Вестник в старом мире (СИ) - Беркутов Роман Вадимович "Revan"

Они сидели до поздна, когда уже последние посетители ушли.

— Нам пора, — Вадим взял под локоть Анатолия и повел на улицу, на ходу натягивая на него тулуп.

— А куда мы?

— Лечить душевнцю рану, конечно, — Вадим шел ровно, его не шатало, лицо не покраснело. Алкоголь не мог затуманить его разум или отравить тело, — Нас к лучшему "культурному" дому столицы!

Кучер понятливо кивнул. Пока публичные дома оставались в нелегальном положении без государственного контроля, но с полным пакетом осуждения от Русской Православной. Что не мешало людям ходить к жрицам любви и отдыхать душой, рискуя телом.

Дороги города опустели. Они ехали спокойно, карету покачивало, а за окном мелькали зажженные фонари.

— Вади м, я не хочу, — выдал Толя прислонившись лбом к холодному окну.

— Мне больно на тебя смотреть! — Вадим хотел продолжить, как дальше по дороге из подворотни раздался женский крик.

— Тормози! — Анатолий вскочил и постучал кучеру. Карета нехотя остановилась.

— Стой! Куда? — Вадим бросился на улицу, вслед за прытким дипломатом, который успел открыть дверь.

Анатолий не знал что творит, но прилив смелости и возмущения довел его до темного угла, где двое нелицеприятных мужиков зажимали фройляйн с послушницей в вечерних платьях. Женщина со светлыми волосами и широкими скулами закрыла собой испугавшуюся девушку.

— А ну, стойте, — голос Анатолия дрогнул, когда в темноте блеснул нож грабителя.

— Че пернатый, сам пришел, чтобы пощипали? — он перекинул нож из одной руки в другую.

— Не угадал, — Вадим отдернул Анатолия за шиворот и осветил переулок парой выстрелов, — Вы целы?

Из-за спины защитницы вышла дрожащая Варя в коричневом полушубке, она кивнула головой и икнула.

— Спасибо вам господа, — на французском ответила гувернантка. Она носила светлое пальто с меховым воротом и узкую шерстяную юбку до сапог, — Мы возвращались с уроков фортепьяно, для юной миледи.

— Варвара Федоровна, — Анатолий поклонился.

— А, вы знакомы, чудно. Чудно, что у Вари такие смелые знакомые. Меня зовут Алина Петровна, если на русский лад, — гувернантка поправила прическу себе и послушнице, — Давайте уйдем отсюда, эти ужасные монстры.

Она бризгливо подняла подолы платья.

— Дамы, что бояться мертвецов? — Вадим картино сдул дымок с револьвера, — Они не кусаются.

— Ах, Вадим, Анатолий, душа еще в пятках, дайте отдышаться, — Варя похлопала себя по красным щекам.

Алина Петровна подошла ближе к лежачему лицом в грязь головорезу и легонько его пнула.

— Чтобы неповадно было!

— Эх, — а он схватился за ее пальто и вонзил нож в правый бок.

— Блять! — Вадим дернулся и разрядил револьвер, пробив пулей нос и расплескал остатки мозгов.

— Ох, что-то мне не хорошо, — Алина Петровна сползла по стене, ее лицо быстро бледнело, а пальто пропитывалось кровью.

— Нужно позвать врача! — Анатолий выглянул на дорогу, но там не было ни души. Люди либо прятались либо спали, только вдалеке пошли свистки, приближающихся околоточников.

— Не успеем, где ближайший врач? — Вадим зажал рану, отчего не молодое лицо Алины Петровны вытянулось от боли.

— Ко мне, домой, батюшка военный хирург! — Варя впилась ногтями себе в руку, чтобы не потерять сознание, — Два квартала выше по улице, мы же почти до дома дошли.

— Я донесу, — Вадим поднял гувернантку на руки и побежал.

Холодный снег скрипел под ногами, пока мимо проносились уличные фонари.

Варя и Анатолий подъехали к дому доктора Гааза на карете полицейских. На крыльце сидел Вадим с распахнутой бешкеркой и курил трубку. На его руках и ступеньках осталась засохшая кровь.

Околоточники заставили подписать соглашение о невыезде из города. Утром в квартиру придет следователь и опросит.

Анатолий остался в гостях у Гаазовых, а Вадим отправился домой. Ефим спал, как и большинство слуг, только сторож радостно встретил вернувшегося барина и испугался засохшей крови, но Вадим его успокоил.

