Но Славка продолжал мяться и стесняться, как десятиклассница перед школьным балом. Чего же он все-таки хочет от меня?
Или пока что пойти временно у него на поводу, а потом, узнав чего он хочет на самом деле, доложить в милицию? Ох, как же мне, тоже не хочется появляться в милиции, как будто я беглец из зоны.
Это же столько мороки потом закрутится! Бумаги, протокола, допросы, участие в суде… Будут отвлекать от соревнований, и боксерских, и автогоночных, будут мешать с тренировками.
Да и вообще, это лишний подарок для моих недоброжелателей в Спорткомитете. Скажут, что моя рожа стала слишком часто мелькать в милиции. И не будут разбираться, что там да как.
— Запомнил, — с готовностью подтвердил Славка. — Но только я предлагаю сначала поехать на гонки и принять участие в заезде. Я тебе как раз покажу этих типов. Я приму участие в гонках, а ты пойдешь в милицию и поможешь арестовать этих субчиков. Чтобы взять их с поличным, как говорится.
Идея здравая, что говорить. Ладно, так и сделаем, потому что там, на гонках, никуда они от меня не денутся. Со Славкой или без него, но все равно попадутся.
— Ладно, только дай переодеться, — согласился я. — Жди здесь, я мигом.
Мало того, что заезд по гонкам скоро начнется, а мы еще до сих пор в городе. Надо разобраться еще с контрабандистами, а мне надо узнать, когда у меня будет следующий матч.
— Ты куда? — поинтересовался Худяков. — Я еще не выяснил насчет твоего следующего соперника. ты разве не останешься посмотреть другие бои? Что за спешка?
Конечно же, я не сказал никому из команды, что моя машина принимает участие в «Янтарной Волге». Мои соратники приняли бы меня за сумасшедшего. Но теперь уже поздно было давать задний ход.
Придется играть Фигаро там, Фигаро здесь и успеть управиться везде. Хорошо, что сегодня Карпеев сам примет участие в заезде. Обойдется без меня, он уже взрослый мальчик.
— У меня дела кое-какие, — ответил я, поспешно хватая сумку. — Скоро буду. Надо заехать кое-куда.
Худяков сделал удивленные глаза. Я первый раз в этом городе, какие тут у меня могут быть дела?
— За морепродуктами, что ли? — предположил он.
Сначала я хотел ответить отрицательно, но решил не оставлять его в сомнениях и тревогах. Тренер ведь отвечает за подопечного, как за дитя родное.
— И туда тоже! — крикнул я и помчался на улицу.
По дороге к трассе Карпеев чуть было не устроил настоящие гонки на улочках Риги. Он мчался на пределе разрешенной скорости, скрежеща рычагом переключения скоростей и выворачивая руль чуть ли не на десять оборотов в секунду.
При этом он еще умудрялся поведать мне историю строительства автодрома в местечке Бикерниеки пол Ригой. Слушать его было по-своему интересно, особенно для того, чтобы отвлечься от многочисленных аварийных ситуаций, в которых могла попасть моя чернобровая малышка.
Вслед нам раздавались сердитые гудки водителей, которым мы перерезали путь и злые проклятия пешеходов, перед которыми мы пронеслись на космической скорости. При этом Карпеев нутром чуял гаишников и избежал всех расставленных ими ловушек.
По его словам, Рижская спортбаза Бикерниеки является лучшим в Советском Союзе комплексом сооружений для авто и мотогонок. В Латвийской ССР не было нормальной кольцевой гоночной трассы, а вот желающих на ней покататься — десять вагонов и сто маленьких тележек.
Да что там в Латвии, на всем СССР таких трасс было всего пара штук, да и те не удовлетворяли запросам. Автомобильный спорт в державе, как и во всем мире, развивался сумасшедшими темпами. Поэтому мотогонщики Латвии выступили за создание трассы и их поддержала Федерация мотоспорта.
Подходящее место нашли в лесу Бикерниеки в трех километрах к востоку от Риги. Оно было доступно для зрителей, потому что требовалось привлечь их как можно больше. Зрители нужны были для притока денег, так как впоследствии автодром должен был кормить сам себя. Прижимистые чиновники из минфина с самого начала хотели поставить трассу на хозрасчет и самоокупаемость.
