- Ты мне скажи, пожалуйста, а где Лиза?
- Лиза? Наверное, в школе. Где же ей еще быть?
- Ну да… где ей еще быть… Ладно, пойду…
Лиза не появилась ни через день, ни через два, ни через неделю. По словам Тони, она забегала пару раз к Лиде, буквально на минутку и убегала снова. Лида же все твердила, отводя глаза – мол, работы у подруги вдруг столько образовалось, что ни минуты нет, чтобы в клуб заскочить.
Косову все было понятно. Но… никак не мог себя пересилить, чтобы не спрашивать Лиду снова и снова. Как будто свербило что-то внутри него, царапалось, пищало, и норовило вырваться наружу. Наконец он не выдержал и, выбрав время, когда точно никто не помешает разговору, зашел в библиотеку, запер за собой двери.
- Лида… Я думаю, нам нужно поговорить. Я предполагаю, что случилось у Лизы… Но… думаю – не красиво вот так водить меня за нос! Она мне… все-таки не чужой человек. Я понимаю, ты ее подруга, но… если она никак не может набраться смелости и прямо заявить – «Ваня! Пошел ты на хер!», то ты-то можешь сказать… У нее – другой мужчина?
- Вань! Ну зачем ты с этим… ко мне? Я что могу сделать? Она… она, думаю, все же появится… И вы поговорите.
- А тебе, как подруге… А если он ее… поматросит, да и бросит? Он что, в Москву ее зовет?
- Почему в Москву? – удивилась Лида, потом смутилась, - Он, вообще-то, из Казани… Работает там на авиазаводе. Как это… военпредом.
- И что? У него к ней – серьезно?
- Она говорит, что… да. И мне кажется… он ее не обманывает.
- Ага… а семьи у него, стал-быть, нет?
Лида поняла, что, в принципе, она уже призналась, что ей все известно. Вздохнула, поднялась…
- Вань! Пошли уж лучше к тебе… Библиотеку можно закрывать, все равно по графику буквально минут десять осталось…
Они зашли к нему в комнату, и Косов поставил чай на керосинку. Приоткрыл заднюю дверь, сел возле нее на табурет, приготовился слушать…
- Вань… Ну не будь мальчишкой, а? Лизе… семья нужна. Чтобы муж был, чтобы дети…
- Я… я все понимаю.
- Ну а что ты тогда? Если понимаешь?
Косов вздохнул:
- Все равно… как-то хреново…
- Вань… ну… у тебя же были уже женщины, с которыми ты расставался. И что? В чем разница-то?
- В том и разница… что есть разница. То они, а то – Лиза…
- Ты что… влюбился, что ли? Так… у тебя же и эта… подруга есть.
- Есть… Но… Лиза – это… Лиза.
- Как сложно тебя понять…, - Лида покачала головой.
- Да, а что там… с семьей? У этого…
- Ну-у-у… как Лиза говорила… Он, после ранения… в общем, проблемы у него были, по службе. Вроде бы… серьезные. А та – взяла и ушла. Развелась. Вот… так.
- Хорошо, Лида… я все понял.
- И что?
- Переживу… как-нибудь. От этого же – не умирают, верно?
Когда Лида уходила, он с раздражением заметил, что посмотрела она на него с жалостью и смущением.
«Вот еще… не жалели только меня здесь! Терпеть ненавижу!».
Ситуация в клубе несколько накалилась. В отдельно взятой его части. Если Илья по-прежнему, похоже, пребывал в неведении относительно его отношений… теперь уже бывших, с Лизой, то между Тоней и Лидой «пробежала кошка». Раньше, в любое свободное время они вполне оживленно общались между собой, что-то обсуждали, пили чай, смеялись над разным, то теперь их общение сошло на нет. За исключением сугубо рабочих вопросов. И здесь опять же! часто Косов ловил на себе какие-то жалеющие взгляды Тони! Бесило это – неимоверно! Брошенный коварной Лизой бедный мальчик… И как это «разрулить» - он не знал. Может взять и соблазнить саму Тоню? Да ну… до такого он точно не опустится! Мало того, что это подлость по отношению к Илье, так это и по отношению к Тоне… как котенка обидеть! И Лида еще… со своими виноватыми взглядами.
А может он сам себя так накручивает? Ну-у-у… не без этого. Но пока поделать он ничего не мог – после нервотрепки концерта какая-то апатия навалилась. Можно было к Фатьме съездить, так ведь этот дурацкий график ее работы! Он и раньше-то не баловал подругу посещениями – в лучшем случае раз в неделю. Так еще и его выходные теперь не всегда совпадали с выходными женщины!
