Скрестились мечи. Серега почувствовал боль в области живота. Скосил взгляд и увидел рассеченный кафтан, набухающий от крови. В то же мгновение голова Паука слетела с плеч, срубленная точным ударом Лодия. Ноги Одинцова подкосились, свет померк перед глазами, и он скатился по ступенькам крыльца.
Одинцов очнулся, когда за окнами уже было темно, и тут же пожалел о столь опрометчивом поступке. Боль навалилась такая, что на некоторое время он даже забыл, как дышать. Глухой стон сам вырвался из глотки. Серега пошевелился и попытался сесть на кровати. Его повело в сторону, и он буквально сполз с постели и грохнулся на пол.
Хлопнула входная дверь, послышались торопливые шаги. Кто-то подхватил его под руки и заботливо поднял. Ему помогли улечься назад на кровать.
– Нет, ну чего удумал, с такими ранами и куда собрался, скакун тоже мне, – раздалось знакомое бурчание.
Серега посмотрел на ворчуна. Перед глазами все плыло, но он постарался сосредоточиться и увидел, как блики сливаются в четкую картинку. Над его кроватью склонился Дорин, за его спиной виднелся встревоженный Лодий и армейский знахарь. Имя его Серега не помнил. Не думал, что придется пользоваться его услугами.
– Где я? – спросил Сергей.
– На постоялом дворе. Ты не разговаривай. Пока еще тебе вредно. Слабый ты еще, – сказал Дорин.
– Что со мной случилось? – не обращая внимания на его наставления, поинтересовался Сергей.
– Шкуру тебе попортили. Пропороли знатно. Мы уже и не думали, что выкарабкаешься. Вон штопальщик, паскуда, даже хоронить тебя пытался, – бросил злой взгляд на знахаря Дорин.
Тот ощерился щербатым ртом и злобно заявил:
– Сам паскуда, разлаялся, как пес шелудивый.
Дорину слова знахаря не понравились. Он сгреб его за грудки и зловеще заявил:
– Пойдем, поговорим. Командиру отдохнуть надо.
Обнявшись вдвоем, словно сладкая парочка, они вышли из комнаты, оставив Серегу наедине с Лодием.
– У нас получилось? – спросил его Одинцов.
– Кажется, с памятью у тебя все в порядке, – усмехнулся Лодий. – Зелье мы добыли. Можешь не переживать.
– Кто это меня так?
– Паук, чтоб ему пусто было. И чего он на улицу на ночь глядя поперся, любитель прогулок под луной. Он, конечно, с головой попрощался, но успел тебе брюхо продырявить, – бодро заявил Лодий, но тут отчего-то смутился.
Бывший наемный убийца замялся, словно девчонка гимназистка, правда Серега этого не заметил. Он был занят внезапно появившейся странной ломотой в костях.
– Мне надо тебе кое-что сказать, – сказал Лодий.
Он устало опустился на кровать друга.
– Дела твои были плохи. Паук тебя очень сильно попортил. Я кликнул мигом Дорина и ребят, но мы не дотащили бы тебя до постоялого двора. Просто бы не успели. И знахаря под рукой не было. Да даже если бы был, он вряд ли что-нибудь успел сделать…
– Чего ты тут причитаешь? – нахмурившись, спросил Серега. – Ты дело говори. А то лепечешь, словно дите малое.
– Умер ты, Волк. На руках у меня умер, – ошарашил новостью Лодий.
Серега не знал, что и сказать. Это сообщение он воспринял на редкость спокойно. Когда все тело разламывалось от боли, известие о своей прошлой смерти кажется по меньшей мере глупым розыгрышем.
– Да что ты говоришь, – ехидно заметил Одинцов.
– В том-то и дело. Дорин с ребятами еще бежали, когда ты дух испустил.
– И как тогда понимать мое нынешнее пробуждение. Кто-то наложил на меня руки и сказал: «Встань и иди».
Лодий посмотрел на друга с подозрением.
– Я это… зелья тебе дал, что мы у Тихого Братства увели.
Серега нахмурился и попытался сесть на кровати. Лодий попытался было ему возразить, мол, тебе еще нельзя, ты пока еще слаб, побереги себя, но Одинцов его слушать не стал. С командиром не поспоришь. Лодий помог ему усесться, подложил подушки под спину.
– Это как это ты мне зелья дал? – спросил зловеще Серега.
– У меня не было выбора. Ты не дышал.
– А как же Шустрик?
– На него тоже хватило. Ты не переживай, командир. Ему порцию я дал сразу, как только мы приехали на постоялый двор. Он эту дрянь сначала и пить-то не хотел. Все к тебе рвался. Пришлось насильно вливать. С ним все в порядке. Отлеживается. Зелье на него подействовало. Кости срастаться начали. Только вот боль это дикая. Первые несколько часов он криком кричал. Я сжалился. Знахаря позвал, так он ему какую-то дурманную настойку нацедил, так что вскоре Шустрик в забытье впал. А по бессознанке заживление идет лучше.