Кроме того, лесные деревья защищали мотогонщиков от порывов бокового ветра, чертовски опасного для спортсменов. Тогда же решили сразу возвести трассу и для любителей впрыскивать в кровь адреналин с помощью урчащих и воющих автомобильных чудовищ.
— Раньше я думал, что у нас автомобильного спорта нет, — честно признался я. — Тем более по сравнению с Западом.
Отчаянно сигналя, Славка проскочил улицу на мигающий свет светофора и ответил:
— Было дело поначалу. Сначала старая гвардия считала гонки буржуазным пережитком. Вредным элементом, который надо искоренять. Но потом во время Хрущевской «оттепели» и даже раньше многое изменилось. И гонщикам разрешили участвовать в соревнованиях, дали зеленый свет на многие мероприятия.
Я показал большим пальцем назад, за спину:
— Ты, давай, сам смотри за зеленым светом! Вон, чуть светофор не снес.
Немудрено, что вскоре с такой скоростью мы выехали из города и благополучно приземлились возле автодрома Бикерниеки. По дороге Славка успел рассказать, что трассу сделали в 60-х годах. Теперь на том месте, где раньше стоял лес и качали кронами вековые деревья, на участке в пятнадцать гектаров разместились две трассы.
Одна для безбашенных мотоциклистов, под названием «Кольцо мастерства». На ней еще могли разъезжать лихие водители картингов, которые в СССР тоже получили безумную популярность.
Для рисковых парней автогонщиков имелась другая трасса под характерным названием «Скоростное кольцо». Обе дороги имели общий отрезок старта и финиша.
Проектировщики перед строительством трассы излазили Бикерниекский лес взад и поперек и учли особенности ландшафта, а также просеки, что уже были в лесу. Когда прокладывали «Скоростное кольцо», специально завозили мотоциклы и автомобили, которые кружили по дороге и с помощью их заездов рассчитали отрезки торможения и ускорения на поворотах.
Короче говоря, все было предельно серьезно. На этой трассе можно было хоть завтра проводить заезды для «Nascar».
— Вон там я видел этих типов, — сказал Слава, заехав на стоянку. — Но сейчас их тут нет.
— Ну, это неудивительно, — ответил я. — Ты бы еще через месяц сообщил мне и милиции, когда картина уже оказалась в Европе. Надо было сразу сказать ментам, что же ты постеснялся?
Мимо нас прошла толпа людей, а следом за ними кто-то из водителей. Видимо, тоже участник гонки, потому что на голове его красовался шлем.
— Эй, Карпеев, ты чего, участвовать не будешь? — крикнул он Славке. — Я думал, ты уже на старте.
Карпеев постучал по часам на запястьи.
— Еще же есть время.
Но гонщик важно покачал головой.
— Старт перенесли раньше. Скоро уже все выезжают. Я думал, что ты…
Договорить он не успел, потому что Славка вытолкнул меня из собственной машины, крикнул что-то неразборчивое и сорвался с места. Я бы сказал, что он дымил покрышками, но моя малышка «Волга» обычно брала солидный и мерный разгон, подобно хорошо воспитанным дамам из высшего света, и не любила суеты. Поэтому нет, машина просто рыкнула мне на прощание и Славка, выехав со стоянки, помчался на старт.
Да, веселье уже чуть было не началось без нашего участия. Я рысцой побежал в сторону автодрома, где толпились люди и откуда слышалось рычание автомобилей.
На старте по краям трассы стояли различные здания и сооружения. Из динамиков доносился бодрый голос диктора, перечисляющего участников гонки и марки-модели их машин.
Светило яркое солнце, дул ласковый осенний ветерок, в воздухе парили птицы, недовольно поругивая людей за то, что портили воздух автомобильными выхлопами.
Толпа собрались и в самом деле немалая. Я приобрел билет и озираясь, пробрался на трибуну. Первые ряды уже были забиты до отказа, там даже негде было упасть сушеной балтийской треске. Люди стояли в ожидании старта, делились впечатлениями, уминали разные вкусняшки с лотков уличных торговцев.
Перед стартовой линией в готовности стояли машины, очень много, несколько десятков. На каждой нарисованы огромные порядковые цифры. Они походили на горячих скакунов, нетерпеливо перемирающихся перед скачкой. Едва я успел поглядеть на них, как бахнул выстрел, свидетельствующий о начале гонок.