Он буквально заставлял себя чем-нибудь заниматься. Ничегонеделание приводит к излишней рефлексии. И снова – зарядка по утрам, которую он максимально расширил и усилил различными отягощениями – и кросс снова бегать начал, и занятия на турнике увеличил, и даже соорудил некое подобие брусьев – помня, что ему еще сдавать по нормам ГТО гимнастику! И даже попробовал устроить заплыв по протекающей в непосредственной близости к клубу речушке. К Оби-то пока – не подойти, разлив в самом разгаре. Но только попробовав – сразу отказался! Вода в речке была… очень мягко говоря – не теплая! И когда в таком случае готовится к сдаче норм по плаванию? В июне? Когда вода чуть прогреется? Так не успеет он настолько «натаскаться» на нужных дистанциях, чтобы сдать зачеты!
Но все эти занятия и упражнения все равно занимали в лучшем случае половину дня. Добавил еще занятий пистолетчика. Но днем этим не позанимаешься – залы заполнены ребятишками. Приходилось вновь и вновь отрабатывать извлечение оружия, подготовку к стрельбе, и повороты, повороты, повороты… По крайней мере – этим можно было заниматься и у него в комнате.
- Иван! – толком не постучав в дверь, в комнату ворвался Илья, - разговор есть!
- Ф-у-у-у-х…, - Косов отбросил револьвер на топчан, помахал руками, с хрустом размял суставы рук, - проходи, садись… Сейчас чайку поставлю!
Илья скептически посмотрел на оружие, на кобуру на ремне Ивана, хмыкнул и протянул:
- А ты все продолжаешь дурью мучиться? Так и не оставил идею поступать в военное училище? Вот объясни мне – зачем тебе это надо? Ты… лучше бы в музыкальное училище поступил. Получил бы нормальное образование, то, которое тебе бы пригодилось как автору песен. Или… в пединститут, на филологическое. Тоже – хорошее для автора-песенника дело. А это… «ать-два»? Зачем?
- Ну что ты опять за старое? Обговорили уже все! Нет – опять двадцать пять! Я же тебе прямо сказал – не вижу я себя в этом. Не мое! Нет… так-то, если что на ум придет – конечно не отброшу, запишу. Но все равно – нет, нет и нет!
Косов, говоря все это, продолжал манипуляции с чайником, водой, керосинкой. Хорошо, что уже тепло, и чайник на керосинке можно выставлять на крылечко перед задней дверью. А то керосином воняет – мухи дохнут! Не к месту он вспомнил, как когда-то сидели и курили на этом крыльце с Зиной. Интересно было!
- И вот еще что, Илья! Хочешь обижайся, хочешь – нет! Больше я в концертах не участвую. Хва! Попробовал я эту нервотрепку… Не стоит продолжать! Если что… вон у Калошина есть парни, которые вполне по типажу подходят к этим песням, и петь умеют, и голоса есть. Их и обкатывайте! А я – отхожу в сторону и умываю руки, вот!
Директор всплеснул руками, с досадой хлопнул ладонями по коленям.
- Да что же такое-то?! Я ж к тебе с этим и пришел!
Вспомнив волка из хорошего мультика – «Шо?! Опять?!», Косов сел в проеме двери и закурил.
- Ну что там снова? Опять концерт намечается?
Илья почесал ногтем бровь:
- Ну-у-у… не то, чтобы намечается. Но – может быть, да! Примерно к концу июня… В центральном городском саду. Представь! Полная программа! Зрителей – масса! Как тебе?
Косов выпустил дым, проследил как его подхватил легкий ветерок прямо от дверей и унес куда-то ввысь:
- Да никак! Я уже тебе все сказал. Помогу, чем смогу. Но сам участвовать не буду. Это же страх божий – сколько нервов сгорело! Ты-то сам что ж – железный что ли? Сам ведь вымотался до последнего. И снова в тоже… лезешь!
— Это моя работа, вообще-то! И… понимаешь… это же… пусть не слава, но известность! Как это… ты еще как-то говорил… А! Вот – востребованность у зрителей!
- Илья, Илья, Илья… Ты как будто слушаешь и не слышишь! Это тебе нужно, а мне – нет! Ну ладно, хватит! Поспорили и будет. Ты мне скажи – перед чаем коньячка примешь?
