- Парня утащили. Пришлось отбивать. - хмыкнул я после того, как мне наконец удалось вернуть своё оружие из головы упёртого горца.
Обтерев клинок о траву и вернув его в ножны, я поднял с земли недомеч сокольничего. Сам его владелец до сих пор не мог прийти в себя, медленно переводя взгляд с отрубленной руки на раскроенную голову ватанийца. Неожиданно для себя я разозлился и за грудки поднял Рубена на ноги. Рывок, похоже, был столь сильным, что несколько пуговец с куртки парня остались в моей ладони, а сам он смотрел на меня испуганно и похоже не признавал во мне союзника.
- Оружие нужно чтобы сражаться! Зачем тебе оно, если ты не хочешь биться за свою жизнь?!
Прокричав это, я сильно толкнул Рубена в грудь его же ножнами, отчего тот упал обратно в траву и отправился обратно, утирая лоб от налипшей смеси пота и крови, которая уже начала сворачиваться.
Позже, отряд, одержав блистательную победу, оттянулся обратно в деревню. Окровавленное войско встречали сотни заинтересованных глаз крестьян. Некоторых из них сильно смутили отрубленные головы налётчиков, обернутых в несколько мешков. Это было бы скрыто, если бы не несколько любопытных детей, которым очень хотелось узнать, что лежит в мешках у "дядей-наёмников". В общем, пришлось Сезару на них прикрикнуть, а их матерям успокаивать своих отроков.
Следующие три месяца были похожи на фильм "День сурка", но в гораздо более его кровавой версии. По большей части мы всё также продолжали базироваться в деревне, нагло приватизировав несколько домов для собственных целей. Селяне могли бы быть недовольны такой наглостью со стороны нашей братии, но с момента нашего появления здесь, налётчики ни разу не подбирались к поселению, а потому земледельцы были даже рады тому, что мы разбили свой лагерь здесь. Что же касается нашего контракта, то несколько раз нам всё-таки пришлось вступить в бой с налётчиками, которые продолжали пересекать пограничную реку и пытаться нападать на окрестные поселения. С каждым боем отряд становился опытнее и через время Бернд в очередной раз решился на расширение «Кабаньей головы», а потому отправился ко всё тому же герцогскому офицеру и в очередной раз вернулся с хорошими новостями. Честно говоря, я каждый раз поражался умению командира договориться и вывернуться так, чтобы добыть для себя наиболее приятные условия. Оказалось, что он смог увеличить плату за наши услуги ровно в два раза, да вместе с тем смог удачно продать всё то снаряжение, что мы собрали с трупов горцев. Да, ту немногую часть, что могла пригодиться, мы всё же оставили у себя, но и остальное стоило приличных денег по меркам нашей братии.
Из Орлаёна Бернд вернулся с большими, плотно набитыми кошелями и тремя десятками новобранцев, которые должны были как восполнить понесёнными нами потери, так и довести общую численность до полусотни человек. Такая численность уже больше смахивала на маленькую армию. У меня даже появились мысли о том, что у Бернда появились гораздо большие амбиции, как для простого наёмника. Однако командир поспешил уверить меня в том, что большего, чем хороших контрактов он не хочет.
Я уж было успокоился, как Бернд решил ошарашить меня ещё одной новостью. Как только прибыло подкрепление, то мне вручили звание десятника в компании, а вместе с тем и подарил полноценный куяк. Для кого-то это может звучать как ругательство, но фактически это был кольчужный доспех с вплетёнными в нём стальными пластинами на груди. Снаряжение достаточно дорогое, но видя, как значительно за последние месяцы улучшилось материальное положение отряда, можно было этому не удивляться. Все ветераны давно уже были облачены как минимум в кольчуги, а Бернд и вовсе таскал на себе бронзовый ламеляр поверх кольчуги, снятый с убитого мною ещё на мосту ватанийца, тогда как остальные из новичков носили плотные стёганые доспехи. Со стороны мы уже выглядели как профессиональная армия и десятник должен этому соответствовать.
За полученный в моё командование десяток я взялся сразу и очень крепко. Многие из моих бойцов были достаточно молодыми людьми, но хоть были из деревни, а потому привыкли к тяжёлой работе, но после дня тренировок каждый из них желал протянуть ноги.
