Пока я разбирался в своих ошибках мы вышли в океан и легли на нужный курс, в Калифорнию. До неё нам идти по моим расчетам тридцать два дня. Это будет двадцать второе-двадцать третье сентября и мы фактически из весны попадаем в осень. Свои временные ориентиры я менять не стал, но полученный урок наверное запомню надолго.
Когда мы на всех парах устремились вперед ко мне пришел корабельный инженер Григорий Ефимович Зайцев, на «Геркулесе» он был с первого дня и появился вместе с сотрудниками Модсли, устанавливающими паровые машины.
Он когда-то по глупости отстал от эскадры Синявина, а идти в русскую миссию испугался и решил остаться.
После нескольких месяцев мытарств попал работать с мастерскую Модсли, у него оказались незаурядные технические способности и постепенно стал инженером — самоучкой, а из Григория Зайцева превратился в Грегора Харе.
Однажды Грегор решил посетить наш клуб и услышав там русскую речь, затосковал по России. Постоянной спутницей жизни он не обзавелся и поэтому когда пошли разговоры о хорошем заказе для русского вельможи строящего пароход в Генуи, то вызвался туда поехать.
Осмотревшись, Грегор раскрыл свою тайну крестному и попросил взять его на службу. Официально он так и остался Грегором Харе, английским подданным у меня на службе. Но мы быстро стали его называть Григорием Ефимовичем.
С «Геркулеса» он вместе с крестным перешел на «Дежнева» и почти все время проводил со своими машинами, а сейчас пришел ко мне отчитаться о проделанной работе.
Мы с ним быстро поняли, что если сумеем дотянуть на паровом ходу до Петропавловска, то на обратный путь угля не будет. И он пробовал сжигать в паровом котле дрова, древесный уголь и чистую нефть, несколько бочек которой я случайно увидел в гаванском порту.
Дрова и древесный уголь по моему были единственным выходом из ситуации, нефть конечно хорошо, она есть и на Аляске и в Калифорнии, но её еще там не добывают.
Григорий Иванович вот и пришел доложить о своих выводах, есть ли у нас шансы избежать плавания под парусами.
Инженер пришел ко мне с ворохом бумаг, к порученному делу он отнесся очень ответственно и все задокументировал. Его расчеты меня особо не интересовали, только сделанные выводы.
— Получается, Алексей Андреевич, — меня уже даже большая часть команды называет по имени отчеству, а капитаны и офицеры и подавно, — что у нас есть шанс дойти на дровах и точно на древесном угле. Но где мы возьмем такое количества угля. На угле загруженном в Гаване мы прошли больше восемь с половиной тысяч миль.
Григорий Ефимович начал доставать какую-то бумагу со своими расчетами. А я быстро пересчитал мили в километры, но уже без ошибок. Получается больше шестнадцати тысяч.
— Мы в Гаване и сейчас угля взяли намного больше, чуть ли в половину. Он, сами видите у нас везде, где только можно. Но если бы не парусный ход, вряд ли хватило. Что бы гарантировано ходить вокруг Америке нужна промежуточная дозаправка.
— А до Петопавловска дойдем?
— Чисто на угле нет, а вот если дровами подзаправимся, то дойдем, — Григорий Ефимович еще раз посмотрел свои бумаги, — так же как и обратно. На дровах можно будет думаю, ходить из Калифорнии на Камчатку, особенно если будет хотя бы пятая четверть древесного угля. Только если будем идти пустыми и загрузив абсолютно все помещения.
— А нефть?
— Нефть хорошо, да только где её взять. Да и котлам плоховато, быстрее из строя будут выходить.
— Задача однако. Иван Васильев как у вас? — он тоже перешел с крестным на «Дежнева».
— Хорошо, с него толк будет, он уже сейчас в машине хорошо разбирается. Учиться ему надо.
