Жизнь и становление господина мага. Книга I - Детство - allig_eri

— Мне нравится твоя идея, — коротко хмыкаю я, складывая руки аватары на груди, — но я хочу предложить тебе немного другие планы на эту ночь.

Хе-хе, по современным мне меркам, фраза звучит как-то совсем неправильно… Нет-нет, долой такие интерпретации!

Я коротко рассказываю ему о своих планах на природный ритуал у Запретного леса, и, разумеется, он сразу загорается этой идеей. Даже с учётом того, что для себя подобное он провести не сможет.

— Ерунда, — отмахивается Том, — зато посмотрю, как это вообще происходит. Да и это же углубление познаний в магии! — глаза Реддла заинтересованно блестят, — а к следующему году я найду подходящий и для меня ритуал, чтобы не отставать!

Его начинает сотрясать зловещий смех. Точнее, это он сам генерирует этот «смех» искусственным образом, ведь во внутреннем мире нет возможности «случайно» выдавать столь сильные эмоции.

— Это ещё не всё, — хмыкаю я на эту клоунаду, — когда думал, как улизнуть из Хогвартса, сумел найти с помощью чутья на магию довольно занимательную вещичку.

Перекидываю ему информацию о тайном проходе. Вот тут его прорвало.

Сколько же идей сгенерировало его сознание! Ха-ха, теперь я реально верю, что он сумел найти Тайную и Выручай комнаты! Это настоящий план по поиску тайников и скрытых проходов. Гляди-ка, может, и дополнительные пути найдёт. Кто сказал, что создатели карты Мародёров сами знали все потайные входы и выходы? Они нашли всего семь.

Мысленный диалог, как обычно, не занял и секунды.

— И всё же, — вновь начинает Антонин, — если уже без шуток, — он с легким опасением покосился на мои руки, зная, что я легко могу творить чары без палочки, — о чём разговаривал с нашей принцессой?

— И когда это Кауфилд стала принцессой? — хмыкаю на это. Долохов отвёл взгляд. Всего на секунду, но… стоит ли его подколоть в ответ?

— Да ладно, влюбился в неё? — удивленный тон даже изображать не пришлось.

— Нет конечно! — горячо опроверг он, практически признаваясь, — я просто так сказал. Так многие говорят, — пожал он плечами, продолжая частить, — а ты там с ней отираешься чаще всего, вот и стало интересно, а то будешь, как Розье, ха-ха, — фальшь в смехе ощутил бы и глухой.

— Вот оно как, — тяну я, складывая руки домиком перед собой, — а ведь мы именно тебя и обсуждали.

— Э-э? — он взволнованно вытянулся, — меня?

— А ты думал, я к Тому подошёл? — демонстративно качаю головой, — Валери сказала, что хотела бы побольше узнать о снежной России, а я являюсь твоим соседом. К тебе она стесняется обратиться.

— Стесняется? — его руки стали жить своей жизнью, то начиная что-то настукивать, то поправляя мантию или теребя рукава.

— Именно, — киваю ему с серьёзным видом. — Ты же иностранец, тем более такой солидный, весь из себя внушительный. Вот девочка и не может никак найти в себе смелости попробовать заговорить.

Едва сдерживаю себя, чтобы смехом не сбить всю историю. Окклюменция помогает, но недостаточно!

— Да я просто всегда себя так веду! — он подскакивает, обходя своё кресло и как бы случайно бросая взгляд на девчонок, что продолжали сидеть на том же диване, что-то обсуждая. Возможно, меня.

— Ты ведёшь себя слишком серьёзно, — хмурюсь я, — сядь уже, не мельтеши. Когда ты так ходишь, то создаёшь ощущение, что куда-то спешишь. Поэтому тебя боятся отвлечь.

— Правда? — его вид был столь нелеп, что мне пришлось ущипнуть себя за тыльную сторону ладони, чтобы сдержаться и не заржать.

— Конечно. Тебе придётся сделать первый шаг самому. Подойти к ней и скажи: «Валери, я всё знаю. Пошли со мной, я раскрою тебе свои тайны и секреты».

— Эт-то, — он растрепал себе прическу рукой, — как-то… фамильярно? — потерянно переводит он взгляд с меня на Тома, но тот продолжает сохранять свой фирменный вид. Лишь подрагивание колена выдаёт, что мальчишка также на грани.

— Наоборот, — с якобы усталым вздохом говорю ему, — этим ты покажешь, что всё понял верно. Что готов поддержать её чувства.

— Чувства?! — едва не кричит он.

— Тише ты, — подношу палец к губам, — хочешь, чтобы вся гостиная вас обсуждала?

— Нет, — Антонин наконец падает обратно, — но как я подойду… там же другие девочки… я-я, э-э…

— Вот без этого только! — быстро машу руками, — когда ты говоришь «э-э», то создаешь ощущение, что тебе нечего сказать. Валери подумает, что неинтересна тебе. Что она слишком блёклая и скучная.

— Это не так! — возбужденно подпрыгивает мальчик, — она очень яркая и интересная!

— Тц, — прикрываю рукой лицо, — ты не должен ей так говорить! Это будет неприлично! Ты думаешь, она не хочет того же? Конечно же хочет! Но правила требуют разговора о чём-то ином, чтобы соблюсти приличия. Так что иди туда и говори: «Валери, я понял твои намёки. Пошли со мной, я расскажу тебе всё». Другие девочки подумают, что вы будете обсуждать твою страну, а вы сами будете говорить о чём захотите.

— О… о чём? — ого, как он покраснел-то! Том, гад ты ползучий, чего отвернулся?! Он же впалит твой смех, замаскированный под кашель, и всё поймет! Сдерживайся!

— О чём угодно, — тоном змея-искусителя продолжаю я, — например, о её волосах, об изящных пальцах, держащих волшебную палочку…

Оп-па, уже не просто краснота, а какой-то бурый цвет. Как бы в обморок тут не грохнулся. Ромео, блин, средневековый.

— Давай, а то сейчас уйдёт, и всё! Всё потеряно будет! — слегка прикрикнул я, после чего Долохов вскочил, поправил мантию и понёсся к месту дислокации девчонок.

— Аха-ха-ха! — Реддл перестаёт сдерживаться, буквально падая на небольшой столик, стоящий около наших кресел. К счастью, Антонин был достаточно далеко и полностью поглощён своими фантазиями, так что ничего не услышал. Зато теперь понятно, почему он ко мне прикопался, когда заметил, что я сидел с Кауфилд.

Смех Тома окончательно сломал мои внутренние преграды. Я согнулся, едва сдерживая силу хохота. Чувствую, как напрягается пресс.

Вот Антонин подходит к девочкам и достаточно громко произносит:

— Валери, я всё знаю! Пошли ко