— Государь с моим отцом недавно договорились, — пояснила Юлдуз. — Старый порт Ольвии заново отстроят, специально для вывоза зерна. Мой отец на хорошие земли словен нагнал, а князь даст им плуги добрые и знающих людей из Киева.Я так поняла, что прибыль они пополам делить будут.
— Что еще за Киев? — несказанно удивился Святослав.
— Городок крошечный сейчас ставят, вроде бы брату твоему в удел готовят, — пожала плечами Юлдуз. — Я не знаю точно, где это. Кажется, на реке Борисфен, который словене Днепром называют.
— Может, и в честь брата Вовки уже город назвали? — потрясенно спросил Святослав.
— Назвали! — захохотала Юлдуз. — Владимир! Княгиня Мария выпросила, представляешь? Так государь его в землях закарпатских дулебов велел срубить. Острог на четыре башни! Сто шагов наискосок! Там лесовики — волыняне мех на соль меняют.
— Так это же такая дыра! — удивился Святослав, по достоинству оценивший тонкий юмор отца.
— Княгиня Мария неделю надутая ходила, как гусыня, — хохотала Юлдуз. — Над ней же потешались все. Думали, ее сыну самый бедный удел достанется.
— Надо же, — невесело усмехнулся Святослав. — А в честь меня вот ничего не назвали.
— Тебе целую страну дали, — укоризненно посмотрела на него Юлдуз. — И ты наследник, второй человек после князя. Ты можешь хоть пять городов в свою честь назвать, когда завоюешь.
— Кстати, — заговорщицки посмотрела на него Юлдуз. — Ты знаешь, какое имя у нашего сына будет?
— Какое? — немного смутился Святослав.
— Александр, — торжествующе посмотрела на него жена. — Здорово, правда? Я, если честно, ради того, чтобы это сказать, сюда и приехала.
— Только ради этого? — прищурившись, посмотрел на нее Святослав.
— Нет, конечно, — с детской непосредственностью пожала плечами Юлдуз. — Ты все время в походах, а дети, муж мой, сами собой не заводятся. Тут изрядно потрудиться придется. Вот прямо сегодня ночью и начнем. У тебя есть свой долг перед страной, а у меня свой. И я его выполню.
— Хм-м… — еще больше смутился Святослав.
Впрочем, смущение его быстро прошло, потому что к нему вели пленного комита, командовавшего гарнизоном, и командиров тагм и сотен, оставшихся в живых. Воины императора были растеряны и унылы. Мощная крепость была взята за неделю, и взята с помощью предательства изнутри. Как тут не впасть в уныние?
— Мы сдаем город, — хрипло ответил командир гарнизона. — Я комит Артемий. Пощади людей, архонт. Я слышал, ты не агарянин, а христианин. Со мной можешь делать, что пожелаешь.
— Хорошо, что ты просишь не за себя, — приветливо кивнул ему Святослав. — За это я дарю тебе свободу. Что ты будешь делать с ней, комит Артемий?
— Я пока не знаю, — растерялся тот.- Я думал, нас сейчас перебьют всех. Наверное, уплыву в столицу. Я присягу императору давал.
— Не уплывешь, — усмехнулся Святослав. — Александрия пала. Впрочем, есть еще Вавилон и его гавань. Ты можешь уйти туда и снова воевать со мной.
— Зачем тебе это? — сжал скулы Артемий.
— Я отвечу тебе на этот вопрос, когда возьму тот город, — уклонился от ответа Святослав. — Возьми любых из своих командиров и уходи. Ты получишь охранную грамоту. Твои воины останутся здесь.
— Ты их убьешь? — насупился Артемий. — Тогда убей и меня.
— Я их не убью, — спокойно ответил Святослав. — Я сделаю им предложение, от которого невозможно отказаться. Уже до заката они будут служить мне. Ведь я выплачу им все жалование, что должна им казна императора и заплачу за месяц вперед.
— От любого предложения можно отказаться, — непонимающе смотрел на него комит. — Что ты сделаешь с теми, кто не примет твои условия?
— Убью, — не изменился в лице Святослав. — Я не оставлю за спиной живого врага. Только они не сразу умрут. Сначала поработать придется.
— А я? — совсем запутался комит.
— А ты мне не враг, — успокоил его Святослав.- Просто ты еще сам об этом не знаешь. Не может быть моим врагом тот, кто готов умереть за своих людей. До встречи в Вавилоне, комит Артемий. Ты уйдешь туда завтра на рассвете. Ты передашь командующему Феодору мое письмо.
