совративший девичье сердечко, прыжок героини под поезд. Вот объясни, почему в русской литературе обязательно кто-то должен страдать — либо автор, либо герои, либо читатель?
Виктория негромко посмеялась в ответ и отобрала у меня томик.
— Хорошо, Дима, раз ты страдаешь от моего выбора литературы, — произнесла она. — Давай посмотрим, что ты выбрал сам?
Я показал ей обложку принесенной с собой книги. Вообще мы договорились, что каждый выберет что-нибудь свое. И мы почитаем на свежем воздухе вместе. Виктория не особенно увлекалась романами, у нее была бурная жизнь: любимая наука, любящий супруг и будущий ребенок. На развлечения, по сути, места в графике княгини Красноярской не оставалось до недавнего времени.
Ничего удивительного в том, что она выбрала любовный роман, я не видел. Сам я взял первый том «Истории государства Русского» за авторством великого князя Толстого. Тоже старое произведение, художественным языком описывающее, как создавалось и росло Русское царство. Рюрикович писал его почти всю жизнь, и, к счастью, не слишком приукрашивал.
Мне читать было интересно в первый раз, еще в детстве. И для чтения вслух книга подходила отлично. Уж точно никому не будет скучно.
— Ну, хорошо, — вздохнула она, прочитав надпись на обложке. — Но если я усну, ты все равно продолжай читать. Ребенок должен привыкать к голосу отца.
Я кивнул и, дождавшись, когда она снова ляжет на кушетке в удобной позе, раскрыл взятый с собой томик.
— Все началось в 862 году от Рождества Христова, — начал читать я, и Виктория вздохнула на кушетке, приготовившись слушать.
* * *
Весь день мы так и провели вместе. Я слышал шепотки обитателей особняка, полные умиления и восторга. Приятно знать, что нас не просто уважают, как членов благородного семейства, но и искренне любят.
Не покидая территории резиденции, мы встретили закат на эркере дома за ужином, и я проводил супругу в постель.
— Полежишь со мной? — негромко спросила Виктория, когда я подоткнул ей одеяло.
— С удовольствием, — ответил я, скидывая одежду на пол и забираясь в постель, чтобы устроиться рядом. Княгиня Красноярская прильнула ко мне спиной и закрыла глаза, глубоко вздыхая.
— Спасибо тебе, Дима, — прошептала Виктория. — Сегодня был такой чудесный день.
— Да, родная, — ответил я, целуя макушку супруги. — Действительно чудесный.
О том, что как только Виктория заснет, и я уйду работать, сейчас я не думал. За сегодня я хорошо отдохнул и расслабился, но уже завтра меня ждали дела. Мир не будет ждать, когда князь Романов вволю отдохнет и проведет достаточно времени со своей семьей.
— Нужно почаще так проводить выходные, — вздохнула Виктория уже сонным голосом. — Я так по тебе соскучилась.
— Я всегда буду рядом, — ответил я, обнимая ее чуть крепче.
Проект принтера органов подходил к своему завершению. Можно было браться за новый этап развития местной медицинской техники. В конце концов, я еще в лаборатории Царского Государственного Университета собрал высокоточный лазер.
Теперь, пока наши люди будут прорабатывать производство искусственных органов, а не только запланированных мной сердец, я могу переключиться на другие задачи.
Я ведь не кривил душой сейчас, я действительно нацелен на то, чтобы быть всегда рядом с Викторией. Как и с другими членами моей большой и дружной семьи.
Может быть, раньше я бы такого решения не принял. Но теперь, пожив в роду Романовых, сам женившись на прекрасной девушке и ожидая рождения своего первого ребенка, я уже не собирался становиться сингуляром в одиночестве. Идея о том, чтобы быть одному, не вызывала во мне больше никакого отклика.
В какой-то период времени после моего перерождения в этом мире, я еще считал, что будучи один, смогу действовать, ни на кого не оглядываясь. Однако время шло, я жил дальше, впитывал в себя эту реальность, и менялся.
Нет, я обеспечу своих родных всем, что необходимо для того, чтобы они тоже смогли последовать за мной. А главное — дожили до этого момента здоровыми и оставшись с трезвым рассудком.
Так что, выбравшись из постели с уже спящей Викторией, я поднял с пола свои вещи и на цыпочках покинул спальню.
Единомышленники у меня имелись в прошлой жизни. И кончилось все, откровенно говоря, крайне неудачно. Но здесь и сейчас у меня есть не просто коллеги, а самая настоящая семья. Та семья, которая всегда меня поймет и поддержит, и я отвечу им тем же.
Так что, Дмитрий Алексеевич, время возвращаться к работе. Высокотехнологичное будущее само себя не приблизит. Хочешь спасти свою семью от самого страшного противника — смерти? Изволь шевелиться. Время идет, и моложе ты не становишься.
Уже сидя за столом в кабинете, я раскрыл документацию по проектам, над которыми трудился в последнее время. В дверь осторожно постучались.
— Войдите, — разрешил я, не глядя в сторону входа.
Марина Кирилловна вошла с подносом в руках.
— Ваш кофе, Дмитрий Алексеевич, — произнесла моя помощница, ставя свою ношу на столик. — Вам предстоит долгая ночь.
— Это верно, — подтвердил я кивком, не отрываясь от документов. — Это верно.
Германский рейх, Берлин.
Красивая девушка в дорогом костюме поднесла микрофон к лицу.
— Все готово, Йохан? — спросила она, холодно глядя на сжимающего губами сигарету оператора.
За ее спиной возвышался дворец Совета Безопасности. Ранее он принадлежал роду Бисмарков, а теперь стал собственностью государства. И новый кайзер распорядился именно здесь проводить заседания Совета Безопасности, куда помимо монарха входило практически все высшее начальство страны.
— Готово, — ответил Йохан, закончив настраивать камеру.
Стоящий за ним помощник поправил наушники на голове и дал отмашку корреспондентке. Девушка тут же произнесла несколько фраз, проверяя микрофон.
Рядом с ней, но на достаточном расстоянии, готовились вести репортаж представители других каналов. С минуты на минуту во дворец должен был приехать сам кайзер, остальные чиновники Германского рейха уже собрались в здании и дожидались только монарха.
— Барбара, кортеж уже в квартале, — раздался в наушнике голос начальника корреспондентки. — Ты готова?
— Готова, — выдохнула девушка и, улыбнувшись, посмотрела в камеру. — Дорогие телезрители, с вами Барбара Майер. За моей спиной находится дворец…
Не успела она произнести последнее слово, как роскошное здание за ее спиной вспыхнуло алым пламенем. Огромные окна полопались, выгибаясь наружу, и со звоном полетели во все стороны, превращаясь в смертоносное крошево.
К счастью, посторонних к дворцу не допускала охрана, так что вся толпа репортеров оставалась на другой стороне улицы. И это спасло жизни прибывших ради мероприятия корреспондентов.
А вот сами бойцы, обеспечивающие безопасность членов совета, теперь падали на землю. Один из охранников рухнул на колени, стараясь
