На следующий день по наитию поехал к памятнику, вроде и не было дел — а поехал. Поехал один, ехать же всего ничего. Туда ещё не проложили нормальную каменную тропу, но работы шли полным ходом. Уже расчистили место по краям дороги, то там, то тут лежали аккуратные кучки плит, работали всего человек пять пока, но скоро по договору приедут каменщики, которых я нанял перед войной. Они конечно пытались поднять цены, но я им оставлял нормальный задаток и жду от них ударного труда. Иначе огорчусь. Невысокая гранитная стела вынырнула сразу из-за временного барака, где вовсю шло лечение пациентов. Я был тут несколько раз, но сейчас почему-то меня торкнуло, накатили воспоминания об родных. Чуть на слезу не пробило, я и не знал, что моя тушка такая сентиментальная. Невысокие пока деревья ограждали гранитную площадку с памятником. Никаких скамеек тут не было, да и не планировалось. Просто знак памяти и уважения от императора. Я вгляделся в надписи и значки на самой Стеле и чуть не поперхнулся. Там, кроме имен отца и братьев было и моё! Хорошо хоть не стояла дата смерти. Мамино имя с датами стояло отдельно. Двадцатое, первого месяца осени. А я и забыл, когда дата смерти мамы. Чёрт! Сегодня же как раз эта дата! А я пришёл сюда, как будто не забыл. Захотелось тяпнуть чего ни будь покрепче. Мышцы мои распирала сила, мимо пролетел мотылёк, да так медленно, что я мог схватить его руками. Да, около памятника и сила больше и ловкость, или реакция. Но чувствовал я себя не в полтора раза быстрее и сильнее как говорил Бурхес — а заметно круче. Стою, дышу думаю о прошлом Гарода, слышу щелчок разрядившегося артефакта «Открывающий взор». Того самого, который скомуниздила мама, и который предупреждает о скрытой опасности. И тут же вижу веер лезвий, летящий мне в голову и тушку. Летят они медленно, я успеваю выхватить меч, и отбить их одним замахом. Но кончик меня ломается, лишая меня оружия. Воздух вокруг меня густеет, каждое движение тела преодолевает вязкий воздух, я словно в чане с киселём. Кусты который растут рядом с деревьями раздвигаются, и я вижу медленно выбегающую девицу, что-то кастующую на ходу. Бью почему-то молнией, и получается удачно. Девицу отбрасывает на памятник, кровища хлынула на памятник из её разбитого затылка, а сама она изломанной куклой застывает без движения. И в этот момент я ощущаю некий рывок внутри себя, и время быстро возвращается к своему нормальному течению. Вся схватка заняла несколько секунд, я смотрю на молоденькую девушку, которую, я только что убил, отмечая что с женским полом у меня напряги, начиная с «девяносто восьмой», тогда ещё» сто седьмой», меня периодически пытаются зашибить девочки. Вроде уже четвертый раз. Хотя может и пятый. Ведь нападение в бане на меня Ригарда и Малика можно посчитать отдельно с заказом меня бывшей владелицей моего столичного дома. Та, что любовница убитого мною чинуши. А была ещё и воровка, от которой мне достался перстень, ставящий купол. Но рановато мне его носить, чем выше ранг, тем полезнее он, а в рангах я давно не расту. Размышляя таким образом, я беру в руки кусок отломленного лезвия и сращиваю его, я тренировался недели две — это делать, но ничего не выходило. Кусок прилип к лезвию и меч стал как новый! Я воспользовался заклинанием седьмого ранга «сращивание сути вещей»! Это случайно не от того, что я свою убийцу убил на обелиске? Не хотелось бы жертвы приносить для роста магического ранга, но если это так, то придётся, чистоплюйства у меня нет. Рассматриваю свою убийцу, молодая деваха, одетая в кожу, уже потасканную и чего её надо было? Тут краем уха слышу топот и вижу Ригарда спрыгивающего с коня, которого он гнал явно галопом.
— Гарод! Ты чего один уехал? Кто это? Это одна из той парочки контролерш! Значит она не уехала в степь, а вернулась сюда и решила тебя добить! Какого фига ты один поехал! И где она пряталась? — несвязно вопросы Ригарда смешивал с ответами самому себе и густо посыпал упреками за мою одиночную поездку из замка.
— Тихо! — рявкнул я. — Нормально всё, проверь кусты лучше! И вызови людей утащить этот труп.
Ригард получив ЦУ стал другим человеком собранным и энергичным. И вскоре я рассказывал о нападении в замке своим близким.
