долог. Но нам с него уж не свернуть.
Ну и отлично. Зато у меня теперь в арсенале аж два колдунства и ручечка, пробивающая деревья. Шикарно. А путь… Ну, прогуляемся. Главное, чтобы в конце открывался портал на Землю. Я не брошу семью!
* * *
Айш-Нор устремил луны ресниц на человека, познавшего малую смерть, после чего взлетел на ближайшую ветку и устроился поудобнее, готовясь сторожить.
Контрактор ему достался не слишком доблестный. Вдобавок, наделенный речью столь грубой, что магический толмач не раз и не два пасовал, из-за чего понять смертного удавалось с трудом. Впрочем, будь он иным, разве оказался бы в этом мире на ложе гадюки Матери Леса? Конечно, нет! Архидемон представлял, коего рода чары использовала сущность, засевшая в заповедном месте; догадывался, зачем ей это нужно. Вот только его мало волновали цели духа, метящего в боги столь экстравагантным способом.
Черный Ворон, как звали его в былые времена, не врал смертному, говоря, что просто хочет вернуться домой. Но и всей правды не говорил, ведь узнай иномирянин истину, то от отчаяния мог бы вскрыть вены или перерезать горло, выпустив на волю пот битвы. Чтобы не мучаться.
А помучаться придется, и еще как. Человек пока не подозревает, сколь высока цена силы, ну да ничего, прозрение наступит скоро. Тут главное — не спешить и сделать первые шаги в бездну, после этого отступать уже будет поздно.
Было обидно признавать, но этот жалкий червяк — единственный шанс вырваться на свободу некогда всесильного архидемона, одного из семи владык Пар-валена!
«Земная слава скоротечна… а боль с отчаянием — вечны», — мрачно подумал Айш-Нор, вспоминая былые поражения.
Он огляделся по сторонам, затем проверил лес — не притаились ли рядом идущие позади Матери. Ничего опасного поблизости не наблюдалось.
Тогда архидемон расправил крылья и слетел вниз, замерев пред спящим человеком. Он еще раз внимательно осмотрел его, проверяя ауру и пытаясь понять, не ошибся ли с выбором.
Не то, чтобы в этом уже был какой-то смысл, но все-таки хотелось удостовериться в собственной правоте.
«Нет, не ошибся я. Он точно тот, кто нужен. Столь редкий дар мне выкинуть нельзя!»
Впрочем, об этом человечку тоже не следует знать. Хотя… он явно о чем-то догадывается — на глупца не похож. Хоть какое-то достоинство.
Черный Ворон совсем по-человечески вздохнул. Предстояло сделать так много, их ожидал столь тяжкий путь, столь часто предстоит им напоить ясень битвы, столь многих отправить в дом искупленья, что даже у него — бессмертной сущности, жившей не одну тысячу лет, от страха сосало под ложечкой. Справятся ли они?
Птица чуть склонила голову, вглядываясь и вслушиваясь в спящего, точно надеясь найти ответ на свой вопрос в форме губ, в биении сердца…
«Должны, а значит — сможем»! — решительно оборвал малодушные мысли падший архидемон. — «И я размяк, а ну собраться! Ведь знаешь ты, пернатый, что за все в подлунном мире надо драться»!
Но будет непросто. Сложнее всего — пройти первые испытания, причем сделать это нужно будет очень быстро. Вздохнув еще раз, он поудобнее примостился на ветке и прикрыл зерцала души, дав себе четкую установку проснуться с первыми лучами поднимающегося огня неба и воздуха.
Мне снилась какая-то муть. То я убегал от невообразимого черного страховидла, смахивающего на помесь гиппопотама с крокодилом и тентаклевым монстром из японских порномультиков. То, наоборот, гонялся за белым кроликом, в лапах которого мерцал портал, явно ведущий на Землю. То опять оказывался посреди зачарованного леса, вот только товарищей, годных для принесения в жертву волку поблизости не наблюдалось. То я полз из последних сил, таща к опушке драгоценный камень, а в меня целились сразу три автоматчика.
Последний сон оказался столь реалистичным, что я с воплем проснулся и несколько секунд затравленно озирался по сторонам, не в состоянии понять, где оказался.
Наконец дезориентация прошла, а вслед за ней накатила глухая волна отчаяния, черной меланхолии, от которой хотелось выть и лезть на стенку.
Точно, я же застрял в ублюдочном параллельном мире и с немалой долей вероятности сдохну уже до заката.
Пальцы сами-собой сжались на рукояти, а тихий внутренний голос шептал: «давай, это почти не больно, один разрез, и все закончится, ну, смелее».
— Не дождетесь! — ярость, пришедшая на смену апатии, выжгла поганые мысли о самоубийстве.
— Пришел в себя, отлично. Может быть ты все ж не безнадежен, — архидемон спикировал с ветви и уселся на плечо. — Но должно поспешать, остаток нашего пути — он будет сложен.
Я моргнул и огляделся по сторонам, стряхивая остатки мерзкого сна, такого… чужого, неестественного, точно принесенного извне. Затем огляделся и заметил в просвете меж деревьев поднимающееся солнце. Уж не знаю, как так получилось, но проснуться удалось на рассвете. Вот и отлично, не будем терять время.
— Идем, — бросил я, поднимаясь. — Свобода ждет!
Демон оказался прав: путь, действительно, оказался непростым.
Бесконечные заросли утомляли и вызывали глухое раздражение, стресс последних дней тоже не улучшал ситуацию, а тут еще и демон велел заткнуть хлебало и не отсвечивать. Причем в его голосе слышалась такая напряженность, что я счел за лучшее повиноваться приказу и завалил пасть, внимательно зыркая по сторонам.
Вроде бы, ничего странного не происходило, но время от времени ощущал уколы неясной тревоги, точно кто-то большой и злой смотрел на меня, но тут же отводил взгляд. А еще где-то на самой границе восприятия я слышал едва различимый шепот. И вот это уже откровенно пугало.
Спустя еще полчаса ходьбы Айш-нор неожиданно приказал спрятаться.
Едва только мы укрылись за поваленной елкой, как вдруг буквально в паре шагов от этого импровизированного убежища появилась знакомая прямая тропа, и — о чудо! — в сотне метров вправо сиял утренний свет! Там был выход из леса!
Я едва не вскочил и не бросился к солнцу, остановил вопль демона, раздавшийся в голове:
Не смей!
Это, наверное, и спасло мне жизнь.
Спустя пару минут я услышал шаркающие шаги. Выглянув и приглядевшись, увидел юную брюнетку, ковыляющую к свету, держась обеими руками за древко копья.
Девушка, прожившая от силы девятнадцать лет, была залита кровью и тихо скулила от боли. На месте ее левой глазницы зияла страшная рана, а левую же щеку неведомая сила буквально сорвала с мясом, и в дыре виднелись зубы. Правая нога выглядела сломанной и передвигалась раненая исключительно на силе воли, да жажде жить.
Однозначно, бедняжка принадлежала к нашей попаданческой роте, но даже если бы
