Остальные не держат — не прокормить. В рабах саамы и финны. Местные иногда ходят в их земли и там ловят, но продают дальше, на юг. Вот в южной части Норвегии трэли иногда даже у крестьян есть. Ну, так там и земля получше и какое-никакое сельское хозяйство ведётся. Даже пшеницу кое-где выращивают, так что работы рабам хватает.
У Тромсё простояли больше суток, пока море окончательно не успокоилось. Ушли оттуда после обеда второго дня. По уму бы и переночевать здесь, но не хотелось искушать местных. Да и с нами теперь Харальд, а он местные воды прекрасно знает, найдёт где спрятать пару кораблей на ночь. Так и вышло. Прошли часа три и нырнули в небольшую бухту. Даже не побережья, а острова. Сами бы прошли мимо и не заметили — бухта была со стороны моря, а не побережья, так что найти её трудно. Но местные знают. Их мы тут как раз и встретили. Небольшая лодка, с пятью рыбаками. Сначала испугались и удрали вглубь острова, увидев наши корабли. Даже лодку бросили. Но Харальд на ялике сплавал на берег и успокоил рыбаков. Его они знали. Выкупили у них всю пойманную рыбу. Будет сегодня, да и завтра тоже, уха и жаренная рыба. У них и солёная была, её тоже купили. Рыбаки здесь её и солили, чтобы домой уже готовый к продаже товар везти. Здесь у них, вроде как, производственная мини-база. Соль на острове есть, морская — все скалы покрыты белыми отложениями соли, вода тоже есть. Вот и трудятся. Таких баз вокруг полно, каждая рыбачья семья имеет, иногда и не по одной. Здесь запасные сети, бочки, шалаши. А рыбаки эти родственники Харальда. Он нас сюда и привёл специально, чтобы им немного помочь. А что, платим мы по местным меркам очень хорошо, да ещё и деньгами. А с деньгами здесь проблема, как впрочем и везде. Помню, как мои крестьяне радовались, когда я заменил денежную подать на натуральную. Формула: деньги-товар-деньги работает пока не очень. В основном товар меняют на товар. Харальд, кстати, за счёт прошлогоднего найма очень хорошо поднялся. Заплатил я ему по местным меркам очень много, да ещё и серебром. А серебро здесь в цене — налог-то ярлу именно серебром платят. В принципе, он итак не бедствовал. У него и семья есть и куча родственников. Он хоть и однорукий, но мужик шустрый. А с заработанными деньгами вообще развернулся: и лодку рыбачью прикупил и небольшое стадо коз. В море на лодке ходят сыновья и племянники, за козами ухаживают дочки и племянницы. А после нынешнего найма станет вообще богатым бондом. А я и не против. Мужик он не плохой, хоть и с хитринкой, но порядочный.
Переночевали и пошли дальше. Больше никого не встретили. Даже рыбаков не встречали. Ну, так мы идём рядом с берегом, а они за рыбой уходят дальше в море. Смелые люди — на своих утлых судёнышках ходят по такому негостеприимному морю практически круглый год. Я на своей более-менее надёжной каракке и то моря побаиваюсь, а им хоть бы что.
Через неделю уже шли вдоль Кольского полуострова. Один раз зашли в саамскую деревню. Сначала местные разбежались, но мы постояли спокойно у деревни часик ничего не предпринимая и парочка стариков вернулись. Пообщался с ними через Харальда. Шкур у них было не много, но зато моржовых клыков хватало. А мне и предложить им нечего. Оружием с ними торговать не хочется. Но пришлось. Очень уж предложение хорошее. Обменял клыки на наконечники стрел, копий, чугунную посуду и инструменты из стали. Остались друг другом довольны. Но больше решил к саамам не заходить. Не устою ведь, начну и на доспехи и мечи их товар обменивать, а это новгородцам вряд ли понравится. Ну его, от греха.
На следующий день заметил село на берегу и решил зайти и к ним. Село совсем небольшое, дворов десять и над одной избушкой крест — наверняка русичи. Подошли. Эти разбегаться не стали. Пока подходили, бабы с детьми унеслись подальше от берега, а мужики остались. Торчат головы над стеной. Хотя, какая там стена — обыкновенный частокол из не очень толстых брёвен. Защита от зверей, не от людей.
