Староста крякнул, Лейс встрепенулся, а Нина бросила еще одну «бомбу»:
- Почему никаких масличных не выращиваете? Вот про кукурузу, маис, слыхали? Или такие большие цветы желтые с черными семенами, корзинкой, никогда не видели? А из семян горчицы или льна?
Ларс пожевал губами, переглянулся с сыном.
- Это бы к морякам надо- ть, в порт военный. Их где только не носит! У мэра, он же бывший мореход, спросите…Вроде как были странные цветы здоровенные…У стены, что порт огораживает…Лейс, ты не помнишь?
Парень задумался, но потом покачал головой, мол, не помню. «Ну и ладно, при случае спрошу» – сделала зарубку на память Нина и посетовала про себя, что барон так и не приехал. Дела, наверное…
Глава 27
Пока народ «думу думал» по поводу «нового курса», Нина, пользуясь сухой погодой и нервничая, как воспримут подданные ее вводные, ходила в лес за осенними груздями, орехами (нашлись кусты лещины), таскала и гладила угольным утюгом разноцветные листья, формируя сухие букеты – они очень оживляли некоторую мрачность кабинета.
Наконец, недели через две, приехал Ларс Бор и доложил, что идеи и предложения госпожи прошли «всенародное обсуждение», в целом, были одобрены (не без сомнений, как поняла и предполагала попаданка).
И передел, и «освоение целинных и залежных земель» в ее владениях начались: крестьяне распахивали под зиму взятые участки и частично засевали озимыми. Оказалось, что такой подход в здешних условиях более продуктивен для зерновых.
- Ругались старики, конечно, де, обманет, невиданно, не по- людски… Но большинством решили – пробовать надо. Пока взяли помногу не все и не везде. Я с братом по десять акров под овес, ячмень и пшеницу, Ньорд- кузнец с сыновьями в Вайренге всех заставил усилия на свои лучшие умения направить и сказал, что сам будет следить, чтоб, значит, все по чести было: они там собрались распахать дополнительно двадцать акров на всех, и вроде на птицу нацелились… – прихлебывая горячий душистый взвар, рассказывал староста.
Нина с трепетом ожидала продолжения.
- У нас в Ойструпе, кроме моей родни, по два акра к прежнему еще пятеро прирезали, остальные пока боятся, да и бабы с ребятишками там… Под пастбище я, вашмилость, собственным разумением определил пустоши к востоку: там ровненько, озерцо есть малое, для водопоя, значит. Против того, что было – ого какой кусь! И трава там обычно сочная, и сена с него накосить хватит…Вы не против?
- Герр Ларс, я за любое разумное решение к обоюдной выгоде! Пусть Лейс все запишет, как, он сообразит, и можем подписать договоры с каждым, чтобы люди не сомневались.
- Вот это хорошо, вот это правильно, хозяйка! – воодушевился староста. – И оплату укажите, пусть заранее знают, что обмана не будет! Вон, Клауса с его пчелками обсмеяли, мол, да кому твой мед нужен, а ты размечтался о пасеке…
- Нужен, так и передайте! Мы и свечи восковые делать начнем, и покупать не придется в городе! – у Нины поднялось настроение. – А что на счет картошки?
Ларс Бор поник малость, помялся…
- Ну, вот тут… Не очень, скажу я Вам…Опасаются полностью на клубень тот полагаться…Ильзэ ругалась, но ее слушать не стали особо…Вот если бы мы увидели, как она на нашей- то земле расти будет …в больших- то полях…– и староста хитровато прищурился, глядя на Нину поверх чашки.
«Ах, ты ж, премудрый пескарь! Поняла я, на что намекаешь…Ну да что делать, все одно собиралась в агрария переквалифицироваться… Вот и буду личным примером открывать новые горизонты решения продовольственной проблемы. Господи, помоги!» – думала попаданка, глядя на старосту- продумана.
- Герр Ларс, тогда давайте устроим у меня опытный участок! Надо перепахать землю под зиму, а весной мы с Идой и Ильзэ займемся, мне и самой интересно. Кстати, а что рыбаки?
