— Написал? — спрашивает Алексеев.
— Написал, всё как вы сказали, — говорит управляющий.
Алексеев бумагу у него из рук взял, пробежал глазами. Кивнул.
— Молодец. Ну что же, Кузьма. Пора тебе в путь-дорожку. Не поминай лихом…
В ту же секунду за спиной управляющего возник один из амбалов. Может, Федька, может, Ерошка. Накинул на шею управляющего шарф и давай душить. Управляющий забился, ногами задёргал, но куда там.
Я вскочил было, но другой амбал, Ерошка или Федька, вперёд вышел, заслонил их собой. Не обойдёшь.
— Не дёргайся, ваше благородие, — сказал амбал. — Не пущу. Себе хуже сделаешь, да не поможешь.
И вижу — правду говорит. Не помогу. Пока с амбалом этим драться буду, другой Кузьму придушит. Да и, судя по звукам, уже придушил.
И точно. Амбал отошёл в сторонку, я посмотрел. Управляющий на полу валяется, мертвее некуда. А Ерошка или Федька, убийца его, даже не вспотел. Шарф встряхнул и на тело Кузьмы бросил.
Господин Алексеев бумажку с запиской управляющего бережно сложил, в карман засунул. Скомандовал:
— Ерошка, бери покойничка, тащи по чёрной лестнице вниз. Да аккуратнее! Тело найти не должны. Довези до проруби, да камень потяжелее. Чтоб не выплыл. Понял?
Ерошка — вот как душителя зовут — кивнул молча. Кузьму подхватил и поволок из кабинета.
Алексеев ко мне повернулся. Задумчиво так. Руку в другой карман сунул. Ну, думаю, револьвер там у него. Сейчас пристрелит, как лишнего свидетеля.
Только я прикинул, как от пули уворачиваться буду, Алексеев платок вытащил, лоб утёр.
— Фух-х, что за день такой… Не бойтесь, господин Найдёнов. Ничего вам не будет. Вы мне клятву давали. Клятва эта верная… не то что людишки. Вон как Кузьма покойный. Всем ведь мэтра с амулетом не вызовешь, господин полицейский. Денег не хватит. Кузьма-то мой и без того верный был, во всём меня слушал, шагу боялся в сторону ступить. И вот чего сотворил.
Алексеев сел за стол, вздохнул тяжело:
— Вот и думай, кто динамит похитил. Кто про это знал, те уже покойнички. Кузьму пытать бесполезно — сам дурак, не знает… не знал. Знал бы — сказал. Бухгалтер наверняка в деле был. Да его уже не спросишь.
Вздохнул снова Алексеев, на меня зыркнул:
— Слушайте, Найдёнов. Мы теперь повязаны одной верёвочкой. Куда я — туда и вы. За собой утяну, ежели что. Убийство видел, не воспрепятствовал — значит, виновен. Но вы и так это понимать должны. Докопайтесь до правды. Даже если ничего наружу не выйдет, докопайтесь. Мне надо знать, откуда крысы полезли. А я вам помогу, чем смогу. Деньги, люди, только скажите.
Я кивнул. Мне тоже надо знать, откуда крысы полезли.
Глава 18
— Жди здесь! — я выскочил из коляски.
Кучер угнездился на своём месте и приготовился меня ждать. В коляске, под меховым пледом, притаился мелкий гоблин Микки.
Бизнесмен Алексеев расщедрился, отпустил мальца со мной. Доверяет Алексеев, уверен, что я его человек теперь. Конечно, вместе Кузьму убивали. Неважно, что я рядом стоял. Видел, не помешал, значит — участвовал.
Я взбежал на крыльцо полицейского участка. Кивнул полицейскому у входа и двинулся в кабинет Бургачёва — доложить о ходе расследования.
Ткнулся в дверь начальника — закрыто. Бегает где-то Бургачёв. А может, за своей пассией ухаживает.
А ведь точно, он же по уши втрескался в племянницу Алексеева, Елизавету Ивановну! Ту самую, что на карьер каталась, милостыньку раздавала, везде нос совала. Как раз в день, когда динамит мог пропасть.
Кстати… а кто был тот кузен, что с ней на карьер приехал? Вот я дурак, не спросил. Управляющий сказал в смысле «никто и звать никак», я и успокоился… Тосик какой-то. Как собачонка мелкая…
Пристав знакомый в буфетной сидит, чай хлебает из блюдца. Меня увидел, говорит:
— Никак, начальство ищете, Дмитрий Александрович? Нету, уехали.
— Куда уехали, — спрашиваю, — по делам или так?
