от нас таких действий. Повезло, что в обозе было много камней и ещё больше повезло, что удалось быстро убрать всех одарённых, а их в их рядах было тридцать два человека.
— Мы бы точно все погибли, да и город бы не устоял.
— Ничего, теперь у нас запас времени есть.
— Как думаешь, много?
— До осени точно, а может и того больше.
Неспешно выйдя на улицу и вдохнув прохладу вечернего воздуха, Бриз поёжилась.
— Вчера ночью так замёрзла.
— Это может быть и нервное.
— Ты не думай, я не трусиха.
— Зачем мне так думать? Думать надо, как удивить врага, чтоб он не успел тебе что-нибудь противопоставить.
— И как ты его собрался удивлять?
— Знал бы тоурлендский, то открыл бы охоту на его одарённых.
— Как?
— Так же, как было тут. Увидел где на улице или рынке и отправил в полёт что — нибудь убойное.
— Так тут у них на заставах тоже одарённые есть.
— Застава не город, в толпе не затеряешься. Представляешь, какие сведения сейчас их королю поступают? Ушла армия и без вести пропала, а тут ещё кто-то неизвестным образом обнёс графский замок в Дейлене.
— Я думаю, что это настораживает, — проговорила девушка.
— Вот. Сразу потеряно тридцать с хвостиком одарённых и куча денег. Армия тоже в минусе, а лишних сил нет. Стайданцы тоже любят набеги устраивать.
— Воина меч кормит, — улыбнулась девушка.
— Земля всех кормит. Если крестьянин зерно не вырастит, то монетами сыт не будешь.
— Откуда ты такой умный?
— Не знаю, но точно не с серебряной ложкой во рту вырос.
— Видела я твою ложку. Тоже сам сделал?
— Конечно.
— И что, она удобнее деревянной?
— Конечно. По крайней мере не думаешь, загонишь занозу в губы или нет.
— Тоже такую хочу, только чуть меньше.
— Хорошо, сделаю.
— За распиловку досок? — улыбнулась Бриз.
— Когда доски понадобятся, ты же не откажешь?
— У нас же договор.
Поужинав, Серый запалил лампадку и посмотрел на сумку с трофеями. Высыпав их на медвежью шкуру, он присвистнул. Тут не только было много меди и серебра, но присутствовали золотые аналоги боярских знаков, браслеты и серьги из золота, серебра и бронзы, большой амулет с красным камнем на золотой цепи из толстой проволоки и просто золотые монеты. Только радости это богатство в себе не несло, поскольку он не мог прямо сейчас поехать в хорошее место, купить добрый дом и заниматься интересным ему делом.
Если посмотреть вообще на жизнь на заставах, то чем тут заняты бояре? Ну, Омут водой баню каждый день наполняет и выполняет функции пожарной команды, а когда дела нет Пульсару тискает. Целительница раз в день осматривает людей и коней, а остальное время составляет компанию Омуту. Бриз летает на осмотр территорий, на лютне бренчит и завидует Пульсаре, а может и вынашивает планы, как Серого к себе под бок уложить, но у него ничего внутри не откликается. В общем, тоска зелёная, но у них у всех где-то есть дома, в которых они коротают зиму, поскольку снега тут обильные, и зимой в степи никого.
На заставах, конечно, присутствуют ратники, но их оставляют всего две дюжины. А вот чем заниматься ему? Да, понятно, что можно ковать, тем более он хотел научиться варить уклад, а дальше что? Перед глазами замелькали разные механизмы. Часть картинок он уже видел, но были и новые.
— Пожалуй, действительно, начну делать модели механизмов, а то от скуки действительно у Бриз в койке окажешься, а потом и вылезти не сможешь, — подумал он.
На утро ему пришла идея сделать из кожи поясные сумки под мелочь, уж слишком неудобно носить на поясе привязанный кошелёк мешочного типа, тем более картинки перед глазами показали, как из обрезков толстой доски сделать добрую форму для формовки кожи, и нужно сделать из меди ложек.
* * *
— Говоришь, боярин, что он один перебил войско из двух с половиной тысяч ратников и тридцати двух одарённых?
— Да, Мудрейший.
— И не испугался он их?
— Он испугался, что они на штурм пойдут, вот и напал. С тыла.
— Ты смотри, не испугался, что трусом назовут, и на нечестный бой пошёл… — ухмыльнулся волхв.
— Говорит, какая тут честность, если их четверть тьмы, а на заставе меньше сотни.
— Тоже верно. Что у него с контролем?
— Сейчас одиннадцать — ответил боярин.
— Может вас тоже заставить ремёслом заниматься, чтоб контроль повысить? Самим то не стыдно, что безродный вдвое вперёд ушёл?
— Может у него с головой что-то случилось после Юзентора? Мы же не филоним, каждый день упражняемся! — высказался Лютень.
— А вы, Веселина, я имею в виду боярышень, почему такого жениха ещё не прибрали?
— Мудрейший, да как же боярышне за батрака безродного идти? Люди ж засмеют.
— Дуры родовитые. Сколько вашим боярским родам? Ну пять, семь поколений, а до этого они кем были? Такими же безродными.
— Мудрейший, да он в чистом ходил всего пару раз, а так всё время в рабочем. Срам то какой, с таким женихом любовь заводить!
— Тьфу на вас, срамно им! Вы бы лучше на дар смотрели, а не на чистоту тряпок. Тряпки постирать можно, а голову где взять? Ты понимаешь, что по его идеям две войны уже выиграно!? Князь наш с братом стайданцев под Сарженем в блин раскатали, и сейчас он один, спасая товарищей, перебил четверть тьмы и тридцать два альтоньера в придачу.
Девушка поджала губы и немного покраснела.
— Сердцу ведь не прикажешь, Мудрейший.
— Всё, иди с глаз долой. Послужите на заставах лет по пять, посмотрим, как запоёте. А Серый правильно поступает, что если работает, то чистую одежду не марает, в холопьем работает. Хотя, что я вам растолковываю, сердцу ведь не прикажешь. Ступай.
Веселина с обидою вышла.
— У тебя, боярин, осталось, что сказать?
— Нет, Мудрейший. Новости я пересказал, казну графскую привезли, разве что с Ясенем у него беседа интересная была. За взятие Дейлена речь шла.
— Ну?
— Ну не может батрак безродный говорить, что город возьмём, а удержать не сумеем, поскольку обозный путь защитить не сможем, а путь там неблизкий.
— Верно подметил, и что он предложил?
— Скопить камни из глины обожжённой и продвигаться, крепости закладывая.
— Спасибо, Лютый. Подтвердил ты мои мысли. Ступай. Ясеню поклон от меня, а Серому пока ничего не пересказывай. Князь с дружиной придёт, перескажу ему твой рассказ.
Боярин поклонился и вышел.
Полностью из меди ложку Серый делать не стал. Всё же металл не из дешёвых, да и с остатка старой
