собой. В твоем мире существуешь ли ты сама, ведь те кто слабее, для тебя пыль под ногами. Ты сильнейшая, мама, и я признаю это. Но это не давало тебе права делать из меня игрушку, нарциссическая ты сука!
— Тебе мало?! — с восторгом в глазах кричала Ксиу. Ее больной вид словно куда-то испарился.
Ты умеешь любить мама… но ты не смогла научить меня…
Потому что ты любишь только саму себя.
Спустившись на землю, Ксиу шагала к моему бездыханному телу. Ей не составит труда вырвать из меня сердце и покончить со всем этим.
Именно это она и сделала, после чего сломала его и пошла обратно к вулкану, как ни в чем не бывало. Я мог лишь смотреть ей в спину, пока веки медленно опускались.
Вот только в тот момент, как я подумал, что умер… Иримэ вставила мне в грудь точно такое же ледяное сердце.
— Я же приказала тебе… Убей ее, — голос эльфийки заставил кровь застыть в жилах.
Я вырвал сердце из груди и он тут же превратился в меч из-за силы доспеха.
— Ледниковый период! — снова выкрикнул я, вонзив клинок в землю, заморозив всю округу в радиусе десяти километров.
В самом конце я увидел как на лице матери застыл ужас.
«Откуда у него сердце?», — так и читалось на ее лице.
Но я и сам не знаю, однако мне и не хочется знать. Главное, что сейчас я прикончу ее!
Постепенно, лед вокруг нее начал оттаивать. Но она не успела. Я вонзил клинок ей в грудь одновременно разбив сразу Каменное и Электрическое сердце. Поведя лезвие клинка в сторону, я разрушил и белое сердце, ответственное за силу Ветра. Осталось лишь одно, то, ради которого мы и проделали весь этот путь.
Сердце Пламени.
Я вонзил левый кулак ей в грудь и вырвал его. Весь доспех целиком не выдержал маны Богини, и тут же развалился на части. То же случилось и с самой рукой. Она никогда не отрастет снова. Плевать. Я наконец-то убил ее.
Наблюдать за тем, как свет в ее самодовольных глазах тухнет — само блаженство.
И все же мать использовала лишь десять процентов своей силы, да и к серьезному бою она была не готова. Что же с ней случилось за это время? Как она могла так ослабнуть?
Хотя если бы не запасное сердце, которым Иримэ поделилась со мной, я бы в любом случае проиграл. Все из-за моей нерешимости… Все же как бы я ненавидел ее… я до самого конца боялся обнажить против нее меч.
Но теперь все кончено, по крайней мере для меня. Внутри лишь пустота, но я должен продолжать идти дальше. С этим сердцем, мы наконец-то исполним то, о чем мечтают эти обе.
Я протянул Иримэ пылающий ярким пламенем осколок, служивший Ксиу сердцем. Но не эльфийка забрала его, а невидимая вайкики.
— Вставляй его себе в грудь, — сказала белокурая.
— Я точно выживу? — обеспокоенным голосом уточнила Валенсия.
— Ты не веришь мне? — красноволосая звучала раздраженно.
— Верю конечно!
С этими словами, вайкики вставила себе сердце Ксиу в грудь.
Я тут же увидел ее, ведь она перестала быть невидимой. Вся ее одежда сгорела дотла а кожа обуглилась. Изо рта и глаз наружу вырывались языки пламени.
Крича в агонии, девушка упала на колени. Мне даже страшно представить через какую боль она сейчас проходит, но даже мне смотреть за этим неприятно. Катаясь по земле, она старается потушить горящие волосы, но все безуспешно. Она бьется головой, стучит кулаками, но это никак ей не поможет. Даже ее огненный элементаль явился нашему взору. Он старался обнять девушку, дабы унять ее боль, но той становилось только хуже.
Иримэ же молча наблюдала за этой картиной, навострив суровый взгляд. Я хотел задать ей так много вопросов, но…
Я боюсь ее.
* * *
Предисловие автора
* * *
С этой главы начинается флешбек главного героя. Повествование идет одновременно от лица Кью из прошлого (Оливера) и Кью настоящего, который послушав историю Инфинити все вспомнил и теперь делает выводы. Слова Кью я буду обозначать скобками «», так что путаницы быть не должно.
* * *
— Часть 1 —
= От лица Оливера и «Кью» =
«Оливер — так меня решили назвать родители еще задолго до моего рождения, якобы в честь деда или прадеда, я уже точно и не вспомню. Рос я в семье сапожника и швеи. Мое детство по большому счету было как и у всех остальных детей Гранд Сизо. Почти все время я проводил с друзьями на улице. Мы играли, хулиганили, посещали ярмарки и даже сами принимали участие в выступлениях на различных торжествах. Каждую субботу вместе с родителями на рынок за продуктами, на следующее утро в церковь восхвалять Цицириума Плодородного. К сожалению, на школу денег у нас не хватало, поэтому вечерами мне с учебой помогал отец. Даже несмотря на то, что папа всю жизнь проработал сапожником, он был крайне образованным мужчиной. Книг у нас было полно, но однажды отец притащил домой свитки заклинаний. Не знаю каким образом он вообще достал их, но в тот день моя жизнь перевернулась с ног на голову. Ничего не интересовало меня так же сильно как магия. Я ночами напролет пытался разобрать писанину на старой, отсыревшей бумаге. Выглядело так, будто я пытаюсь расшифровать предсмертный бред сумасшедшего, но когда я впервые смог зажечь огоньки у кончиков пальцев, я, закричав на весь дом, извинился перед автором свитков, хоть и понятия не имел кто он!».
«Вторым ключевым событием в моей жизни стало рождение младшего брата. Мне тогда было десять, и из-за братца на мою голову свалилось куда больше забот и ответственности. Родителям пришлось удвоить объем работы, чтобы прокормить нас обоих, поэтому и свитки с магией ушли на второй план. Все свободное время я нянчился с Рэо, а вечерами помогал родителям по различным мелочам в мастерской, вроде натягивания ниток и обрезки кожи. Я бы мог жаловаться на то, что теперь у меня почти не оставалось времени заниматься интересующими меня вещами, но я в жизнь бы не стал этого делать. Потому что я люблю своего мелкого братишку… по сей день люблю… хоть и забыл об этом на какое-то время».
— Оливер! Оливер! Оливер! — этот писклявый голосок я узнаю из тысячи. Кажется моему брату не сидится в каюте.
— Что случилось, Рэо? — с улыбкой