- Ну, там все в порядке, Ильзэ организовала баб на огороды по- больше, сама обещалась картошкой заняться. Ну, а мужики…Госпожа виконтесса, они – морские до костей, их лучше к земле не тянуть! Дрова заготовят, это да, но вот остальное…Не, я бы не советовал. Зато рыбу они обязались ловить и обрабатывать за всех! – рассмеялся довольный староста.
Нинель Флетчер фыркнула про себя от дерзости мужика, но приняла. Слава богу, тут не бомонд живет, лицо особо держать не надо: не уверена Нина, что долго смогла бы демонстрировать аристократическую заносчивость!
* * *
За домом распахали соток десять, потаскали всем миром указанные Идой как вредные подсохшие сорняки, и оставили, справедливо рассудив, что земля- то отдохнувшая, чего ее удобрять! Вот на следующий год будет видно, что надо, а что – нет.
Договоры с «передовиками производства» Нина подписала, назначив цену за акр хорошей пашни в девять далеров по зерновым, и по восемь – по той, что поплоше, и по овощам.
Против нынешнего, площадь посевов выросла почти в два раза, а взятые на себя «социалистические обязательства» крестьян вселяли надежду не только на оплату налогов (при условии организации сбыта урожая), но и на развитие новых отраслей хозяйства: свиноводства, птицеводства и ...козоводства.
Одна из вдов в Вайренге ударила себя в грудь (номера шестого, по описанию старосты- охальника, хм) и сказала, что к осени вырастит десяток длинношерстных рогатых, если ей «обчество» с травой и сеном поможет. Кузнец- молодец Ньорд («деятельный» его имя значит)дал слово!
* * *
Начались осенние дожди и сырость, темнело все раньше, и до попаданки дошло: Рождество скоро, а делать- то что, она и не знает! До сих пор она вообще как- то тему «опиума для народа» в голову не брала…
С помощью расспросов из- за болезненного беспамятства и отличной от Дански традиции празднований в Англосаксии, попаданка выясняла у Иды и Лейса ньюансы местных правил подготовки к торжествам в конце декабря. И остальные – тоже.
Остальные – это на тему «Церковь и ее влияние на жизнь аборигенов». И вот тут Нина Андреевна с облегчением выдохнула!
На ее счастье, в этом мире, ну, или в этой его части, влияние религиозных учений на жизнь людей, несомненно, было, но в менее выраженной форме, нежели, как она смутно помнила, в аналогичные периоды истории ее прошлого мира.
«То- то никто меня носом не ткнул в игнорирование посещений храмов и вообще, особо и про молитвы не спрашивают и не требуют…» – расслабилась попаданка.
Так вот, о религии, и с чем ее едят. Оказалось, что в Данске есть своя церковь как ответвление протестантизма, распространенного в разных формах на планете и не имеющего общецерковного центра, как у католиков или православных.
Это по личному определению попаданки, потому как сами местные свое вероисповедание называли просто «мы – правильные христиане», и в подробности отличий от других конфессий не углублялись.
Между тем, Нина поняла, что в большинстве случаев главой религиозной конфессии является монарх, помазанник божий. Если же формально церковь отделена от государства, как в Данске, например (глава местной церкви – архиепископ, выборный, но утверждаемый королевским указом), то она все равно в дела светские не лезет: её удел – духовное окормление паствы, но в русле, нужном властям, конечно. Никакой самодеятельности, только мораль и нравственность, а также малый подвиг на ниве образования или общественного призрения.
Профи- пастыри есть, они живут вполне светски (женятся, жалование небольшое получают, помимо пожертвований), но подвизаются на духовной ниве при храмах. На Фалькстаре, например, таких насчитывается целых…девять (!): три – в столице, один – на военной базе, остальные пять – в разных оконечностях небольшого, в общем- то, и малолюдного острова.
На службы крестьяне ходят- ездят по большим праздникам, по желанию или по нужде – свадьбы, крестины, иногда – похороны. А еще за каждым священником закреплен свой приход – часть острова с поселениями, куда он регулярно наведывается для проведения служб на местах, принятия исповедей, совершения таинств, если таковые случаются.
