на помощь, тебя услышали и пришли, спасли. Будь ты действительно неудачником, то ты до сих пор бы прозябал в клетке, или еще чего хуже, — высказала свое видение ситуации.
Корни дуба действительно были мощными и толстыми, через некоторые пришлось перелезть, чтобы не делать крюк и далеко обходить. При нашем появлении испуганно вспархивали сверкающие кристаллические бабочки, привлекая внимание.
— Но… меня преследует неудача, — не особо уверенно произнес Беннет, нахмурившись и осторожно соскакивая с высокого корня, на который пришлось забраться. — Когда я возвращался с задания, начался ливень, и я заплутал. Ночь пришла резко, ливнем размыло дороги, а в довершении всего в меня ударила молния, — тяжело вздохнул юный искатель приключений, на что я мрачно свела брови.
Удар молнии — это серьезно. Там последствий тонна может быть, а он вон, ходит и вздыхает о своей нелегкой судьбе.
— Когда я пришел в себя, меня окружила кучка хиличурлов. Я пытался отбиться, но был слишком слаб. Они запихали меня в клетку. Я звал на помощь, звал… уже думал, что бессмысленно. А потом… — глаза Беннета ярко вспыхнули от восторженных эмоций, а руки сжал в кулаки, поднимая на уровень груди. — На лагерь налетел самый настоящий вихрь! Он подхватил всех монстров, закрутил их и раздул огонь из костра! Пуф! И по ветру лишь пепел разлетелся! Чудо! Словно Анемо Архонт услышал меня и сжалился, помогая! А потом, уже ночью ты нашел меня и вытащил оттуда. Да еще и сюда принес сам!
— По-моему, это все удача. Только с большой удачей можно пережить удар молнии. Только по удаче тебя услышали и спасли, — с легкой насмешкой сказала ему и чуть прищурилась. — Но вот почему ты не воспользовался Глазом Бога, я не понимаю.
— А, — мальчик смущенно почесал затылок. — Я был слишком слаб и… голоден. И сил Пиро не хватало клетку зажечь. Лишь жилетку поджог…
И Беннет задумчиво замолчал, явно переваривая все сказанное.
Берег реки каменистый, но все равно на нем умудрялись прорастать цветы с красными лепестками — кажется, львиный зев, что местные жители для вкуса как зелень добавляют в блюда. Вода неслась сильным потоком, но было довольно мелко, чтобы без проблем зайти и умыться.
Мальчик сел на камень на берегу и принялся старательно умываться и осторожно чистить боевые раны, да и кожу от крови. Он стянул испорченную безрукавку, обнажая крупную ссадину на боку — темный синяк почти на половину груди. Я хмуро рассматривала довольно серьезную гематому, на которую Беннет лишь устало вздохнул и что-то неразборчивое пробормотал.
Да уж, в реальности невозможно поесть еду и восстановить здоровье до максимума. Тут разве что исцеление поможет той же Барбары.
— А ты не можешь сам себя исцелить Пиро? — осторожно уточнила у мальчика.
Все-таки по механике игры он был неплохим лекарем, поднимая здоровье группы на максимум, так еще и усиливая урон той.
Беннет нервно хохотнул и взъерошил волосы на затылке:
— Я бы не рисковал. Как-то через раз выходит…
Опасается, что снова не сдержит элемент и подожжет как себя, так и все вокруг, не вылечив, а покалечив?..
— Пф, — фыркнула я. — Немного уверенности, и у тебя обязательно все получится. Если постоянно оглядываться на неудачу, и дергаться в сомнениях, то точно все пойдет набекрень.
Я сидела на берегу, уже умывшись, относительно почищенная беретка лежала на коленях, да и сама вся была лохматой, переплетая косички на висках, и просто наблюдала за ребенком. Хоть для него это и привычное состояние с такими серьезными ранами, судя по всему, и Беннет относился к ним со спокойствием, принимая как данность, но бросить его без внимания не могла.
Определенно стоит изучить исцеление. Очень полезная штука. Разобраться с тем вихрем, каким образом призвала, а потом и налечь на лечение.
Мальчик смущенно улыбнулся и резко изменился в лице, всполошившись.
— Забыл представиться! Кстати, я — Беннет! — он подскочил с камня, намереваясь протянуть руку, но охнул от боли в боку. Неловко дернулся, оступился и поскользнулся, испуганно взмахнул руками, но это ему особо не помогло сохранить равновесие, и он с головой плюхнулся в реку, подняв тучу брызг, долетевших и до меня.
— Ты цел? — я вскочила с насеста, смотря на мальчишку.
Он сидел по пояс в воде и ошеломленно моргал. На мой вопрос коротко посмеялся и показал большой палец.
— Неудача.
— Пф, не сказал бы, — я указала на берег, где на камнях билась довольно большая рыбеха, которую падением вышиб из воды мальчик. — Наш завтрак.
Беннет рассмеялся.
Я помогла ему выбраться из воды, протянув руку и придержав.
— А меня зовут Венти, — представилась с запозданием в ответ.
Ребенок улыбнулся и кивнул.
Что ж… к завтраку у нас имелась чищенная от требухи рыба, найденных три яйца среди камыша, вытащенных мальчишкой из гнезда уток, что плавали по реке, и немного львиного зева для вкуса. Мог бы быть еще салат, но я без сожалений выкинула в мусор гнилой редис и морковку, которые зачем-то с собой носил Беннет. Отдельно сорвала мяты, что вдоволь росла вокруг, и цветок-сахарок.
Мы сидели у костерка, обложенном камешками, на том же берегу в довольно дружелюбной и легкой обстановке. Ребенок все порывался помочь мне с готовкой, но я спровадила его за водой с котелком, который он достал из хранилища в Глазе Бога, — недавно подобное проделала Паймон со мной, отправляя к ручью. И вот с такого похода Беннет и принес найденные яйца.
Как я сказала — удача! На что ребенок радостно улыбнулся.
Итогом я запекла на разведенном мальчишкой костре рыбу с львиным зевом, укутав в тот, и отдельно сварила яйца в котелке. А потом там же заварила травяной напиток из мяты и сахарка.
Было съедобно, хоть и пресно. Да и одной вилкой по очереди ели наш скромный завтрак.
— Уф, вкусно, — наевшись, с улыбкой произнес Беннет. — А у меня всегда все подгорает, эх-х…
— Ничего, научишься, — улыбнулась ему, очищая яйцо от скорлупы.
Мальчишке отдала два, ему еще сил набираться. Пусть ест. Не жалко. Он вон за обе щеки рыбу умял, будто
