Впрочем, не следует все сводить к личным отношениям. Пруссаки, помимо всего прочего, пытались верховодить во всем Германском Союзе [1], а наше внешнеполитическое ведомство зачем-то традиционно поддерживало Австрию. За что, конечно, отдельное спасибо канцлеру Нессельроде.
Плюс, когда они попытались отжать у Дании Голштинию и Шлезвиг, мы не просто не одобрили, а послали целую эскадру, чтобы этому помешать. Строго говоря, не так уж давно Гольштейн-Готторпское герцогство принадлежало моим предкам, пока великая прабабушка Екатерина нумер два не подарила эту землю Дании. Так что разевать на него рот со стороны родственников было изрядным хамством. Но все равно Пруссия чувствовала себя обиженной.
Двигались мы довольно быстро. Сначала хотелось заглянуть в Мемель, но потом пришли вести, что интересующий меня корабль стоит в Данциге, после чего решили не терять времени и отправляться прямиком туда. Несмотря на не самую подходящую погоду: свежий злой вест с Атлантики и мелкую зыбь, за двое суток мерного шлепанья колесных плиц под непрерывную качку и то и дело льющий из черных туч дождь добрались-таки до места назначения.
И первое, что мы увидели на рейде, был пароходофрегат «Барбаросса» под адмиральским флагом. И поскольку адмиралов в мизерном флоте Пруссии практически не было, это могло означать только одно. На борту находится принц Адальберт. Двоюродный брат короля и моей дражайшей матушки. Вот это встреча….
А я еще хотел прибыть инкогнито. Хорошо, что Кострицын костьми лег, но отстоял традиции, и теперь над «Гретой» полощется кайзер-флаг. Красное полотнище с косым Андреевским крестом и двуглавым орлом в желтом овале посредине. Из артиллерии у нас только маленькая шестифунтовая пушечка на корме, впрочем, для салюта ее хватит…
«Барбаросса» (бывшая «Британия») был одним из первых английских трансатлантических лайнеров, авторства великого Кунарда [2], купленных впоследствии немцами для участия в войне с Данией. Особых лавров они в ней не сыскали, но по предоставленным мне данным были кораблями вполне крепкими и неплохо вооруженными. И что самое главное, готовыми прямо сейчас…
— Добрый день, дорогой племянник, — учтиво, хотя и без излишнего радушия поприветствовал меня принц. — Признаюсь, меня крайне удивил твой визит.
— Рад вас видеть, дядюшка, — отозвался я, — говоря по совести, ваше присутствие меня также удивило.
— До меня дошли кое-какие слухи, — не стал наводить тень на плетень принц. — А также, что находишься достаточно близко. И я захотел узнать все из первых уст. Поведаешь по-родственному?
— Конечно, — легко согласился я, после чего потер руки, как будто желая их отогреть. — Скажите, а кофе у вас делают?
— Ганс! — громко скомандовал немного смутившийся принц. — Накрывай на стол.
Пока слуга в матросской форме суетился с чашками, Адальберт сам разлил по серебряным стопкам шнапс и вопросительно посмотрел на меня.
— Скоро адмиральский час…
— С удовольствием! Прозит!
Водка, честно говоря, по качеству оказалась, скажем мягко, весьма так себе. Последовавший за спиртным очень крепкий кофе тоже не впечатлил изысками, но несмотря на это, а может как раз потому, разговор у нас получился.
— Зачем вы строите винтовые канонерки?
— Готовимся к войне.
— Но у вас есть флот, — в голосе принца появилось нечто вроде зависти.
— С английским ему не сравниться, а те придут не одни.
— Так вы уверены в войне?
— Я — да! Другие продолжают сомневаться, но скоро и они не смогут игнорировать реальность.
— А его величество? — осторожно поинтересовался пруссак.
— У императора много забот. Но он никогда не жалел денег ни на армию, ни на флот.
— И в этом он чертовски прав! — одобрительно крякнул Адальберт, постоянно бьющийся с ландтагом за каждый пфенниг. — А теперь говори, зачем ты явился? Хочешь купить у нас корабли?
— Вообще-то нет. То есть…
— Изволь объясниться.
— Дядя, давай на чистоту. Корабли у вас не самые новые и уж, конечно, не лучшие. Получится прикупить или взять в аренду парочку — хорошо. Нет — нестрашно!