Помимо физических тренировок, большое внимание я уделял битву в строю и дисциплине, что в нынешних реалиях было куда как важнее и эффективнее крепких лат и острого оружия. Хоть в больших сражениях я и не участвовал, но, судя по рассказам Фабриса, на местных полях битв до сих пор господствовала тяжёлая рыцарская кавалерия. Впрочем, такая конница далеко не всегда эффективна, особенно против подготовленных и дисциплинированных пехотинцев, не разбегающихся уже при виде сияющих доспехов и мощных коней. Это в моём мире часто доказывали швейцарцы, сначала самолично озвездюлившие всех своих соседей, а потом и продавая эти самые звездюли, построив на этом целый государственный бизнес. Однако мне до выучки швейцарцев было ещё далеко, но я, как и бойцы, активно к этому шли.
Очень филигранно обучение новичков азам воинского ремесла, перетекло с Бернда на меня с Фабрисом и Сезаром. Не уверен почему Бернд решил так, но, похоже, что сильно доверял нам, а потому и возложил на нас эту сложную задачу. Сам же командир отряда всё больше и больше занимался бухгалтерскими делами, вручную прописывая множество строк в толстом фолианте и постоянно при этом щёлкая счётами.
Тем не менее к первому выпавшему снегу «Кабанья голова» имела под своими знамёнами полсотни достаточно подготовленных бойцов, каждый из которых был снаряжён, вооружён и обучен битву в строю. Такой компанией можно было наворотить немало дел и, похоже, об этом прознали и герцогские военачальники.
Когда наконец выпал первый снег, в ставшую уже почти родной деревню, прискакали парочка всадников. Их уже было хотели расстрелять ещё на подходе, но, завидев герцогский штандарт, было решено всё же пропустить делегацию.
- Я ищу Бернда командира наёмничьего отряда «Кабанья голова». – прокричал всадник, конь которого загорцевал.
Я взглянул на двух всадников, прибывших в нашу деревню. Они были определённо благородных кровей, поскольку доспех их выглядел уж очень дорого.
Так вот. Воины эти были больше похожи на рыцарей, одетые в стальные, начищенные и сверкающие на ярком зимнем солнце латы. Латные поножи, набедренники, наручи, латные перчатки и даже шлема, сильно смахивающие на бациенты, несли на себе следы ручного труда. Всё это выражалось в небольших кратерах от ручной обработки молотками кузнецов. На груди у всадников были надеты крепкие и достаточно передовые для этого времени бригантины, поверх которых натянуты короткие красные сюрко с перекрещенными чёрными мечами – герцогский герб.
Такие посланники были уж слишком дорогими гостями для простых посланий. Эта мысль пришла в голову не одному мне и по лицам как молодых наёмников, так и ветеранов, было понятно, что они ждут либо серьёзных проблем, либо любых других критических изменений в жизни нашей маленькой армии.
Рубен, посланный за командиром, быстро вернулся с Берндом, протирающим глаза от долгого оперирования с цифрами и позициями. Сейчас он выглядел больше похожим на средневекового клерка, нежели на бывалого наёмника и только меч вместе с покрытыми сетью шрамов руки, выдавали в нём прошедшего много боёв воина.
Посмотрев на прискакавшего воина, он устало вздохнул и похрустел затёкшей шеей, после чего кивнул всаднику, - Меня искали?
Всадник откинул забрало шлема, под которым оказалось морщинистое лицо с тронутыми сединой усами, и смерил Бернда брезгливым взглядом, после чего потянулся к своему поясу, на котором висел жёсткий тубус из плотной кожи. Откинув крышку на пуговице, всадник вытряхнул его содержимое в свою латную ладонь и развернул появившийся свиток пергамента.
- Его величество герцог Кловис Орлаёнский, главный наследник короля Людовика и истинный король Ларингии, призывает под свои знамёна все верные ему войска для противостояния нависающей над герцогством ватанийской угрозе. Кровавые язычники готовят поход на нас, желая забрать все богатства, уничтожить наши святыни и забрать наших женщин…
