Да уж — теперь понятна и причина достаточно большого пантеона богов соларов. Ведь тех, кого он назвал при приснопамятном разговоре можно считать как бы старшими богами. Остальных же пока просто не имеет смысла возвращать — они будут только напрасно тянуть Силу и Веру.
Прибытие на Геродот было эпическим во всех смыслах.
Когда гигантский золотистый корабль вынырнул практически по центру бухты — переполох оказался невероятным. Хорошо хоть палить не стали — благодаря феям которых я не так давно вытащил фактически из рабства были хорошими телепатами, а потому связь между собой держали постоянно. А учитывая что у каждого капитана наших кораблей был такой связист — то общение не было проблемой.
Это кстати в очередной раз продемонстрировало мою некоторую безалаберность — я почему-то даже не подумал прихватить одну из крох фей с собой на сходку орков. А они бы там пригодились — хотя бы для того чтобы удостовериться что все в порядке.
Зато благодаря ним смогли завернуть обратно на Геродота пару грузовых кораблей и те не пришли прямо в лапы осаждающим остров Ледяного Пламени. Но и подмогу вызывать тоже было опасно — хоть наши корабли и напичканы большим количеством артефактов. Но скажем так… они несколько другой спецификации. А именно скрытие всех магически и физических следов, камуфляж, куча различных иллюзорных и преобразующих. Проще говоря основная часть артефактов предназначалась для того, чтобы для окружающих они казались жуткими демонами или призраками, пришедшими из бездны океана и других миров.
Вот и чувствую, что в ближайшее время придется задуматься о создании или переоборудовании одного из кораблей на сугубо боевой лад. Проще говоря нужна натуральная машина войны. Все-таки «светить» корабли соларов, если они нам таки обломятся — не дело.
— Ну ты даешь коган, — улыбнулся Джокер, пожимая мне руку через, после того как мы наконец ступили на сушу и солары были оставлены на попечение старого шамана и моих девочек. — Каждый раз, когда тебя вижу, ты всегда меня поражаешь.
— Ну… я все-таки маг, — хмыкаю. — Такая уж у меня обязанность.
— Ну-ну — сам-то веришь? Скорей уж у тебя обязанность влипать в разные истории.
Мне не оставалось ничего другого как молча покачать головой. Все-таки он в чем-то прав.
— Ладно, о моей судьбе поговорим как-нибудь в другой раз. Лучше всего за бокалом вина или кружкой пива, — подмигиваю ему, после чего перехожу на деловой тон. — Как дела у Джаррела? Хорошо учиться?
— Очень, — орк, который, как пишут в книгах должен быть диким и свирепым, светло улыбнулся и расправил плечи. При этом от него прямо-таки исходили мощные волны гордости за сына. — Мастер Фирай кстати говорит, что ему практически больше нету чему его учить…
Я удивленно приподнял брови. Неплохо — раз старый бард так говорит, значит малец действительно много добился. Ведь в бытность своей молодости, старик был достаточно популярен, да и сейчас о нем помнят, причем за творчество, а не за то, для чего чаще всего при дворе держат бардов всякие благородные дамы бальзаковского возраста — а это не малого стоит.
— Я кстати взял на себя смелость уговорить наших коротышек взять его в подмастерья.
— И? — я весь подобрался. Неужели он дошел до той же мысли что и я недавно?
— Ну в общем сейчас он обучается у ювелира… — слегка не то что я ожидал, но все-таки тоже неплохо.
— Надо будет у Таллера поинтересоваться как там дела, а то знаю я гномов — они напрямую никогда не признают что кто-то может быть лучше их, — орк на мои слова только криво улыбнулся.
— Конечно не признаем! Ведь это правда, что мы лучшие! — сзади послышался рокочущий голос. Обернувшись я уже знал что увижу — Таллера собственной персоной. Квадратный как и все гномы и такой же невысокий, что впрочем с лихвой компенсируется мощной мускулатурой.
Сейчас он стоял выпятив небольшой пивной живот вперед и подкручивая длинный левый ус. Бороды же у него, как и у других гномов на Геродоте — не было. После того как сородичи избавились от них — собранные по миру, в основном в виде трофеев с рабовладельческих кораблей, гномы получив новое место для жительства неслабо изменили свой уклад жизни. Те же бороды они теперь не носили, зато отращивали шикарные усы.
Также несмотря на наличие неплохого скального массива на острове — так и остались жить на поверхности. Хотя порой и жаловались что для них здесь слегка жарковато.
