Окончательно осознав, что «столицу» Панджшерского ущелья не удержать, отряды душманов стали ее спешно покидать, пойдя в полноценный прорыв. По этому отряду, насчитывавшему больше двух сотен человек, врезали резервные «крокодилы». Во все стороны полетела бумага — различные документы, списки членов ИОА и вооруженных отрядов, карты…
И снова все переговоры были слышны в командном пункте.
— … Противник массово покидает поселок! — докладывал капитан Хабаров. — Основная масса уходит дальше по ущелью! Но есть группы, уходящие севернее и южнее!
— Организовать преследование основных сил противника! — приказал генерал-майор Печевой. — Малые вражеские группы уходящие в стороны возьмут на себя десанты морпехов!
— Принял!
Но поскольку за этим поселком дороги не имелось от слова совсем, а бездорожье оказалось таково, что не могли пройти не то, что БМД с БТРами, но даже танки, то организовывать преследование пришлось пешим порядком, а значит без поддержки тяжелого вооружения, что конечно же сказалось самым негативным образом на рост потерь.
То и дело десантники попадали в малые засады из двух-трех духов засевших на противоположных склонах и устраивавших перекрестный обстрел. Неся потери ранеными и нет-нет, да случались убитые, десантники, шквальным огнем сбивая до последнего отстреливающихся заслоны духов продолжали движение вперед вслед за противником.
В десяти километрах высадили десант из взвода морпехов и те послужили своеобразной наковальней. Приняв на себя удар отступающих душманов они сдержали их до подхода десантников капитана Хабарова. Завязался ожесточенный бой. Эти душманы сопротивлялись с фанатичной яростью, кою явно подпитывала употребленная анаша, то и дело устраивая самоубийственные атаки. Некоторых, кто обкурился настолько, что не чувствовал боли приходилось превращать в натуральный дуршлаг высаживая полный магазин…
Перехватили и те отряды духов, что пытались уйти в стороны, пытаясь отвлечь на себя внимание преследователей и раздробить силы, чтобы смогла прорваться основная группа. А может они, в надежде, что на них как раз не особо обратят внимание, хотели устроить обходные маневры, чтобы потом ударить во фланг или тыл преследователям…
Пока шло преследование и бои в ущелье за Паси-Шахи-Марданом, вторая тактическая группа под командованием майора Цыганова застряла под Базараком. Туда, пока шла перестрелка под Рухой, успели стянуться отряды из Астаны и прочих кишлаков. Потеряв двух человек убитыми спустя несколько часов боя и захвата населенного пункта силами афганской армии, вторая тактгруппа двинулась дальше и снова напоролась на ожесточенное сопротивление у Астаны.
Лишь к девяти часам вечера вторая тактгруппа смогла добраться до района слияния реки Панджшер с Хазарой, где и встали на ночевку.
За эти сутки взвод лейтенанта Киборгина еще трижды вылетал на перехват беглецов, что позволило полностью переобуть своих бойцов в трофейные кроссовки, ну и получить еще пригоршню изумрудов, гранат и золотого песка общим весом в полкило, не считая нескольких тысяч афгани.
Ночь для солдат, вошедших в ущелье, прошла на удивление спокойно, никто их даже не обстреливал, но может всему виной сильная иллюминация. Осветительные ракеты пускали каждые пять минут, хотя как было (или еще будет) отмечено в круговую оборону советские подразделения не вставали, растянувшись по дороге и случись сколько-нибудь сосредоточенная атака, то все могло закончиться очень плохо.
Спасло лишь то, что всех душманов пытавшихся подобраться к Панджшерскому ущелью перехватили морские пехотинцы, отрабатывали с вертолетов НУРСами, а на то, чтобы уцелевшим собраться в новые банды требовалось много времени. К тому же не факт, что у них изначально были обозначены подобные точки сбора, на случай если их рассеют шурави. А те, кто все же смог собраться предпочли отойти в еще не занятые советскими войсками кишлаки и усилить их оборону, тот же Пишгор.