Нормальной пристани не было, остановились метрах в двадцати от берега. Отправил Варлама с парой морпехов на переговоры. Штурмовиками решил местных не пугать, слишком уж вид у них грозный. Через час вернулись с местным мужиком, старостой деревни. Поговорил с ним и договорился. Решил устроить для своих людей помывочный день — почти полтора месяца в море и без мытья. Запашок от всех — ужас. Ну а что тут сделаешь-то? Когда на юг ходят, моются иногда забортной водой, она там более-менее тёплая, а здесь как? Мало того, что солёная, так ещё и ледяная. А мне больных на кораблях не надо. Пусть уж лучше воняют, чем болеют. Я то обхожусь, мне каюту по моему проекту сделали, и с персональным гальюном, и с помывочной. И мне для мытья каждый день пресную воду греют. Ну, так на то я и граф. А вот остальных надо помыть. И одёжку постирать нормально, в пресной воде. Вот я и договорился с местным старостой о помывке команд кораблей и о стирке. Выдал щедрый аванс и отправил его назад. Через час бабы с детьми вернулись в деревню. И ещё через час стали отправлять людей в село. По двадцать человек — десяток моется, десяток охраняет. Потом меняются.
Так три дня тут и простояли. За это время я не плохо расторговался с местными. Не сам, конечно, Отто с моими русичами постарались. Выгребли у них все меха и рыбий зуб. Больше ничего не брали, хотя предложить им было чего. Они тут даже китов бьют. Помню, что с кита много чего полезного взять можно, но что именно, не помню. А забивать трюмы чем-то лишним и непонятным не хочется.
Расстались с местными хорошо. Заплатил им за их старания серебром и они остались очень довольны. Да ещё товары свои пристроили очень выгодно. По их мнению. А по мне, так почти даром. Ну, главное, что все довольны. Вот теперь можно и с новгородцами встречаться. А то не хотелось предстать перед ними грязными и вонючими.
А через четыре дня были уже на месте. К причалам, естественно, не подходили, бросили якоря рядом с берегом. Сначала выясним, как тут дела, ждут нас или нет. И если ждут, то как? С дрекольем или с хлебом-солью?
Отправил Прова с парой штурмовиков на ялике на берег. Местные нас прекрасно видят, но нет никаких движений. Сидят за стеной. Что бы это значило?
Через пару часов Пров вернулся вместе со старостой села. Помню его, помню. Выяснилось, что прибыл боярин из Новгорода со своей дружиной по мою душу. Боярин какой-то жутко знатный, из Авиновых. Староста произносил имя аж с придыханием. И ждёт он меня в Холмогорах. Старосте велено выделить мне проводников, как я появлюсь.
Ага, разбежался. Прям помчался к нему. Я ведь ясно прошлый раз сказал, что торг буду вести здесь и в Холмогоры не пойду. Так и объяснил старосте. Предложил ему отправить гонца на каком корабле, что стоят у причала. Они небольшие и шустрые, быстро добегут. Ждать согласился неделю. Напомнил старосте про долг. Тот, естественно, стал открещиваться: мол, я то причём, договаривались же с приказчиком боярским? Показал ему бумагу, где и его подпись была. Мужик загрустил. Зря переживает — уверен, всё будет нормально. Раз уж боярин приехал в такою даль, то особо выёживаться не будет. Да, проявил гонор, попытался нагнуть немчуру, но раз уж не получилось, то успокоится. Гонор гонором, а дело делом.
Гонца в Холмогоры отправили, на не большой парусной лодке. Сами опять занялись помывкой и стиркой. Хорошо бы и корабли вытащить на берег и осмотреть как следует, но не настолько я ещё доверяю местным. Правда, течи нет ни на каракке, ни на когге, но когг всё-таки слабоват для этих морей. Течи нет, но влага в трюме чувствуется. А вот каракка меня порадовала, очень надёжный и ходкий корабль. Молодцы португальцы, хороший корабль придумали.
Через четыре дня в бухту вошли две ладьи. Ну, точь в точь мои струги. Мы, конечно, приготовились к бою. Уверен, что не нападут — слишком силы не равные, но, как говорится: бережённого бог бережёт. Ладьи проскочили мимо нас и встали к причалу. Оттуда посыпались воины. Насчитал сорок человек. Все в кольчугах, конических шлемах. У всех на поясе мечи. Десяток с луками. Все с щитами. Боярин и в самом деле важный — дружина очень не слабая. Такую не просто содержать. И это ведь не вся его дружина, а только часть, которую он взял с собой. Не на войну, а в простую