— По делам, — пристав из блюдца отхлебнул, усы вытер. — Велел, ежели вас увижу, за ним отправить. Так что за ним езжайте, не мешкайте. Очень торопился наш поручик.
— Куда езжать?
— Ну как же, начальство вам записочку отправило, неужто не получали? Я говорю, наш Дмитрий Александрович на лавке ночует в участке, ему домой бегать некогда. Да и где его дом? А господин Бургачёв ножками затопал, кричит: сыщите мне Найдёнова! Сей же час чтоб здесь был!
Пристав ухмыльнулся в усы.
Во как. Меня тут с фонарями уже ищут.
— Так куда мне ехать-то? — спрашиваю.
— Знамо куда, в дом к его светлости главному эльву, — отвечает пристав. — Там сейчас все старшие собрались. Гобы с оргами из тюрьмы доставлены. Старшему эльву клятву будут давать.
— Это зачем? — говорю.
Пристав ухмыльнулся, как будто я пошутил удачно.
— Оно конечно, незачем. Так ведь обычай старинный, нарушать нельзя. Положено клятву дать, значит — дадут. Что верность не нарушили, что служат государю, ничего не ведаем, ничего не знаем… Да только попусту всё. Один конец, повяжут голубчиков, и на каторгу. Только лошадок да конвой зазря сгоняют туда-сюда…
Выбежал я из участка, в коляску запрыгнул, кучеру скомандовал:
— К дому главного эльва! Гони!
Кучер хлестнул лошадку, погнали мы по мостовой.
Дорога знакомая, я по ней к дому невинных лилий катался, который на деле бордель с девицами-полукровками.
Доехали мы до окраины города, но к борделю не свернули. Дом главного эльва поближе оказался. Тоже особняк красивый, дорогой. Хотя небольшой, но видно — знатный человек там живёт. То есть эльв. Стены каменные, у входа портик с колоннами. Ещё колонны по фасаду тянутся, и окна высокие, с лепниной поверху. Это вам не дома старшин оргов или гобов. Тут всё солидно.
Меня поначалу пускать не хотели, потом на крыльцо вышел карлик-полукровка в лакейском кафтанчике. Я его в доме Филинова встречал, куда они с главным эльвом приезжали — демонов изгонять.
Карлик меня узнал, охранника успокоил, позвал меня за собой в дом.
Поднимаемся по лестнице на второй этаж, карлик рядом топает, сам хмурый такой. Видно, работка у него не сахар. Идёт, сопит под себе нос что-то. Добрались мы до площадки, он вдруг повернулся ко мне, говорит:
— Простите великодушно, господин Найдёнов…
Замолчал, руки сжал, как девица на сцене — волнуется.
— Что такое? — спрашиваю.
— Ничего… — бормочет, — ничего. Я… хотел узнать, как вы доехали.
Вижу — боится.
— Доехал хорошо. У вас всё в порядке? — сам не знаю, что сказать. Видно только, волнуется человек. То есть полукровка.
— Я думал спросить, нет ли новостей о деле, — пробормотал карлик. — Не узнали ещё, кто поезд взорвал?
Гляди-ка, и этот не верит, что инороды взрыв устроили. Может, знает чего?
— Ищем, — отвечаю. — Хотите об этом поговорить?
Он головой завертел, как птица испуганная. Тут сверху затопали, голос раздался:
— Приехал кто? Зовите сюда!
— Потом, — шепнул карлик. — Идите, господин Найдёнов. Первая дверь налево.
Зашёл я в двери. Там уже все собрались. Кабинет большой, окна светлые, картины по стенам, вазы дорогие, всё в светлых тонах. Красиво, но как-то неуютно.
Сам главный эльв в кресле сидит, рядом с ним мой шеф — заместитель полицмейстера. За креслом шефа стоит Бургачёв с папкой документов в руках. Губернатор тоже в кресле, с другой стороны. За ним примостился секретарь, тоже с бумажками. Поодаль, в уголке, на простом стульчике, сидит знатная эльвийка. Хозяйка борделя невинных лилий. Сидит такая скромная, на коленях вязание, спицы так и мелькают. Шарфик, что ли, вяжет? Вспомнил я вдруг, как шарфом управляющего Кузьму душили. Вот ведь дрянь какая. Как это развидеть теперь?
— Проходите, Дмитрий Александрович, — мой шеф кивнул в уголок, где сидит эльвийка. — Поскорее.
Бургачёв меня взглядом просверлил, отвернулся.
Тут двери опять распахнулись, и в кабинет ввели старейшин. Трое гобов и трое оргов. Все пожилые, в морщинах. Видать, в тюрьме ещё исхудали. Но держатся с достоинством. Надежда, наверное, есть, что помилуют.