Морпехи ночевали как белые люди на базе в Джабаль-Уссарадже.
Если после первых боевых операций матросы оживленно рассказывали друг другу как они проходили, кто сколько духов пострелял, смеялись над паническим поведением противника, то к ночи все эмоционально устали и просто попадали на свои лежанки едва осилив свои пайки, хотя воду поглощали что твои верблюды после перехода через пустыню.
Переобувались не только морпехи Киборгина, но и остальные бойцы сводной роты, стоило только им заметить обновку на ногах своих товарищей вернувшихся с первого вылета.
Без потерь в этот день в роте все же не обошлось, но к счастью отделались малой кровью, тремя ранеными средней тяжести, по одному на взвод за исключением подразделения Киборгина. Лейтенанту вдруг даже как-то не по себе стало, ведь давно известно, что если вначале все идет слишком хорошо, то в конце обязательно случится жопа. Но он старался гнать от себя эти суеверия, хотя, учитывая его планы… все могло случиться.
Утром операция продолжилась. Первая тактическая группа двинулась дальше по ущелью к истоку реки Панджшер и к трем часам дня пройдя пятнадцать километров добрался до последнего кишлака, где его встретили местные старейшины с белыми и красными флагами.
— Шурави, оставайтесь, будем подчиняться, мы крестьяне, для нас все равно, чтоб только не убивали нас, наши семьи, — говорили они.
Дальше по всем понятиям следовало бы установить гарнизоны, связь, взаимодействие со старейшинами. Действиями разведывательных и десантно-штурмовых подразделений, спецназа при поддержке вертолетов выловить или уничтожить все разбежавшиеся еще неорганизованные группы моджахедов. Создать новые органы власти и обеспечить их безопасность. Но увы! Сделали все совсем по-другому…
Во второй половине дня капитану Хабарову поступил приказ руководителя операции генерала Печевого:
— Срочно отходить, выдвигаться в район Паси-Шах-Мардана.
Причины объявлены не были, при этом батальону требовалось пройти более тридцати километров по горной тропе, что до наступления ночи сделать было невозможно. Аккумуляторы на радиостанциях разрядились. На просьбы доставить питание для радиостанций вертолетами не отреагировали. Доставили только сухие пайки.
Возвращались назад ночью, без связи, без прикрытия вертолетов по единственной горной тропе. Как следствие, разведдозор попал в засаду из собравшихся в один отряд недобитков. Капитан с головным отрядом бросился на выручку разведчикам, завязался жестокий бой в результате которого потеряли еще несколько человек. Сам капитан Хабаров получил тяжелое ранение разрывной пулей в предплечье правой руки, да и еще раз зацепило.
С большим трудом удалось добраться до цели. Обратно выдвинулись уже на броне, не встречая сопротивления моджахедов.
Вторая тактическая группа утром десятого апреля тоже продолжила операцию навалившись на Пишгор, где так же завязался ожесточенный бой с использованием авиации, как истребительно-штурмовых самолетов, так и вертолетов, ну и артиллерия разносила все, что не задели из-за промахов «птички» со «стрекозами».
От воздушной разведки кою в основном выполняли вертолеты с ретрансляторами поступила информация, что с юга в сторону реки Хазара быстро, за счет использования лошадей, продвигается несколько крупных отрядов мятежников общей численностью в триста-четыреста человек. Парировать их было почти нечем, даже авиацией толком не накрыть, все самые боеспособные подразделения майора Цыганова сейчас рубились у Пишгора, брали его в блокаду и готовились к проведению решительного штурма. Все что он мог выделить для прикрытия своего тыла это роту мотострелков и «батальон» афганцев. Но ни те, ни тем более другие в плане боевой стойкости и выучки не блистали, они вполне годились для простой блокады, но сомнительно, что могли выдержать удар втрое превосходящих сил. Это понимали и в штабе. Так что морпехов отправили в качестве подкрепления, или правильнее сказать, основной боевой силы.
Как раз приземлились десантные вертолеты и рота морпехов на этот раз в полном составе погрузилась в их чрева…
