— А в чем тут, собственно, проблема? — удивился Рем. — Чего они хотят?
— А че-орт его знает! Да вы сами послушайте!
Аркан прислушался к невразумительным крикам, раздававшимся снаружи. Культисты вопили что-то о поругании святынь, «проклятом коротышке» хозяине и все больше — о том, что они сожгут таверну. Флавиан вдруг широко, никого не стесняясь благословил толпу и прогремел:
— Сказал Сын Человеческий: Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным!
Сквозь тучи пробился луч света, и те из собравшихся у ворот, кто был без шапок и капюшонов, вдруг заверещали будто обожженные, и Рем увидел, как они пытаются спрятать от света черные, без белков глаза. Так вот кого напоминали Микке эти типы!
— Что вам здесь нужно, заблудшие души⁈ — зычным, чистым голосом выкрикнул священник
В защитников постоялого двора полетели снежки, куски льда и камни. Рем услышал, как несколько человек вопило: «Верните святого Ягенария!». Одна ледышка таки попала парню в ухо и он с воплем спрятался за ограждение.
— Кто такой этот Ягенарий? — спросил Аркан, потирая ухо.
Какая ирония: давеча он ударом в ухо победил Джошуа Буттера, а теперь и сам пострадал точно таким же образом!
— Да жил тут такой… э-э-э… лет двести назад, — ответил трактирщик. — Вроде колдуна-самоучки или чернокнижника. Мнэ-э-э… Писал что-то, а они нашли его писульки, начитались, впечатлились и мнэ-э-э… Чудеса начались. Вот и давай поклоняться… Вот такая вот у нас, э-э-э ситуация.
— А почему они именно у вас требуют его вернуть?
— Мне почем знать? Культисты ж все как один — дурацкие свинособаки! — пожал плечами почтенный северянин.
То ли культисты внизу услышали, как трактирщик на них обзывается, то ли просто — чаша их терпения преисполнилась, так или иначе — толпа пошла на штурм. Притащив огромное бревно, одни принялись долбить в ворота, а другие, поочередно обмакивая какие-то палки в бочку со смолой, поджигали их и перебрасывали через частокол. Кое-где заплясали языки пламени, прислуга тут же принялась забрасывать огонь снегом. Охотники с крыши начали выпускать стрелы, тщательно выбирая цели — их запасы в колчанах стремительно таяли. Крики за тыном возвещали — стрелками эти ребята были очень и очень неплохими!
Ворота трещали под ударами тарана культистов.
— Тащите сюда эту коло-оду! — скомандовал Микке.
Слуги схватили огромную колоду для рубки мяса, которая стояла тут же, во дворе, и приволокли ее к воротам. Деревяшка эта была массивная, больше человеческого роста, объемистая, с какими-то буграми и наростами. Подперев ею ворота, народ побежал за таверну — лучники сверху просигналили, что культисты приставляют там лестницы. Рем спустился к воротам, и, вместе с парочкой вышибал, принялся укреплять их досками, бочками и жердями. Хотя колода держала крепко, удары импровизированного тарана сектантов грозили сломать воротную раму — ею-то и и занялись защитники подворья.
За самим зданием таверны уже разгоралась битва, и непонятно было, кто одерживает верх — лязг и грохот стояли сумасшедшие. Вдруг послышался грохот, и сквозь слюдяное окно на мансардном этаже на крышу ласточкой вылетел полуголый Эдгар — в одних сапогах и подштанниках, но с двумя мечами в руках. Ему понадобилась пара мгновений, чтобы высмотреть обоих молодых Арканов и сориентироваться в обстановке.
— С тыла, дю Валье! Они атакуют с тыла! — крикнул Рем, и рыцарь-ренегат тут же ринулся туда.
Спустя время дикие вопли и звон стали возвестили о том, что культистам на заднем дворе приходиться туго.
Рем прислонился спиной к колоде, пользуясь минутной передышкой. В лопатку ему впился какой-то сучок и парень отпрыгнул. Да что вообще это за деревяшка? Аркан присмотрелся — этот сучок живо напомнил ему чей-то горбатый нос. Творец Всемогущий! Это как? На самом деле на этой колоде для рубки мяса было искусно вырезано бородатое лицо какого-то голого мужика. После тщательного осмотра обнаружились также руки, ноги, и все остальное, что полагается иметь голому мужику. Ну и надпись на пузе: «YAGENARIUS» — Ягенариус — Ягенарий.
