Воспоминания Сисиль нахлынули мгновенно, вызывая и головную боль, и ужасное отчаяние, ударившее по сердцу. Я видела, будто в зеркале, маленькую розовласую девочку, рядом с которой стоял наг в маске, обещая прекрасное будущее. Видела роскошную свадьбу, где он вновь скрывал лицо, а она натянуто улыбалась, принимая кольцо. Вспомнила первую брачную ночь, сковывавшую и болезненную, вспомнила медовую неделю, в которую он постоянно работал, а она готовила вещи к переезду в девятый регион. Вспомнила коронацию, где Сисиль признали Императрицей, а далее не видела ничего – больше она с Правителем не виделась. Она, как и многие, жутко боялась этого нага, что без сомнений карал любого, кто шел против него.
Когда я пришла в себя, Император уже хмуро стоял передо мной. От него ничем не пахло, но взгляд был настолько тяжелым, что даже мне пришлось отвести глаза. Если судить из воспоминаний Сисиль, напрямую он ничего плохого с ней не делал. Они вообще не общались, и назвать их семьей язык не поворачивался – на всех столичных балах Сисиль не появлялась, как и сам Император. Их не связывало ничего, кроме заключенного договора и колец. Своё кольцо, между прочим, я где-то потеряла…
– Что за дерзкое письмо? – спросил он сухо, и голос у него был такой же басовитый, как у Харона. Звали его нисколько не лучше – Рагнарек*.
– Да оно не дерзкое, правда…
Император скрестил на груди руки, совершенно не меняясь в лице. Смею скромно надеяться, что он хотя бы похвалит меня за смелость…
– То, что ты сделаешь десять процентов населения Шеэтии преступникам, – не дерзость?
– Не…
– У меня есть пять минут на разговор, – он махнул рукой, дав в этом жесте отсчет времени, и взглянул на меня исподлобья, вглядываясь в шрам. Поверь, сухарик, если это сделал ты, то я и тебе всё с лихвой верну. Я прокашлялась. Пять минут, значит, пять минут.
– Итак, по моему разумению, нерационально использовать Мордор – регион с плодородными землями и чистыми пляжами – как тюрьму. Ужасное мнение о моём регионе слишком преувеличено, и люди, что живут там, на самом деле, очень гуманны и добры. Семечки, которые мы производим, покупают очень охотно, более того, у нас в планах производство ещё одного продукта, которое, будьте уверены, станет нашим пропуском в большую торговлю. Проблема лишь в том, что нам не хватает рук, а люди, из-за того, что Мордор – это якобы тюрьма, не желают переезжать, несмотря на то, что во многих регионах наблюдается очевидная безработица. А потому, я прошу вас снять с Мордора статус тюрьмы. Я обещаю, что вы не пожалеете об этом решении.
Император, наконец, удивленно поднял брови. Видимо, Сисиль никогда не говорила более двух связанных предложений разом. Время перемен! Пора привыкать.
– Даже если я сниму с Мордора статус тюрьмы, даже если я вновь открою подземные тюрьмы, чтобы ссылать преступников туда, ты думаешь, что кто-то добровольно согласится переехать в девятый регион? – уголок его губы дернулся в усмешке. – Люди боятся Мордора. Для того, чтобы они переехали, придется поменять мышление не одной тысяче человек. Ты так уверена в своей правоте?
– Да, на это уйдет время, но результат будет стоить своего, правда!
– Знаешь, Сисиль, после того, как ты погубила данные тебе земли, мне не хочется давать тебе второй шанс, – Рагнарек оперся о стол, не сводя с меня взгляда, – если бы не Гертруда, что сохранила поставки тканей и картин, я бы принял жестокие меры по отношению к тебе.
Его алые глаза опасно сверкнули, но вместо того, чтобы пугаться, я внезапно поняла один донельзя странный факт – значит, это не он разбил мне лоб? Я вспомнила слова Харона о том, что Императору главное получить требуемую норму, а раз она была сохранена, то и убивать меня было незачем! Но…Кто тогда?
– А почему вы на похороны не приехали? – сорвалось у меня с языка, и всю следующую минуту мы молча смотрели друг на друга, как если бы играли в гляделки. Слишком запоздало я задалась еще одним странным вопросом – а он вообще про похороны знал?
– На какие похороны? – холодным голосом спросил он, подтверждая мои мысли. Я тут же улыбнулась и притворилась дурочкой.