— Тебя дядя Стефан такому научил? — укоризненно посмотрела на Святослава жена. — Воины, когда узнают, что ты сдавшихся пощадил, воевать не захотят.
— Отец научил, — неохотно признался Святослав. — Он перед отъездом меня совсем от себя не отпускал. Говорил, говорил и говорил… Я за всю прошлую жизнь от него столько слов не слышал.
1 В реальной истории после арабского завоевания Египта выпадающие поставки зерна компенсировало именно Северное Причерноморье.
Глава 11
Начало июля 637 года. Окрестности Вавилона Египетского (в настоящее время развалины в Старом Каире).
Вавилон Египетский, первоклассная крепость, построенная чуть ниже того места, где могучий Нил разбрасывал во все стороны множество рукавов. Он служил ключом к Верхнему Египту, потому что его гавань была полна кораблей, в которые могли погрузиться солдаты и подавить бунт голодных крестьян. Он был ключом и к Красному морю тоже, потому что именно отсюда в незапамятные времена прорыли канал фараонов, она же «река Траяна», названная так в честь императора, который повелел ее расчистить. Когда-то Октавиан Август именно здесь разместил командование легионов, державших в повиновении эту богатейшую провинцию Империи. Египет являлся личной собственностью этого чертовски скромного правителя. Такой же собственностью, как загородная вилла под Римом, только это была целая страна с миллионами людей.
Уже начался разлив Нила, то самое время, когда местные крестьяне день деньской поднимают воду кожаным ведром на шесте, чтобы оросить свои сады и огороды. Туда, где росли деревья, вода обычно не доходила. Крестьяне будут трудиться до самого ноября, пока жирный ил не покроет их поля, разделенные на земляные клетки. Воду великой реки запрут в этих клетках на целых сорок пять дней, и она просочится в почву, напитав ее до отказа живительной влагой. И тогда крестьяне вернутся на свои поля, чтобы бросить в плодородный ил первое зерно. Все будет происходить именно так, как происходило последние несколько тысяч лет. Именно этот порядок вещей охранял Вавилон Египетский.
Стены высотой в сорок без малого локтей исключали штурм полностью. Никакая лестница не выдержит тяжесть человеческих тел на такой высоте. Дерево просто сломается, похоронив под собой воинов. Да и с деревом тут было не так, чтобы хорошо. Это ведь Египет, а не Словения. Великие императоры древности сделали это место неприступным. Они учли все, кроме одного. Это одно было словенской эскадрой, которая зашла сюда со стороны моря и оцепила гавань Вавилона, став на якорь. У причала города пришвартовалось три сотни судов различного калибра. И корабли, и людей префект-августал(1) Египта Феодор стянул сюда со всего Нижнего Египта, оголив тамошние города(2). Залп огнемета, произведенный с борта «Владыки морей» произвел нужное впечатление на гарнизон, который грустно смотрел со стены, любуясь на то, как догорает зерновоз. Этот корабль должен был доставлять провиант в осажденную крепость. Даже самым недалеким салагам, по глупости и малолетству нанявшимся в войско Феодора, стало понятно: дело дрянь. Они тут просто подохнут от голода, и случится это очень и очень скоро.
На этом неприятности не заканчивались, ведь в город прибыл бывший комит Пелузия со своими людьми. Верный императору служака привез не только письмо для Феодора, но и весть о том, что тысяча его уцелевших бойцов присягнула новому хозяину Египта, получив при этом все жалование, что задолжал император, и оплату на месяц вперед. Голодные воины, которые видели, как тают припасы в амбарах, глухо ворчали. Им тоже не платили жалование, и они совсем не горели желанием умирать, когда была возможность жить. Сюда набилось восемь тысяч солдат, собранных отовсюду. И многие из этих людей были египтянами, а не ромеями. Им было плевать на императоров-халкидонитов, они просто хотели есть. Нужна была целая прорва зерна, чтобы прокормить и солдат, и горожан. Несколько сотен мешков каждый день… Целый корабль, который должен был бы разгружаться в городской гавани. Примерно такой, какой только что сгорел у всех на глазах. А еще в стане ромейской знати не было согласия. Августала Феодора тут крепко не любили. И именно поэтому он вывел войско из крепости(3), у него просто не осталось другого выхода. Наступало время Ахет, и очень скоро большая часть Египта превратится в огромное озеро.