— О! Ты-то мне и нужен! — несколько кровожадно улыбаюсь, от чего мастер рун даже слегка побледнел. Что ж его можно понять — гномы как и орки побаиваются только двух вещей — обезумевшего берсерка и мага полного исследовательского энтузиазма, так как это практически одно и то же. К тому же неизвестно что более разрушительно. Положив руку на плечо Таллеру и убедившись что теперь он не сможет от меня сбежать, я обернулся Джокеру. — Вечером подойди ко мне со своим пацаном — надо будет кое-что обсудить, — орк понятливо кивнул и куда-то ускакал по своим несомненно важным делам. Я же обратился к гному. — А теперь мы поговорим с тобой мой друг. У меня есть к тебе очень важный разговор…
Мощные порывы ветра то и дело заставляли дрожать и прогибаться полусферу щита что была установлена на крутой скале, под которой плескались практически черные воды океана. Но выставленная защита не спешила сдаваться не смотря на буйство стихии что с каждой минутой все разрасталось и разрасталось. Ведь и без того пятибалльный шторм был ощутимо сдобренный магией, прямо-таки разлитой в окружающем пространстве.
Ветер в очередной раз налетел на скалу от чего так утробно загудела будто была гигантским голодным зверем. А мощные вибрации что появились при этом только усиливали ощущения реалистичности придуманной картины.
Слегка поморщившись что от очередного толчка ровные ряды слитков различных химически чистых металлов начали слегка подпрыгивать, я усилил купол окружающий нашу небольшую но дружескую компанию.
Все же надо признать что в наблюдении за подобным буйством стихий что-то есть. Главное при этом максимально себя обезопасить.
Но к сожалению сейчас у нас нету времени для того чтобы насладиться в полной мере данным действом. Сейчас у нас более важная задача.
Повертев между пальцев трубку, с которой за прошедший месяц как мы прибыли на остров я не то что не расставался, а практически сжился. Слишком напряженными были эти дни.
И сегодня предстояло определить был ли смысл во всех этих приготовлениях.
Жар от кузнечного горна, светящегося не только от жара но и от доброй сотни рун на нем был настолько мощным то и дело мелькали мысли убрать щит и вздохнуть практически ледяной влажный воздух. Но этого нельзя было делать. По крайней мере не сейчас.
Обернувшись, я глянул в сторону более крупного купола щита, что находился у подножья скалы — там были собраны фактически все кто обладал хоть сколько-нибудь большой властью. Они с нетерпением и любопытством, замешанном на опасении ждали наших действий.
Моих, Рунга, Таллера, Амелла Вайзара и Джаррела.
Ведь именно нам предстояло призвать, или как иногда говорят — вырвать из бездны, одного из древних богов этого мира.
Отбросив желание закурить, и даже специально отложив трубку подальше, я кивнул остальным участникам предстоящего действа.
Первым начал Рунг. Начав осторожно постукивать в свой бубен, бурлящий мрачной энергией, замешанной на крови и ярости, он начал призывать одного за другим духов ветра и огня. И если первые вполне охотно отзывались, приходя на этот праздник их родной стихии, то вторые шли с большим недовольством и некоторым скрипом. По крайней мере ощущения от дрожащей, истончающейся реальности были именно такие.
Но постепенно они, несмотря на свое нежелание, приходили на зов старого шамана. Приходили чтобы подчиниться, выполнить его повеления. И вскоре рунный горн был полон духов огня, что недовольно ворочались в нем, под давлением сверху резвящимися в родной стихии воздушниками.
И чем злее становились огненные духи — тем сильнее становился жар.
Еще чуть-чуть, еще немножко, самую малость… и вот в горне вспыхивает одна из легенд — маленькая искорка, что постепенно начинает все увеличиваться и источая по-настоящему мощный жар. Первый шаг сделан — Рунг смог призвать искру Истинного Пламени, что не только не потухло, но и начало разгораться.
Тяжело вздохнув, я начал «отщипывать» от Сердца Леса, что кстати выглядело как очень большое семя какого-то растения, небольшие кусочки, при этом пользуясь только собственными руками, укутанными аурой из грани Жизни собственной Дара. Каждый кусочек летел в горн, все больше усиливая пламя.
К моменту когда Таллер подал знак что можно прекращать переводить редчайший артефакт фактически на дрова — от последнего осталась от силы треть. Жаль, но ничего не поделаешь.