– Ой, я сказала на похороны? Я тут недавно так упала сильно, видите шрам? У меня с тех пор слова путаются…Ой, как неудобно получилось-то! Я хотела сказать на по…па…пахлаву. Да, почему вы не приехали кушать пахлаву.
Ну, тупа-а-а-я. Каюсь, я запаниковала. Слишком много информации, которую следовало обдумать внимательнее. Я не справилась. Пора идти домой.
– Знаете, подумайте еще раз о моей просьбе, пожалуйста…Раз, уж пять минут прошло.
Я спиной начала отходить к двери, но белый хвост, обвившись вдруг вокруг меня, вынудил остановиться. Император подполз ближе, наклонился так, чтобы его лицо было на одном уровне с моим. Все было бы неплохо, если бы не одно мое дурное качество: когда на меня начинали так пристально и близко смотреть, я начинала смеяться. Был ли этот случай исключением? Ага, конечно же…
Я начала смеяться (думаю, это было больше нервное) так сильно, что оплевала Императору лицо, а тот и глазом не моргнул. Какой позор, да я хотела сквозь землю провалиться!
– Помнишь, как я подарил тебе слейпнира, когда ты была маленькой? – спросил он вдруг, и я тут же закивала головой, лишь бы не вызывать к себе еще больше подозрений и вопросов.
– Да-да, конечно, красивый такой…
– Вот только я тебе его не дарил.
Всё. Занавес. Аривидерчи. Упакуйте мой мозг отдельно так, чтобы в гробу я держала его в руках. Широко раскрыв глаза, я молча смотрела на Императора, тогда как тот рассматривал мой шрам.
– У тебя амнезия?
– Вроде того…
– С деформацией личности?
– Не исключено.
– Но воспоминания возвращаются?
– Да…
Рагнарек отполз в сторону и смерил меня взглядом с ног до головы, будто бы я была совершенно новым человеком в его окружении. В некотором роде, впрочем, так оно и было.
– Кто оставил тебе шрам?
– Не знаю…
– Ты говорила про похороны. Была клиническая смерть?
– Может быть…
– У тебя много врагов, но я и подумать не мог, что кто-либо из них попытается устранить тебя. Подобное разрешено лишь мне. Это своего рода оскорбление моей власти.
Очень своеобразная и мало радующая защита моей персоны…Тут что ли любое слово Императора – закон, любое действие всегда правильно и сомнениям не подлежит? Что ещё за «подобное разрешено лишь мне»? Да это вообще никому не разрешено! Ну, не справлялась я, ну, увольте меня! Зачем убивать-то? Или здешний Император сжигает все мосты?
– Ты обязана как можно скорее вспомнить, кто это сделал.
– Проще сказать, чем сделать…Воспоминания возвращаются только, если я увижу того или иного человека.
Я ожидала услышать авторитарное «будешь тогда всей Шеэтии в лицо смотреть», но, видимо, ситуация с Сисиль была куда хуже, и врагов у неё больше, чем мы с Императором представляли. Он задумчиво посмотрел на глобус, а после отвернулся.
– Я сниму с Мордора статус тюрьмы. Возлагаю слабую надежду на твою новую личность.
– Благодарю.
Кажется, именно этого я и хотела добиться, разве нет? Почему же тогда я не рада? Хотя, как можно быть счастливым, когда врагов куда больше, чем ты думал. Когда то, что ты считал верным, разрушилось, выкинув тебя в океан предположений и сомнений. Почему эти люди так не любят Сисиль – глупую девушку, которая и мухи не обидит? Кто возненавидел её настолько, что решил убить?
*Рагнарек - в германо-скандинавской мифологии — гибель богов и всего мира, следующая за последней битвой между богами и хтоническими чудовищами.
Месть № 16
«Дорогой дневник, я нашла тебя в самодельном гнезде у Агриппины, куда она утаскивает все мои вещи.
Прошел ещё один месяц (как-то уж очень систематично я забываю тебя вести), и в нашем полку прибыло. Назло всем расчетам и предрассудкам в Мордор прибыло сто тридцать четыре человека, и каждого я встречала лично в знак благодарности. Все они ранее жили здесь, а потому решили вернуться на родные земли. Им были выданы отремонтированные дома, предложены адекватные условия труда, и все они, в целом, остались довольны, разочаровавшись только в отсутствии школы и храма. Хотя, будут ли они рады узнать о том, что я собираюсь воздвигнуть храм Богини Смерти?
