действительно грустно.
— А разве у меня может быть другая причина? — надменно надув губы, уточнила она.
И правда. Я ожидал ответа в стиле: «Конечно же нет! Ты ведь мой друг!». Но видимо снова пора возвращаться в реальность… Эта каша в голове, порождаемая постоянно сменяющимися эмоциями уже мне самому надоела. Давно пора трезво смотреть на все происходящее… Может, быть реалистом и не самый простой путь, но зато самый правильный.
— Значит, мы с тобой не друзья? — серьезно спросил я.
— Друзья? С чего ты это взял? Думаешь, то что мы разок с тобой поболтали достаточно для того, чтобы стать друзьями? Что за глупость… — эльфийка надула щеки.
— Тогда давай болтать чаще, — преисполненный уверенностью, заявил я.
— Ха… Ну и странный же ты тип… — сложив руки на груди, отвернулась Иримэ. Но при этом она не ушла.
— Странный? Ты права. Но а как мне еще вести себя рядом с девушкой? Думаешь я такой крутой и у меня было много подруг?! В детстве я водился с хулиганами, и девчонки сторонились нас! — как на духу, выложил я.
Что-то внутри щелкнуло после сражения с ящерами. Я оказался на грани, и почти потерял жизнь, за которую так долго трясся. Я даже не смог поддержать родителей и умереть вместе с ними из-за своей трусости… Но сегодня, в тот момент когда умирал… я не испытал ничего. Сколько бы слез и соплей из меня не вытекло, все это было лишь по привычке. Я даже не могу сказать, что действительно испугался умереть в самый последний момент. Может быть в зазеркалье чувства притупились? Нет… просто в самом конце, я понял, что в жизни, которую я так боюсь потерять — нет ничего особенного. Ради чего я живу? Ради надежды, что в будущем все будет хорошо? Я ведь ничего не сделал, чтобы хоть что-то улучшилось… И только в момент, когда я стал из последних сил биться за нее, ко мне пришло осознание — что я все еще жив. Пока я борюсь, я ощущаю себя живым. А пока боюсь, то просто существую. Разве такая жизнь хоть чем-то лучше смерти?
Это не значит, что теперь я готов в одиночку броситься на двадцать вооруженных солдат, но я хотя бы буду помнить о том, насколько я ненавижу их. И я буду ждать… удобный момент рано или поздно наступит. И тогда… тогда я прикончу каждого из них. Может быть месть это и неправильно, но я никогда и не собирался быть святошей. Только когда сердце последнего солдата остановится, я смогу успокоиться.
Ну, и теперь, когда страх частично отступил, я могу наконец-то нормально поговорить с Иримэ. Даже, если такая прямолинейность ее отпугнет, ничего страшного. Мне все еще некомфортно рядом с ней, но я должен преодолеть самого себя!
— Нет, я и не думала, что ты крутой, — прикрыв рукой рот, эльфийка издала легкий смешок.
— То-то же… Поэтому не удивляйся, что я веду себя странно с такой красавицей.
— Красавицей? — она резко повернулась ко мне.
Черт! Кажется я неосознанно зашел слишком далеко! Это уже звучит так, будто я к ней шары подкатываю. Или как это в народе называют? Ладно, нужно сохранить спокойное лицо!
— Да. Я что-то сказал не так? Или ты не считаешь себя красивой? — лицо словно камень… лицо словно камень!
— Считаю! Просто никто не говорил мне подобного ранее! — покраснев, чуть ли не выкрикнула она.
А, ну понятно. Эльфы все красивые, и не думаю, что они часто делают подобные комплименты друг другу.
«Иримэ так вообще проклятой считалась, ей небось одни грубости и говорили».
— Чего щеки такие румяные? Я тебя смутил? Ха-ха-ха.
— Зачем смеешься, дурак?!
— Да прости-прости. Просто сказал, что думаю. Это оказывается так приятно.
— Вот как? И это все о чем ты сейчас думаешь? О том, что я красивая?
— А? Нет… Например, я все время хотел спросить, почему твои глаза красные?
— Потому что я проклятая, — без доли сомнений, она сразу ответила, и стала пялиться на меня, как бы ожидая реакции.
— Хм? И что же с тобой не так?
— Глаза! Красные!
— И что? — искренне недоумевал я.
— Это вестник беды! Среди своих я всегда была черной вороной!
— Разве таких как ты называют не белыми воронами? И бога ради, не кричи ты так… голова начинает болеть.
— Ах… точно, чего я вообще вспылила из-за невежи? — она закатила глаза, как бы спрашивая саму себя. — Ты же понятия не имеешь, насколько унизительный это статус… Может быть среди людей таких и называют белыми воронами, но у нас белый ассоциируется с чем-то хорошим. Поэтому я черная ворона. Враг всех эльфов! Предвестник их конца! Нет, предвестник конца целого мира! — со злости она неосознанно стала надавливать пальцем на мои раны.
— Поэтому они сбагрили тебя с нами?
— Именно!
— Даже не знаю, что сказать.
— Ничего и не нужно.
— Ну и ладно. Надеюсь, что второго диалога было достаточно, и теперь мы стали друзьями, — закинув руки за голову, я закрыл глаза и с облегчением улыбнулся.
— Ты идиот? — слова эльфийки заставили меня вновь распахнуть веки.
— А?
— Ты что не слышал?! Я проклятая! Предвестник конца целого мира?
— Я думал ты шутишь… Нет, не в том плане, что это не случится, а что ты сама в это веришь… Все эти ярлыки на тебя навесили другие эльфы, разве нет? А даже если это правда, какая разница?
— Всмысле? Ты реально тупой? Из-за меня Темноземье сгинет.
— Да и пускай, — я снова прикрыл глаза. — Мне плевать на него. Тебе разве нет? Или может у тебя снаружи остался кто-то, кем бы ты по-настоящему дорожила?
— Нет таких!
— Вот и у меня нет… А здесь у меня есть друг!
— Я еще не соглашалась с тобой дружить!
— Да что ты запарила, будто тебе 10 лет… Будто нам какое-то официально соглашение нужно подписать!
«Чем больше я с ней говорил, тем легче мне это давалось».
— И это ты мне говоришь! Да ты краснел весь наш прошлый разговор! Двух слов связать не мог! — Иримэ снова стала надавливать на мои раны. Ей не жалко? Сама же их затягивала!
— А теперь краснеешь ты! — я легонько стукнул ей по носу щелбаном, чем еще сильнее смутил ее. — Ладно, прости что отвлекаю. Ты это… если будет скучно, приходи. Я никогда не против поболтать с тобой.
«В зазеркалье полном тьмы, я смог найти проблески света».
«Ну… или так мне показалось в тот короткий миг…».
— Иримэ! — это был голос капитана Харуэма. — Вот ты где! — он