Собачки Пьон быстро нашли лежку покойной девчонки, и её нехитрый скарб. Бурхес доложил о нападение в канцелярию, правда не столичную, а портовую. Дознаватель как раз должен был добраться до неё. Так и вышло, он находился именно в канцелярии и потребовал срочно привезти труп и все вещи, что с ней были. Пришлось слать ещё телегу в порт. Девочки сильно просили никуда из замка пока не выходить, ведь вторую так и не нашли, хотя Пьон и Ригард установили круглосуточное патрулирование замка с собаками.
Вечером помянули маму и причина моей отлучки к стеле, молчаливо была признана существенной. Мог я захотеть побыть около памятника в том числе и маме в день её смерти? По крайней мере, никто недовольства кроме Ригарда не высказывал, хотя может девочки так воспитаны. А Бурхес так вообще раздулся от гордости, мол какой он хороший учитель! Ученик уже догнал его по рангам! Про странный щелчок в организме в момент смерти врага я помалкивал. Я уже убивали не раз, и такого раньше не было, а вот на памятнике сращу ранг поднял. На следующий день я стал собираться в дорогу, много вещей не брал, помятую, что там всё дадут. Вечером было собрание и раздача ЦУ. Но я сильно не переживал, мне есть на кого положиться. Хе хе, пошленько хихикнуло подсознание. И в прямом и в переносном смысле положиться! Заночевал я с Пьон, хотя была мысль вчетвером замутить, но не стал шугать девочек своей сексуальной распущенностью. А может не уверен был в том, что с тремя справлюсь? Опять влезло подсознание Германа бандита с земли.
Утром как ни странно, никаких известий не было от дознавателя, хотя он обещал вызов сразу как доберется до стационарного амулета связи. Хмыкнув я занялся футболом и провозился до обеда организовывая пробные матчи и показывая разные приемы. А после обеда с Бурхесом связался Остин.
Глава 17
— Ну что, готов к учёбе? — добродушно спросил меня амулет связи голосом Остина.
— Ясен пень! Всегда готов! — по-другому ответить я не мог.
— Вызов в канцелярию императора, вызов в имперскую гильдию магов, вызов в магическую школу «Башня». Заехать можно на месяц раньше, чем обучение начнётся, то есть, если выедешь сейчас, то впритык будет времени добраться, — коротко выдал информацию Остин.
Мы еще немного пообщались, пока амулет не разрядился в ноль. Остина особо интересовало, как я смог избавиться от паралича. Я тупо отшутился. Пока сам не решил — стоит это рассказывать или продать гильдии, например? Хотя, почему гильдии? Ведь магии тут — ноль, алхимия и мой кобелиный нрав померились силами. Кобель оказался сильнее. Но кому тогда продать?
После разговора довольный я пошёл собираться. Своего подарочного и дорого коня оставлю тут, ведь скоро будем принимать ему невест. Пусть отрабатывает свое недешёвое содержание. Денег и артефактов много не возьму. От «дальних атак», купленный в гильдии магов в столице, мамин краденый «Открывающий взор», подаренная Малосси цепочка, глушившая боль, новое ментальное кольцо и для проверки еды на отраву дешевый перстенёк. Это максимум, что можно брать в школу. Хотя у меня ещё есть два знака доблести, их тоже разрешено брать. Изначально планировал команду в девять человек, но Ланчера пришлось оставить — он неплохо помогал в качестве лекаря в нашем местном санатории при лечении гостей, и за неделю добыл для меня больше сорока золотых! Грей, кстати, работая лекарем, принесла в мою копилку за тоже время всего пятнашку. В общем, на совместном совете решили его не брать. Поедем ввосьмером, и все с заводными конями. В порту, оставив коней, сяду на свою яхту и двинусь до графства отца Пьон. Заодно гляну, как идет стройка нашей подаренной деревни. Ну, или хутора. А до столицы поедем на дилижансах. Вечером я решил провести семейный совет с моими женами и пригласил их к себе в кабинет. Сначала туда мышкой проскользнула Пьон, потом величественно вплыла Ольча, а уж затем королевой вошла Мила. Выглядела она — «снос башки», по-русски если сказать. Я с интересом оглядел её черное простенькое короткое платьице с оголенными плечами. Невеликая, но заметная грудь моего любимого второго размера, удобно чувствовала себя под платьем, разрывая его сосками. Материал платья плотно облегал попу. И её упругие полушария, заманчиво перекатывались при ходьбе под тонкой, но растягивающейся тканью. Платье обнажало красивые ноги в сандалиях и изящные ступни, а на шее белый тонкий ободок из серебра контрастировал с черными, как смоль, волосами Милы. Ну вот! А я голову ломал — с кем переспать перед отъездом!