— Тогда что тебе нужно?
— Много чего. Серу или даже сразу порох. Пушки, нарезные ружья, а лучше винтовки Дрейзе.
— Откуда ты о них знаешь⁈ — едва не поперхнулся горячим кофе принц. — Это государственная тайна и большой секрет.
— С тех пор, как восставшие разбили берлинские арсеналы, нет. И вообще, не обижай нас, дядя. Если ты знаешь все, что происходит в Кронштадте, неужели ты думаешь, что нас не интересует то, что творится в Потсдаме?
— Хе-хе, — неожиданно хрюкнул от смеха раскрасневшийся Адальберт. — Я всегда говорил, что твой папаша тот еще гаунэ (gauner — слово имеет много смыслов на немецком, и все плохие. Общий смысл — махинатор и мошенник). Исключительный рехтцвердрехе (ушлый юрист, использующий законы для своих незаконных дел).
— Полегче, дядюшка! Тем более на русском это звучит почти оскорбительно и весьма отвратно.
— Не силен в русском, а на что похоже гаунэ?
— На говно, то есть «шайсе» на дойче. [3]
— Тогда с меня штрафная.
Мы выпили еще по одной рюмке и продолжили.
— Так ты мне поможешь?
— Послушай, Константин… ты — хороший парень, и никуда от этого не денешься, родственник, но, скажи на милость, зачем нам помогать России? Что она сделала для моей маленькой Пруссии, чтобы я хотя бы задницу от кресла оторвал? И пожалуйста, не говори мне о Наполеоне. Это было очень давно. А с тех пор вы только и делаете, что поддерживаете наших врагов…
— Прямой вопрос заслуживает прямого ответа, — кивнул я.
— Будешь еще? — снова взялся за бутылку принц.
— Подожди, дядя, — сделал останавливающий жест и потянулся к прихваченному с собой портфелю, в котором помимо всего прочего лежала бутылка коньяка. — Это был подарок, но полагаю, он гораздо лучше подходит для серьезного разговора.
— Гут, — одобрительно буркнул пруссак.
Теперь в качестве разливающего пришлось выступить вашему покорному слуге, после чего мы чокнулись и дружно выпили.
— Ты прав. Между Россией и Пруссией есть разногласия. И мне не все нравится в нашей внешней политике, но, как верноподданный, не могу ее осуждать.
— Да-да, порядок и дисциплина превыше всего!
— Но давай посмотрим на дело с другой стороны. Англичане и французы вам разве друзья?
— Нет! — решительно рявкнул пруссак. — Они свиньи!
— А враг твоего врага?
— А ты довольно ловкий политик, несмотря на столь юный возраст, — снова захрюкал от смеха принц. — Но не думай, что так легко проведешь людей в Берлине. Им потребуется нечто большее, нежели красивые слова…
— Плевать на этих чинуш. Пусть договариваются между собой. Мы же поговорим как моряки.
— Слушаю тебя.
— Дядя, скажи, чего больше всего не хватает флоту Пруссии?
— Даже не знаю… всего! Кораблей, портов, доков…
— Чушь! Все это можно построить или купить, но эти траты будут бесполезными, поскольку у вас нет главного. Моряков!
— Что ты предлагаешь? — насупился принц, хорошо понимавший справедливость моих слов.
— Дайте нам то, что мы просим, но не только. Пошлите своих офицеров на наш флот. Пусть они учатся воевать на море вместе с нами. Раньше мы вместе дрались с Бонапартом, теперь справимся и с его племянником.
— Это разумно, — задумался Адальберт. — Но вы будете обороняться в своих шхерах и крепостях. Это не даст морской практики…
— А что, если мы выкупим или возьмем в аренду «Барбароссу» и пошлем ее в крейсерство?
— Под каким флагом? Если англичане решились воевать, то первое, что они сделают по весне, это перекроют Датские проливы!
— Зунды можно пройти под любым, а уж там…
— Ты все-таки хочешь наши корабли! — торжествующим тоном заметил пруссак.
— Немножко, — не стал разубеждать его.
— Знаешь, — неожиданно признался принц, — этот фрегат тебе не получить. Ни король, ни министры не позволят вступить в войну нашему флагману, какой бы флаг он ни поднял. Да и если честно, у него не все в порядке с машиной…