– А я? – спросил Серега.
– А что ты? Я ж тебе говорю, ты бездыханный был, когда я в тебя зелье влил. Задышал-то ты сразу. Видно, вкус напитка тебе дюже не понравился. Мы с Дорином тебя перенесли на постоялый двор. Вот тут ты и начал стонать и кричать в забытье. Это рана смертельная зарастала.
– Сколько я провалялся в кровати?
– Сутки.
– Как там Шустрик? – спросил Серега.
– Он уже тоже очнулся. Переломы заросли. Даже немного походил. Только устал сильно.
– Хорошо. Я полежу немного. Отдохну. А вот завтра хочу Шустрика увидеть и наших.
Лодий согласно кивнул и поднялся с кровати.
– Ну я пойду. Ты отдыхай тут.
Он вышел из комнаты, оставив Одинцова в одиночестве.
Серега закрыл глаза, намереваясь поспать, но мысли настойчиво лезли в голову. Вот же судьба-злодейка. Сам того не желая, он обрел вторую жизнь. Наноботы, запущенные в организм, уже начали процесс его преображения. Вытащили его с того света, зарастили раны, теперь занимаются омолаживанием организма. Это, конечно, если верить легенде о Тихих Братьях, но не верить ей у Сереги не было основания. Вон и Шустрик уже на ноги встал, хотя по самым оптимистичным прогнозам должен был еще пару месяцев ноги залечивать. Стало быть, поставленной цели Серега добился, да к тому же получил дополнительную выгоду. Теперь проживет сотню лет молодым и здоровым. Он даже не знал, как относиться к этому. Изменений в себе он пока не ощущал.
За этими мыслями Сергей и сам не заметил, как заснул.
* * *
На следующий день Серега Одинцов чувствовал себя намного лучше. Куда-то ушла слабость и боль. По венам резво струилась кровь. Он ощущал заряд бодрости, словно выпил кувшин кофе, теперь готов был хоть горы свернуть, хоть реки вспять обратить.
Выбравшись из постели, Серега осмотрелся в поисках одежды. Не стоит командиру в одном исподнем по постоялому двору разгуливать. Сидеть в комнате и пялиться в окно недостойное занятие. Пора узнать, как дела в сотне обстоят, что задумал воевода и какие планы на будущее. Да и просто прогуляться, свежим воздухом подышать очень хотелось.
Одежды нигде не было видно. Вот же засада. Похоже, придется сделать вылазку к соседям, чтобы раздобыть что-то подходящее. Где-то тут поблизости Лех Шустрик поселился, да Дорин с Черноусом тоже недалеко. Вот к ним и нужно наведаться.
Планам не суждено было сбыться. Открылась дверь и на пороге появился Лех Шустрик, посвежевший, бодрый, а что самое главное – на своих двоих. Увидев застывшего в нерешительности командира, Шустрик расплылся в улыбке и заявил:
– Надо бы, конечно, устроить тебе публичную порку за такие выкрутасы. Но победителей не судят. Кажется, ты решил сделать эту фразу своим жизненным девизом.
Лех накинулся на Одинцова и стиснул его в объятьях.
– Как же я чертовски рад тебя видеть живым, волчара, – прошипел он сквозь стиснутые зубы.
Серега и слова вымолвить не смог. Да и дыхание от столь сильных объятий перехватило. Никогда прежде он не замечал за Шустриком такой мощи. И где он только так накачаться успел.
Выпустив друга из объятий, Лех осмотрел его с головы до ног и заявил:
– Да на тебе все зарастает, как на волке. Когда тебя притащили накануне, ни один знахарь за твою жизнь поручиться не мог, а тут цел, здоров и невредим. Просто чудо какое-то. Видно, опять твое зелье волшебное подействовало.
Одинцов устало сел на кровать. Похоже, прогулка на свежем воздухе на некоторое время откладывалась. От Леха Шустрика так просто не отделаешься. Это он уже опытным путем вычислил.
– И как тебе только в голову мысль пришла зелье у Тихого Братства стащить?
– Уже и не помню. Главное, что оно тебе помогло. Что ты все об этом. Дело сделано, результат получен, и, я смотрю, отличный результат. Двигаться вперед надо, – сердито заявил Серега.
Теперь, оглядываясь назад, он и сам видел, что вылазка в стан врага была абсолютно безрассудным поступком. Но она удалась. Может, местные боги отчего-то возлюбили его и взяли под свое покровительство. Если это так, то новость приятная, что ни говори.
– Никаких вперед. Пока с прошлым не разберемся. Я вот тут подумал… – Шустрик подвинул к кровати друга грубо сколоченную скамейку и уселся на нее, – …это что же получается, мы теперь неуязвимы для меча и болезней всяких там разных. И будем жить до двухста лет и умрем молодыми.
