На следующий день мы сразу отправились на рынок, закупаться провизией на ближайшие шесть дней пути. Ещё во время завтрака у нас появилось сомнение, что обещанной телеги не дождаться, хоть приставленный к нам работник гильдии клятвенно утверждал обратное.
Там же, недалеко от рынка, зашли к магическому кузнецу. Самым дешёвым предметом оказался нож с «Огненным лезвием» за две с половиной сотни золотых. Был ещё нож с «Острым лезвием» за две сотни, но его недавно выкупили.
Мне не понравились слова Налдаса, что предмет, который «привязывают к тебе боги» — обязан быть магическим. Мол, разумный должен подать в предмет ману, оставив в нём индивидуальный магический след. На резонный вопрос, а если разумный не может в магию — ксат ответил, что у таких разумных и денег не найдётся на столь дорогую покупку. Но если найдётся, то можно обратиться в ратушу: в каждом городе есть тот, кто запустит в тело клиенту толику своей обезличенной маны, преобразует в ману клиента и вместе с ним обратится к воле богов. На второй резонный вопрос, что разумный не сможет активировать предмет, если не владеет магией — ксат объяснил, что активация идёт на уровне умений. Да и опустевшее хранилище может пополнить любой маг, лишь денег заплати.
В гильдии нас сразу отвели в кабинет к главе. Он сидел за письменным столом, а рядом с ним стоял обвинивший нас капитан стражи. Он скривил лицо при нашем появлении.
— Не буду распинаться и перейду сразу к делу. Бла…
Глава запнулся, покачал головой и прошептал что-то, что я уловил как: «Великие боги, насколько же проклят мир, что я должен благодарить ксатов?»
— Ваши сведенья подтвердились. На том месте нашёлся опустевший гоблинский лагерь. Все обвинения с вас сняты. От жителей всего города — я благодарю вас.
Работник гильдии на подносе принёс нам два скрученных в трубочку листка и стопку серебряных монет. На каждом из листков красивым почерком выведено, что подателю положена сумма в размере двадцати девяти золотых монет. Подтвердив через статуэтку принятие награды, Налдас взял листок и спрятал за пазуху. Заметив мой многозначительный взгляд, он спрятал и второй листок, и монеты.
— Завтра утром мы уйдём, — сухим голосом произнёс Налдас, обращаясь больше ко мне, нежели к собравшимся в комнате.
— Моё слово в силе. Вам будет предоставлена повозка, а также охрана.
— Охрана до Такила? — хоть ксат и выглядел беспристрастно, но явно собрался вновь взять главу в оборот.
— Не совсем, — на столе раскрыли карту. — До Настрайска.
— Причина?
— Временное усиление, — бородач показал на трёх авантюристов, стоявших около стены. У одного из них был сплющен нос, а другому кто-то ухо оторвал.
Смерив троицу взглядом и о чём-то поразмыслив, Налдас принялся узнавать подробности переезда.
Выходило, что будет три повозки, столько же извозчиков и десять авантюристов. Часть из них сойдёт в Такиле, часть в следующих городах, а до Настрайска доберётся лишь эта троица. Чтобы всё было честно, и никто не переживал за собственную жизнь — извозчики создадут караван в гильдии свободных торговцев. В него мы с Налдасом вступим как пассажиры — в отличие от авантюристов, которых начальник каравана наймёт как охрану. Все заботы о провизии караван берёт на себя — от нас лишь требовалось оплатить свою часть.
Предложение звучало крайне странно и запутанно, но Налдас согласился. Судя по дёрнувшими вертикальным зрачкам — решение он принял на словах про гильдию торговцев.
В гильдии свободных торговцев, пока создавался караван, я попытался узнать у одного из авантюристов о скверных местах на нашем маршруте. Авантюрист всячески отнекивался и говорил, что в тех краях не бывал, ничего не знает, и вообще — он живая прикроватная тумбочка. Но золотая монета освежила память. На нашем пути будет одно скверное место, примерно в двух днях езды от Такила. Это тоже город-оплот, в нём получится продать лапки хитца. Но, главное, что в небольшой скверной роще вместе с какой-то мышью и непонятным кустом обитают и скверные кабаны.
