руку от мужа и меня сажает рядом с собою. Только я занял место, как Иван Данилович принялся объявлять гостей… «О! Ещё один батюшка нарисовался на мою голову», — мне представили настоятеля Пафнутьевского монастыря архимандрита Дорофея. Потом шёл воевода Боровского уезда: его высокоблагородие секунд-майор Николай Яковлевич Бахметьев. Затем комендант Боровска: его благородие прапорщик Семён Алексеевич Челищев, бурмистр: его благородие Рудаков Михаил Лукич и избранный целовальник: купец Иван Кошкин. Все эти должности мне ни о чём не говорили. Чем они занимаются, я мог только догадываться.
Как только мы познакомились, Мария Васильевна предложила отведать вишнёвую наливку её собственного изготовления. Согласились все, кроме архимандрита Дорофея. Благообразный старичок вежливо отказался, несмотря на то, что первый тост был провозглашён за здоровье её императорского величества Елизаветы Петровны. «Смотри-ка ты, у старичка характер, — подумал я перед тем, как отправить наливку в рот. — А, может, совсем не пьёт? Всё-таки сан…»
Второй тост посвятили хозяевам дома. Правда, сама Мария Васильевна не пила, ссылаясь на лёгкое недомогание. Я же принялся оценивать стол. В принципе еда незамысловатая. Суп, каша, курник, пшеничный каравай, яички, жареная рыба. Салатов нет вообще. Зато лук и чеснок в избытке. Как я понял, две этих овощных культуры рода луковых выращивают в Боровском уезде в больших количествах. Замена экзотическим специям и пряностям, которые стоят очень не дёшево. Импортозамещение, однако! Так же в отдельных тарелках лежат мочёные яблоки и квашеная капуста. Как только чувство голода отступило на второй план, гости начинают задавать мне вопросы.
— Скажите, Леонид Иванович, а какие блюда сейчас популярны во Франции? — решил развести политесы Николай Яковлевич Бахметьев, воевода Боровского уезда.
— Хм… — с умным видом делаю короткую паузу. — Во Франции сейчас популярны салаты, носящие название «Цезарь», «Оливье» и «Крабовый»…
Что такое «салат», гости не знали. Пришлось провести ликбез по кулинарии. Заодно рассказать о майонезе, о крабовых палочках, о кукурузе и о многом другом. Про картошку люди слышали, но слухи эти хорошими не назовёшь. Пришлось объяснять, что любой новый продукт требует вдумчивого обращения. Даже яблоко, сорванное с дерева, желательно вначале помыть. Вдруг на нём птичка потопталась грязными лапками, или вовсе измарала своим помётом. Короче, расписал картошку так, что у самого слюни потекли.
А потом я узнал, что люди ничего не слышали про подсолнух. Блин, а это ведь не только семечки! Тут тебе и подсолнечное масло, и халва, и ингредиент для мазей, мыловарения, красок… Если оливки в России не растут, то подсолнечник — пожалуйста! Правда, озвучивать пришедшие в голову мысли не стал. На этом можно сделать деньги, поэтому лучше попридержать информацию. Зато нужно обязательно списаться с европейскими садовниками. Пусть пришлют кое-какие семена. Не самому же туда мотаться? Вдруг столкнусь с тем, кто знает реального Лионеля Фишера…
— Леонид Иванович, а, правда, что вам посчастливилось присутствовать на коронации её императорского величества Елизаветы Петровны? — спросил отец Дорофей.
«Мля, и что отвечать? — бьётся в голове. — И почему батюшка решил, что я был на коронации? Вроде Белкиным ничего похожего не говорил. Или говорил?»
— Вы же приехали с его превосходительством Михаилом Илларионовичем Воронцовым в Москву прямо из Санкт-Петербурга? — следует продолжение вопроса.
— Совершенно верно, — серьёзно киваю, а сам пытаюсь сообразить, что говорить дальше? Названную фамилию я уже слышал. Значит, этот Воронцов и меня подогнал Белкину, а не только жену. Выходит, я был на коронации?.. Скорее нужно надевать на лицо маску восхищения… — Русская коронация — это удивительное зрелище! Пышно, ярко, впечатляюще! А народу столько, что улицы становятся похожи на красочный муравейник. Жаль, что я видел всё издалека. Рядом с её императорским величеством Елизаветой Петровной находилось слишком много благородных семей из русских аристократических родов. Куда мне, скромному французскому дворянину…
— О! Леонид Иванович, не нужно ложной скромности, — в разговор вступил комендант Боровска, Семён Алексеевич Челищев. — Нам Иван Данилович рассказал, что ваш батюшка прислуживал самому французскому королю…
— Пустое, господа, пустое, — добавляю скромности, а сам ругаю Белкина, на чём стоит свет. Расписал, наверное, что я в монаршие покои дверь ногой открывал… — Его величество ценил моего батюшку, но я жил другой жизнью, далёкой от двора. Моей музой была наука…
Стараюсь перевести разговор на те темы, в которых кроме меня никто не разбирается. Рассказываю про парки Версаля, про ботанический сад в Париже, про аптекарские огороды и садоводческие теплицы. Объясняю, что лучше высаживать на той или иной почве. Способы по её улучшению… Гляжу, а гости пытаются прикрыть зевки ладошками… «Как же так? Ведь вы все помещики! Неужели не хочется узнать способы более продуктивного использования земли? Похоже, что — нет. И какого беса вам тогда надо? Скандалы, интриги, расследования? Или моя так называемая близость к власть имущим? Что ж, получите…»
— Между прочим, вот эту брошь мне подарил его величество король Людовик XV, — и тычу в лацкан кафтана.
— Позвольте полюбопытствовать, а за что? — живо интересуется воевода.
— Я вывел новый сорт свёклы, — заявляю несколько высокомерно.
«Фи-и… — читается в глазах гостей, типа, нашёл, чем хвастать».
— Благодаря этому казна смогла заработать двести тысяч рублей, в пересчёте на русские деньги, — ошарашиваю народ.
— Как так!? — у всех тут же проснулся интерес.
— При переработке эта свёкла даёт двадцать процентов сахара от своего содержания. Проще говоря, с каждых десяти пудов свёклы можно получить два пуда чистейшего сахара. А отходы с удовольствием скушает скотина.
Конечно, озвучивая эту тему, я немного опережаю время. В Европе опыты со свёклой начнутся лет через пять. В своё время мне стало интересно, почему в Российской империи, где для выращивания свёклы существовали все условия, сахар был в дефиците и стоил очень дорого? Оказывается, свёкла была, а сахарный сорт — нет. Впервые о наличие сахара в свёкле узнал немецкий химик Андреас Маргграф в 1747 году. И лишь через пятьдесят лет русские и немецкие учёные нашли способ, как увеличить содержание сахара и производить его в промышленных масштабах. Сейчас же бабло на сахаре делают американские плантаторы. Хотя не только они. Сахарный тростник выращивают в Африке, в Индии, в Китае… Короче, везде, где есть в наличии жаркий влажный климат.
— Значит, в России тоже можно выращивать этот сорт? — загорелись глазки у купца Кошкина.
— Можно, но в ближайшее десятилетие не получится, — делаю слегка надменное лицо.
— Почему?
— Своё открытие я подарил французской короне. Открыть эту тайну я могу лишь с её согласия. Но, как вы понимаете, казне конкуренты не нужны. Их и так хватает. В первую очередь это американские плантаторы, которые выращивают сахарный тростник, используя для этого труд невольников,
