— Ох, ты ж! — воскликнул я. — Еще и какое-то ментальное пространство, мля… Выходит, Жорик тоже Мозголомом оказался? — Сделал я соответствующие выводы.
— И не только, — оснаб резко вильнул в сторону, заскакивая на маленькую улицу, едва ли не в одну полосу, — когда-то мы вместе служили. В штабе Деникина, — подумав добавил он, — а после провели в эмиграции бок о бок не один год. Однако, потом наши дорожки разбежались. Сейчас бывший ротмистр Вревский лижет задницу самому шефу «Абвера» — адмиралу Канарису. Выслуживается, сука, перед нацистами! — Оснаб резко тормознул и свернул в арку неприметного дворика. — Я сейчас… — резко бросил он мне, останавливая автомобиль и выскакивая из-за баранки.
Я лишь успел заметить, как на ходу «выцветают» его глаза, наполненные лютой ненавистью. Не хотел бы я попадаться сейчас под руку взвинченному донельзя командиру. Ой, не завидую я кому-то! За оснабом «тянулся» тянулся энергетический след, видимый только пробужденным Силовикам. Выглядел он как серое колышущееся марево, стремительно летящее впереди командира.
Оснаб выскочил из арки на дорогу, и его «марево» полностью поглотило проезжающий легковой автомобиль, оказавшийся в этот час единственным в этом переулке. Автомобиль вильнул в сторону, подскочил на высоком бордюре и, перелетев через тротуар, со всего маху впечатался в стену дома. Капот смялся, а лобовое стекло вспухло и пошло трещинами, словно кто-то воткнулся в него лбом со стороны салона.
Я стремительно, насколько позволял возраст, выбрался на улицу и кинулся к оснабу. Петров, вооруженный пистолетом (только нахрена козе баян?) уже открывал дверь со стороны водителя.
— Оба двухсотые [1]? — коротко осведомился я командира.
[1] Двухсо́тый — жаргон военных в значении «убитый, мёртвый, погибший». Фактически термин вошёл в обиход во время военного конфликта в Афганистане после принятия «О введении в действие Руководства по оформлению воинских перевозок в Министерстве обороны и расчётам за них», утверждённого приказом Министра обороны СССР от 08.10.1984 года № 200.
— В смысле? — не понял Петров моего выражения.
— Ах, да, — опомнился я, — ты же к этому моменту того, сам двухсотым стал… В общем, двухсотый — это труп.
— Тогда оба, — произнес оснаб, пряча пистолет под ремень и стремительно обыскивая неподвижные тела.
Хотя, не совсем — пассажир, высадивший своей головой лобовое стекло, еще продолжал конвульсивно подергиваться и «пузыриться» кровавой пеной из носа.
— Белобрысый пид. р нам хвоста прицепил? — ради проформы уточнил я, принимая из рук оснаба документы диверсантов.
— Да, он самый, — не отвлекаясь от поверхностного обыска, подтвердил мои догадки командир. Из перчаточного ящика Петров вынул ТТ [2], который тоже передал мне. — И ведь знал, падла, что я их однозначно вычислю и наглухо зачищу… — Второй пистолет, но уже немецкий «Вальтер» [3], он вынул из все еще подергивающейся руки пассажира. — Все чисто! Валим!
[2] ТТ — пистолет Тульский, Токарева 7,62-миллиметровый самозарядный пистолет.
[3] Вальтер — пистолет Walther P38 (Вальтер П38) — немецкий самозарядный пистолет 9 мм. Разработан фирмой «Карл Вальтер Ваффенфабрик».
На все про все мы с оснабом затратили не больше пары-тройки минут. Но и за это время на улице начали собираться зеваки и случайные прохожие. Запрыгнув первым в машину, оснаб дождался, когда я, кряхтя, уроню свою задницу на пассажирское сиденье и дал по газам. Он даже не удосужился дать мне возможность закрыть дверь. Колеса крутанулись с визгом и пробуксовской, командир вывернул руль, бросая машину в сторону и назад, а затем резко тормознул. Дверь хлопнула и защелкнулась по инерции. Мотор в очередной раз взревел, и мы вновь помчались, под испуганными взглядами случайных свидетелей, но уже вперед по дороге.
— Из них явно кто-нибудь срисует наши номера, — предупредил я командира, сваливая пистолеты себе под ноги.