Закончив со всеми формальностями и вступив в караван как пассажиры, приложив ладонь к статуэтке и заключив контракт — мы направились в банк. В отличие от портового города, здешний оказался лишь банковским отделением и с расписками старался дел не иметь. Для них это обычная практика, так что расписки мы обналичим в другом городе.
Вернувшись в гостиницу, искупавшись и поужинав, мы собрали сумки и подготовились к раннему выходу. После Налдас обыкновенно опёрся на посох и уставился в одну точку. Я сел в такой же позе. Лог.
Клятвы и договорённости:
▪ Исходящие клятвы: Отсутствуют
▪ Исходящие обязательства: 1
▪ ▪ Вхождение в состав каравана в качестве пассажира (временное)
▪ ▪ ▪ Содержание: …
▪ Входящие клятвы: 1
▪ ▪ От кого: Кагата даа́р Гусара раша́а руу́кта думкаа́д ну Руссу́ут
▪ ▪ ▪ Содержание: Произношение вашего имени (Лиас) с честью
▪ Входящие обязательства: 1
▪ ▪ Вхождение в состав каравана в качестве пассажира (временное)
▪ ▪ ▪ Содержание: …
Это всё выглядит крайне странно. Но более странно, что я понимаю смысл всего этого. Исходящее обязательство требует не мешать движению каравана и, в случае нападения — не мешать охране защищать меня. Входящее же, наоборот — это то, что охрана и обслуга будут делать для меня. И всё это будет действовать до тех пор, пока караван не прибудет в город и не распадётся.
По крайней мере я выяснил, что клятва Кагаты исчезнет только если она умрёт. А раз клятва всё ещё на месте, значит — орчиха жива. Только ради этой хорошей новости следовало встрять в эту передрягу со скверным беркутом, гоблинами и застрять в городе на два дня. Остаётся надеяться, что больше ничего не произойдёт и до Настрайска мы доберёмся без приключений.
«„----“„----“„----“»
Конец десятой арки
Арка одиннадцатая. Уверенность
Место действия: Южный континент
Глава 1
Доехать без происшествий до Настрайска, да?
Кажется, как-то так я думал перед отъездом из Луцка. Но думать-то — это одно, а вот располагать реальностью — совсем другое. Особенно, когда реальность больно бьёт тебя по темечку, ведь повозка резко остановилась, тебя что-то толкнуло в плечо и ты упал на землю, едва не потеряв сознание от удара. И с разбегающимся взглядом и звоном в ушах ты пытаешься понять: почему стоящий рядом Налдас машет посохом как ветряная мельница?
Что-то легонько стукнуло по макушке. Я провёл дрожащей рукой, на пальцах осталась кровь. Вновь стукнуло. Я запрокинул голову.
На меня смотрели испуганные глаза возницы без блеска жизни в них. Изо лба торчало оперение стрелы. Там собралась красная капля. Сорвалась, медленно упала, стукнула по щеке. Меня вытащило из забытия, звон в ушах спал, слух обострился, рябь в глазах пропала.
Вокруг повозок шла битва: авантюристы, охранявшие караван, схлестнулись с отребьем в награбленных доспехах и рваных одеждах. Повсюду слышался лязг стали, крики, тихие мольбы.
— Лик’Тулкис! — кричал Налдас, отбиваясь от двух разумных и одновременно защищая меня от стрел лучников. Одна из них щёлкнула рядом, вовремя отбитая посохом.
— Жив, жив, — я встал и едва не упал обратно. Всё ещё пошатывало от удара темечком.
— Вы целы?
— Более чем, — я мотнул головой, приводя мысли в порядок.
Два воина скованы боем с Налдасом. Два лучника держат нас на прицеле: один правее в метрах сорока, другой левее в семидесяти. Наша повозка головная, за левым лучником опушка леса. По правую сторону развернулась битва между тремя авантюристами и девятью оборванцами. Судя по дрожащим щитам и нескончаемым ударам — дела у троицы печальны.
Активировано умение «Концентрация»