Глава 13
Мощное и холодное Калифорнийское течение осложняющее все морские путешествия из Южной Мексике вдоль Американского континента немного нам подпортило картину, но до Калифорнии мы успешно дошли. И по расчетам нашего корабельного инженера уголька должно хватить до Камчатки.
Ликованию обитателей крепости Росс не было границ, еще бы население колонии вырастет сразу на двадцать пять полноценных семей.
Год назад правителем Русской Америке стал барон Фердинанд Петрович фон Врангель, он в Новоархангельск, главный город Аляски, прибыл год. А здесь в колонии или поселении Росса рулили два человека. В самой крепости и на ранчо на южном берегу реки Славянка заправлял комендант Петр Костромитинов.
Его ранчо или село Костромитиновка, состоит из одного домика и трёх соломенных шалашей, в которых живут несколько русских, пахотных площадей много и главные работники местные индейцы, которых иногда бывает чуть ли не триста человек. Работали они из под палки, платили им скудно и частенько индейцы просто разбегались.
Сама крепость и ранчо под его стенами до недавнего времени представляли единое целое, а теперь Кирилл Тимофеевич Хлебников, правитель конторы компании в Новоархангельске, разделил их. Он собирался возвращаться в Россию и посадил племянника Василия на это неплохое место.
Площадь ранчо под стенами крепости была гектаров тридцать, на нем был пятистенок шесть на шесть, в нем три комнаты, казарма для рабочих, примерно такой же площади двухэтажный склад, достаточно большая баня, мельница с жерновом на конной тяги и кухней с русской печью для выпечки хлебов.
Одна из трех комнат главного здания ранчо предназначалась для гостей.
На ранчо Хлебникова, работали надёжные работники: переселенцы-алеуты и православные индейцы, которым доверяли уход за скотом.
Все население поселения было человек двести человек, человек шестьдесят русских и остальные переселенные алеуты, православные индейцы.
Пятнадцать русских занимались сельским хозяйством. В том числе садом, где были яблони, груши, персики, вишни, айва и виноград.
Русские занимались различными ремеслами: производили мебель, двери, рамы, черепицу из секвойи, телеги, колёса, бочки, двухколесные коляски, выделывали кожи несколько десятков кож, была кузница, где обрабатывали железо и медь. Был даже один стекольщик который наладил производство стеклянных изделий, главным было конечно обычное оконное стекло. Оказалось что именно русские колонисты впервые привезли в Калифорнию такое благо цивилизации. Несколько человек занимались пушным промыслом и числились в поселении символически.
На территории самой крепости были все мастерские, дом управляющего и часовня.
Иван Кусков, основатель и первый комендант крепости изначально высадился в заливе Румянцева и основал там порт, но место оказалось не совсем удачное, вокруг были не очень хорошие земли и плохенькие леса. Вскоре он обратил внимание на плато на берегу океана в тридцати верстах севернее. Оно было отделено от остальной местности глубокими ущельями и окружено строевым лесом и пастбищами. В десяти верстах в сторону залива протекала река, названная им Славянкой.
Порт Румянцев остался, так как к вновь построенной крепости могли подходить только небольшие суда. В порту построили небольшую верфь, на которой даже было построено несколько кораблей водоизмещением тонн двести. Но его основная функция принимать корабли, перегружать грузы и маленькими судами доставлять в крепость.
Русское население поселения состояло из мужчин, подписавших с Российско-Американской компанией семилетний контракт. Русская женщина была одна, жена коменданта и вообще с женским полом здесь была проблема, было только несколько смешанных семей.
Из-за отсутствия русских женщин в колонии были распространены смешанные браки. При императоре Александре был план покупки для Росса 25-ти семей крепостных, которым была бы по прибытии в Америку дана свобода. Но это план отверг министр иностранных дел Карл Нессельроде.
Все это мне рассказал крестный, он здесь бывал много раз и знал многих русских.
Больше всего я опасался недостатка продовольствия в колонии, все таки увеличение населения сразу на двадцать пять семей это очень серьёзно, с детьми это сто тридцать два человека.