— Сейчас это не важно, — отмахнулся Петров. — Кто в курсе, тот в курсе. А кто не в курсе — все равно ничего не выяснит.
— Думаешь, они настоящие? — Я принялся перелистывать удостоверения преследовавших нас сотрудников НКВД.
— Скорее всего, — кивнул оснаб, продолжая оставаться в напряжении. — А вот насчет людей — не уверен. Скорее всего — двойники, созданные при помощи дара псевдо-Шильдкнехтом.
Неожиданно я заметил, что от оснаба продолжает распространяться во все стороны жиденькое подобие того «марева», что за мгновения оборвала жизни двоих диверсантов. Едва видимое, какое-то дырчатое и расползающееся, на грани восприятия, но я его отчетливо ощущал.
— Петрович, а ты чем сейчас занимаешься? — Решил я зайти издалека.
— Хоттабыч, тебе что, делать нехрен? — возмутился Петров, лихо вписываясь в крутой поворот. — Не видишь — рулю!
— Да я не об этом, а об «это-о-м», — протянул я, разбросав руки в стороны, словно хотел объять необъятное. И едва не заехал в ухо командиру.
— Твою… осторожнее с «граблями», доходяга! — незлобиво выругался он, с трудом увернувшись от моего нелепого «замаха» — все внимание командира было приковано к дороге. И не только к дороге… — Так ты о «Ловчей Сети»?
— Ну, наверное… — Пожал я плечами, поскольку и понятие не имел, что подразумевал под эти определением оснаб. — Это как «марево» какое-то… — Я попытался объяснить командиру о посетивших меня визуальных образах. — И от тебя исходит… во все стороны…
— Да, это Силовой Конструкт, — не отвлекаясь от дороги, пояснил командир, — «Ловчая Сеть». — Позволяет в зависимости от Источника и Резерва Оператора…
— То есть тебя? — уточнил я. — Мозголома?
— Да, — кивнул оснаб, продолжая разжевывать мне «прописные истины» своей Силовой специализации, — в общем, «Ловчая Сеть» позволяет производить поверхностный поиск определенных мыслящих объектов «по площадям» и воздействовать на них на расстоянии.
— И на какие площади ты можешь раскидывать эту твою «Ловчую Сеть»? — спросил я.
— Пару городских кварталов разово смогу накрыть, — спокойно сообщил Петр Петрович, как само собой разумеющееся. — Сейчас меньше — поправку на скорость и перемещение в пространстве нужно делать.
— И много таких вот «умельцев» у нас «в строю»?
— Я лично знаком лишь с пятью Операторами, способными на поддержание «Ловчей Сети» в течении длительного времени, — ответил командир. — С двоими из них ты тоже знаком.
— Мордовцев и Капитонов? — Тут же смикитил я.
— А ты знаком с другими Менталистами подобного уровня? — вопросом на вопрос ответил, усмехнувшись, оснаб.
Хех, а крутой все-таки у меня командир! Круче только вареные яйца и товарищ Ленин, который и сегодня живее всех живых! Я протянул руку к ближайшему туманному «узлу», отходящему от оснаба. От узла расходились и тянулись куда-то вдаль эфемерные тонкие «щупальца-лучи». Я пристально вгляделся в один из них, стараясь проследить «взглядом», куда же это он тянется? И меня неожиданно «сорвало» со своего места и стремительно, словно на крыльях, понесло вдоль этого «луча».
Он неожиданности и нереальности происходящего я едва не заорал, однако вовремя сдержался, поняв, что на самом деле я продолжаю сидеть на переднем сиденье легкового автомобиля рядом с командиром… Однако в тоже время я стремительно летел вдоль улиц и жилых домов, попутно выхватывая какую-то какофонию мыслей и чувств многочисленных жителей квартала.
«Черт возьми, — слегка растолкав чужие, пронеслась собственная мысль в моей голове, — и как командир со всем этим справляется?» — Я буквально «оглох» от свалившегося на меня потока сумбурной «информации»…
— Ты что творишь, старый? — Резкая пощечина вышибла из моей головы чужие «голоса», вернув к своему «обычному» состоянию.
— Что творю? — безумно вращая глазами спросил я, пытаясь поскорее прийти в чувство.
— Ты как вообще умудрился подключиться к моему Конструкту? — В голосе вечно непоколебимого оснаба звучало откровенное удивление.