Он сидел в кабинете при свете свечей и писал письмо на дальний восток. Сегодня вышла промашка, ценою в чью-то жизнь. Для Вадима не существовало проблемы только препятствия на пути к пока еще далекой цели, но с каждым заработанным рублем, с каждой построенной фабрикой он приближался на маленький шажок.

Глава 11

В дверь кабинета осторожно постучали. Вадим убрал купленный набор сверл в стол и прокашлявшись сказал:

— Войдите.

Через порог переступил невысокий мужчина с пышными майорскими эполетами и золотыми пуговицами на синем мундире. Подмышкой он держал кожаную папку, а при ходьбе шевелил длинными усами, как будто принюхивался.

— Душновато у вас.

— Чувствуйте себя как дома, можете открыть окно, — Вадим поудобнее устроился за столом, наблюдая удивленное лицо следователя.

— Ну ладно-с, у меня будет к вам пара вопросов, — он сел напротив Вадима и открыл кожаную папку.

— Извините, но вы не представились.

— Месечкин Алексей Игнатьевич.

— Очень приятно, а давно в жандармерии проблемы с кадрами?

— Не понимаю вас, — Алексей Игнатьевич замер, расставляя пишущие принадлежности.

— Я просто гадаю, с каких пор делами об уличном разбое занимаются аж целые майоры, — Вадим наклонился ближе, чтобы смотреть в глаза гостю.

— Это, это жест уважения. А теперь ответьте на пару вопросов, — он прошелся по подготовленному списку.

Беседа закончилась через час.

— Ну вот и все, Вадим Борисович.

— Прежде чем вы уйдете, я могу выезжать из города?

— Да, у следствия к вам больше нет вопросов, — Алексей Игнатьевич замялся, — Если только один: откуда вы взяли такой пистолет?

— Так, мой хороший знакомый постарался. Лев Уманцев держит оружейную мастерскую. Хотите себе такой? Двести рублей, сто капсюлей идут в комплекте.

Майор скривился и тяжело вздохнул.

— Не потяну. Всего доброго.

Он развернулся и стал уходить, но Вадим окликнул жандарма.

— Вы забыли письмо! Алексей Игнатьевич.

— Нет, нет, боюсь, оно там уже было.

— Ну да, было, — улыбнулся Вадим, вскрывая белый конверт, под которым лежал черный с посланием: "Мы следим", — Конспираторы хреновы.

Вадим пошел одеваться на улицу. Его встречал бодрый и аккуратный Ефим, который успел побриться и зализать волосы.

— О, да ты принарядился. Как самочувствие?

— Лучше вашблогородь. Я совсем отбился от рук и бросил вас. Прошу прощения. Вы же в ателье поедите? Позволите сопроводить?

— А так вот в чем дело, старый лис, — Вадим повязал шарф и спустился к карете.

Утренний Петербург кипел жизнью. Снег на улицах убирали рабочие, пока люди спешили по делам. Мерно цокали копыта лошадей, в городе пошли первые сани.

Звякнул звонок и из открытой двери намело снега. Вадим отряхнул воротник, заходя в теплый зал салона.

— Рад вас видеть.

— Дорогой, — Гертруда прервалась.

За Вадимом зашел Ефим и скромно встал у двери.

— Заходите и вы, Ефим, — Гертруда послала Петра приготовить чай, а сама пригласила гостей садиться за стол, — Давно вас не видела, обоих.

— Дела, — Вадим развел руками, наблюдая, как двое избегают смотреть друг на друга, — Как ателье?

— Отлично. Даже лучше. Клиенты идут без перебоя, сейчас только рано. Как вы и просили, я купила еще две мастерских, но ума не приложу, зачем нам столько костюмов, почти месячную выручку на все потратила.

— На зарплаты хватает? На ткани? Аренда?

— Хватает, — Гертруда закрыла улыбку веером, — Деньги сдаем в банк, не хочется хранить такие суммы в наше неспокойное время. И говоря о неспокойном времени, на вас вчера напали?

— Не на меня, но откуда вы знаете?

Гертруда бросила укоризненный взгляд. Петр поставил посуду на стол и разлил чай.

— Людей знать нужно. Мы между прочем с госпожой Жуковой ходим в один литературный клуб, — Гертруда расправила перья, предвкушая восхищение.