У Рема в голове что-то щелкнуло.
— Эй, хозяин! — крикнул он. — А откуда вы эту деревяшку взяли?
— Э-э-э… — трактирщик выпустил болт из самострела и принялся крутить ворот, натягивая тетиву. — Это ребятки мои мнэ-э-э притащили, из лесу.
«Ребятки» — толстые и здоровенные вышибалы, которые пытались удержать расползающиеся во все стороны под ударами тарана доски ворот, синхронно помотали блондинистыми головами:
— А мы чё-о-о? Мы ничё-о-о!
Аркан схватился за голову. Они рубили мясо на статуе сектантского святого! Это что — и есть вместилище местного эгрегора? И что теперь делать? Отдавать Ягенария культистам нельзя — это точно. Хорошо бы идола уничтожить, но как? Если убрать колоду, сектанты выбьют ворота! Благо, рядом оказался Флавиан:
— Маэстру! Если мы вам сожжем ворота…
— Если после этого эти бесноватые уберутся, сожгите мнэ-э-э… Хоть все двери в моем доме!
Культисты вдруг полезли через тын. Лучники пришпилили некоторых из них к бревнам ограды, но другие сумели попасть во двор и кинулись к воротам. Рем выдернул из ножен клинок и преградил им дорогу. Кое-как вооруженные, в каких-то лохмотьях — они стали просто смазкой для его меча. Аркан очистил двор несколькими ударами и остановился, оглядывая трупы, лежащие бесформенными грудами и ярко-алые лужи крови на белом снегу. Это не война — это избиение…
— Тащите сюда вон те обломки, — крикнул он, и сам схватив какой-то деревянный хлам, навалил его у статуи Ягенария.
Скоро вокруг деревянного Ягенария образовалась здоровенная куча разного горючего. Флавиан, который все это время стоял на башне, спустился вниз, к воротам, встал на одно колено рядом с колодой, прямо в залитый кровью снег. Он положил правую руку на гору хвороста и замер, закрыв глаза. Вдруг вспыхнуло пламя — высокое, яркое, обжигающее! Оно охватило дрова, хлам, ветки и саму статую, перекинулось на ворота — и совершенно не трогало священника.
Рем смотрел в огонь не мигая: он готов был поклясться, что у брата ничего не было в руках — ни трута, ни огнива, ни какой-нибудь хитрой алхимической смеси… Как он зажег пламя?
За тыном культисты обезумели: издавая нечеловеческие крики, они голыми руками вырвали доски ворот, срывая ногти и кожу, и принялись прыгать прямо в костер, пытаясь расшвырять топливо и добраться до статуи, спасти ее. Аркан встал над Флавианом, который так и замер, в коленопреклоненной позе, и рубил всякого, кто пытался приблизиться.
Полуголый дю Валье, весь в крови и каких-то ошметках, выскочил невесть откуда как чертик из табакерки, его клинки мелькали будто две молнии — и перед воротами образовался целый вал из мертвых тел.
Это безумие продолжалось что-то около получаса — пока Ягенарий не обуглился, и колода не потеряла очертания человека. Потом как-то сразу все закончилось: недобитые культисты упали без чувств, пламя взметнулось до небес и опало, воины опустили оружие.
— Э-э-э… Мнэ-э-э… — прокряхтел трактирщик и поковырялся в ухе. — Вот такое вот… э-э-э… Доброе утро. М-да.
XIII
Север разительно отличался от всего, что Рем видел до сих пор в своих странствиях. Дорог тут почти не было — одни направления. Народ предпочитал летом двигаться по рекам на шнеках и лодках, зимой — тоже по рекам, но на санях. Стоящие преимущественно на возвышенностях, у берегов водоемов поселения северян радовали глаз причудливой и грандиозной деревянной архитектурой.
По большому счету, здесь имелось всего два типа населенных пунктов: городища и селища, если переводить названия с языка саами на имперский. В селище в высоких бревенчатых избах, с крышами из дранки и резными дверями и ставнями обычно проживало сотни три человек, занимались они натуральным хозяйством — земледелием, охотой, рыбной ловлей, ремеслом. Городище же было эдаким укрепленным центром, куда сбегались в случае серьезной напасти. Население около тысячи человек позволяло выставить сильное ополчение, а укрепления в виде рва, вала и тына из заостренных кольев могли защитить от практически любой угрозы, встреченной сынами и дочерьми Севера за свою историю. Кроме магии и имперских легионов, конечно.
