-Грибы, не узнаете? Они тут диво как хороши, и ни одного червивого. Пожарим со сметанкой или яйцами. Жаль, картошки нет– мечтательно проговорила Анна. И ничего не услышала в ответ.
Мужчины смотрели на нее, как на обретшую рога.
-Вы грибы не ели? – местные помотали головой. – Да ладно, неужели? Такое добро рядом, а вы не знаете? ОЙ, не могу? Дикие вы люди, мальчики!
Аня смеялась, мужчины удивлялись.
-Обещаю, вам понравится. Еще раз приедем, с корзинами, их тут видимо-невидимо. Засолить, засушить, замариновать и все зиму радоваться. Не бойтесь, я сама есть буду, увидите.
--Грибы у нас считаются несъедобными и вредными. Никто до тебя не собирал. Это московитская еда? – спросил Хенрик, а генерал поджал губы. – Ты уверена, Анна?
Воронцова даже обиделась:
- Я тебе врала? Сказала же, попробуете после меня. Потом извиняться будешь. Поехали, скоро стемнеет.
Аня понимала, что неизвестность пугает, но и за грибы, и за себя было обидно. Она промолчала всю дорогу, а по приезду сразу отправилась к Ванде на кухню
Экономка от хозяев в оценке продукта не отличалась, но предоставила гостье все требуемое. Сама же принялась потрошить дичь, изредка бросая любопытные взгляды в сторону Ани.
Кухня, расположенная в полуподвальном помещении произвела на попаданку впечатление: длинный зал был заполнен людьми, преимущественно мужчинами и мальчиками, дымом и копотью. Дышать было трудно, от шума и стука, бряканья металлических ножей, котлов, сковород и прочего заболела голова. Огромный очаг использовался как основное место готовки: в одном углу висел на цепи котел, в котором что-то кипело, с другой стороны, на уставленной внутрь прямо на огонь треноге на огромной сковороде с длинной ручкой что-то жарилось. Посередине, на широком столе рубили, резали, кромсали овощи и мясо, у дальней стены женщины чистили птицу, овощи и мыли посуду. На Аню, попросившую широкий таз с водой, смотрели недовольно.
Вывалив в таз свою добычу, Аня подошла к закончившей с одной тушкой Ванде и тихо сказала:
-Пусть таз не трогают, когда закончится вся работа, приведите меня, я сама разберусь, хорошо? – Ванда кивнула, и Воронцова покинула кухню, провожаемая недоверчивыми взглядами ее обитателей. Готовить в такой обстановке она категорически отказывалась.
***
Мужчины, переодевшись и освежившись, ждали ее в кабинете генерала, как у них повелось. Аня тоже привела себя в относительный порядок и присоединилась к Вайсам.
-Грибы пока пришлось отложить, народу не хочу мешать. Кстати, Карл, посмотрела я на вашу кухню. Жуть какая! Толкотня, чад, продукты все подряд лежат! По другому здесь не принято?
-Я в такие дела не лезу, но что ты предлагаешь? – спокойно ответил генерал. – Так всегда было, у всех. А можно иначе? И вообще, что ты заметила в деревне?
Анна уселась по-удобнее, подвернув под себя ногу. Мужчины уже привыкли к такой ее позе, поэтому не очень удивились и приготовились слушать замечания гостьи из будущего.
-Начну с кухни. Мне нравятся камины, но как элемент декора, а не обогреватель. Это же деньги на ветер, в прямом смысле! У нас есть печи, дающие и тепло, и готовить в них можно, и дров меньше тратиться. Устройство я, к сожалению, не знаю, но, Карл, вы же человек с техническим складом ума, думаю, должны сообразить на досуге.
И Анна принялась излагать суть русской печи, печи-буржуйки, усовершенствованной для дач, плиты и духовки. Карл достал бумагу, и женщина нарисовала примерную схему оборудования.
-Труба узкая выходит на улицу, а заслонки регулируют температуру внутри. Откроешь больше – жар упадет, выдует его, меньше– будет горячее. Кирпич, из которого складывают печи, держит тепло дольше камня. У вас же есть кирпич? Ну вот, можно поэкспериментировать. Дальше, плита. Тот же очаг, но внутри кирпичной ямы, а сверху– железный лист, на котором и готовят. Продукты надо хранить и доводить до ума отдельно, не на одном столе мясо и тесто, например. Ферштейн? Камин тоже можно усовершенствовать. У нас в похожее время были печи-голландки. Их обкладывали кафелем, ну глиняные плиточки глазурованные, видели? – тут кивнул Хенрик. – Кстати, статья дохода, между прочим. Гончара озадачить и стекольщика найти, в паре они обязательно сообразят, как сделать. Людям иногда нужно просто задать направление, и профи найдет путь к цели сам.
Вайсы слушали с интересом, Карл записывал что-то, а Хенрик формулировал вопросы.
-О, перья! Это ж какие траты! Можно сделать металлическое перо. Не знаю, как у вас с тонким кузнечным мастерством, но ювелир точно справиться. Сначала дорого, но как обыграть! Долговечное. Удобное, почерк выравнивает, на психику детей действует положительно, мне подруга говорила. – И Анна Николаевна изобразила перо как в ручке «с открытым пером», которым училась писать в начальной школе, до шарика. – Оно должно быть чуть вогнутое, на конце капелька металла, гладенькая такая, а на широкой части и посередине– тонкая прорезь, чтобы чернила стекали, но кляксы не делали. Улавливаете мысль, товарищи?
