— Зинаида, завтрашняя цель меняется.
— Кто?
— Великий князь Николай Николаевич.
— Где?
— Перед военно-медицинской академией.
— Когда?
— Утром, по его прибытию.
— Оружие?
— То же, что для командира лейб-гвардии Семеновского полка было приготовлено.
— Хорошо.
Никаких сомнений в правоте её будущих действий у Зинаиды Коноплянниковой не возникло…
Глава 42
Глава 42 Встреча перед академией
Ночью перед собеседованием я за книгами засиделся что-то долгонько.
Но, как говорится, перед смертью не надышишься.
Зевнул, третий том руководства по анатомии Зернова захлопнул.
Всё… Нет у меня уже никакой моченьки. Хватит. Надо и поспать немного… Утром свежую голову надо иметь.
В восемь часов, когда еле глаза продрал, рядом с моей кроватью на стуле уже новая форма лежала. Что, её мне всю ночь шили? Однако, так оно и получается.
Фасон моей обновки был как у прежней, выданной ещё по возвращению из японского плена, форменной солдатской одежды. Однако, сукно… Не каждый офицер мог такое себе позволить.
Оделся — сидит как влитая.
Да, индивидуальный пошив, это тебе не массовое фабричное производство. Ну, и Абрам Моисеевич — мастер своего дела.
Прикрепил куда положено награды.
Всё. Готов к труду и обороне…
После завтрака неожиданности и начались.
— Иван, я с тобой поеду.
Оба на… Александр Владимирович решил мне компанию составить! Понятное дело, на собеседовании он присутствовать не будет, высадит меня из своего автомобиля с фигуркой крылатой девушки на капоте и по своим делам поедет. Через час вернётся. Со мной к этому времени комиссия уже должна закончить.
Кстати, о маскоте. «Дух Экстаза», «Эмили», «Серебряная леди» или даже «Элли в ночнушке» — каких только забавных прозвищ не имеет эта статуэтка, которая традиционно красуется на капоте «Роллс-Ройса», не должна на машине Александра Владимировича красоваться! У нас тут сейчас на дворе одна тысяча девятьсот шестой год, а она только через пять лет появится.
Вот так. Откуда знаю? У деда моего друг маскоты собирает. Начал он свою коллекцию ещё на войне. У вражеских автомобилей капоты от фигурок освобождал без раздумий и угрызений совести. Чуть не мешок маскотов затрофеил. Сейчас они у него дома на полочках расставлены. Есть там и аист с Hispano-Suiza, и тётеньки с развевающимися шарфами, мужики в шлемах с крыльями как у самолета, всякие бегущие звери… Имеется даже маскот в виде хромированной единицы. Есть и фигурки на радиаторы из стекла. Одна из них голову орла изображает. Про наших горьковских оленей я уже и не говорю.
«Духов экстаза» в этой коллекции даже несколько. Все друг от друга, немного, но отличаются. Друг деда говорил, что после отливки каждой такой фигурки форма разрушается и делают новую. Полученную отливку ещё и полируют вручную молотыми черешневыми косточками.
Почему здесь на автомобиле князя уже красуется маскот? Хрен его знает…
К академии мы подъехали почти одновременно с ещё двумя автомобилями.
— Ого!
Поручик аж на своем сиденьи заерзал.
— Что? — не понял я, что его так удивило.
— Знаешь, чей это «Delaunay-Belleville»?
— Откуда… — мне как-то сейчас не до автомобилей было — перед собеседованием меня слегка поколачивало.
— Николая Александровича…
Александр Владимирович подался вперёд, пытался разглядеть — кто за рулём.
— Государя-императора? — настал черёд мне заерзать на дорогущей коже.
— Его… Так… Сам за рулём. С ним — Великий князь Николай Николаевич.
— Выходим? Переждем? — я вопросительно посмотрел на князя.
— Выходим. — кивнул мне Александр Владимирович.
Вот ещё плюс столичной жизни — государя можно воочию увидеть, а не только на полтиннике или рубле.
— Подогрев пола, оконные жалюзи, электрическое освещение салона, откидные подножки-лесенки… — покидая салон своего Rolls-Royce, князь перечислял мне эксклюзивные функции императорского автомобиля. — Сам за рулём, без Орлова…
Эк, его торкнуло. У самого же машина — хоть куда… Завидует, что ли?
Князь и я, император и Великий князь, а также кто-то ещё из Mercedes вышли с разницей в несколько секунд. Улица перед академией была пуста, лишь через проезжую часть от нас какая-то невысокая девушка в тёмных одеждах стояла. Только что её не было, а тут — как из непонятно откуда появилась. Словно с неба свалилась.
Один из сопровождающих императора только к ней первый шаг сделал, как в руке её пистолет оказался.
В кого она будет стрелять — про это гадать даже не надо было. Не в меня, или в князя даже. Её цель — Николай Александрович.
Глава 43
Глава 43 Спаситель
Пуля, она — быстрее любого бузника.
Про мастера восточных боевых искусств, можно сказать то же самое.
Тем более, что мастером таким я не являлся. Был только в самом начале пути.
Так, так, так, а кто камни метать в цель в селе Федора учился? Пушкин?
Никакой не Пушкин, а самый настоящий Иван Воробьев…
Только ни одного булыжника в моём поле зрения сейчас не наблюдается. Мостовая ухоженная, крепкая, попробуй из неё камень выковыряй…
Фуражку кинуть? Пулю шапкой закидать? Не наш путь…
Мой портсигар!!!
Вот его, метнуть в голову девушке с пистолетом и можно.
Жалко, конечно, но больше ничего такого у меня нет…
Булыжник — оружие пролетариата, а у меня пусть оружием портсигар будет. Портсигар у меня тяжеленький. В нём не меньше чем пол фунта серебра будет. Плюс накладочки. Тут теперь мода такая — на портсигары с накладочками. На моем портсигаре их четыре. Первая — Знак отличия военного ордена. Понятно — его уменьшенная копия. Вторая накладка — медаль за японскую компанию, третья — копия моей медали Красного Креста. Сам крестик на ней даже красной эмалью покрыт. Ну, и четвертая — это уменьшенная японская лагерная медаль. Так Александр Владимирович своё чувство юмора проявил. Портсигар — это его подарок, он мне его утром вручил торжественно. Да, ещё и гравировка на портсигаре имеется — «В память об Японии».
Сопровождающий императора ещё не успел четвёртый шаг ступить, как серебряный прямоугольник с закругленными углами девице в тёмных одеждах прямо в лоб угодил. Метал я портсигар что было сил, ей и хватило. Сама она, как стояла, так и рухнула, а пистолет её о брусчатку жалобно звякнул.
Тут и набежали на неё сопровождающие Николая Александровича из второго автомобиля, руки барышне нещадно заломили и в сторонку оттащили. Она и не сопротивлялась — без чувств бедняжка была.
Царствующая особа и понять до конца ничего не успела, быстро всё это произошло.
Тут загомонили всё, ещё какие-то люди в мундирах из дверей академии выскочили. Меня и князя-поручика в сторону оттеснили…
Что теперь метаться-то? Всё уже. Нет опасности для государя-императора. Спас его будущий студент военно-медицинской академии.
Великий князь красный весь стоит, хоть от его лица прикуривай. Он Александра Николаевича на вступительные собеседования в академию и потащил. Дескать, она — императорская, значит требуется и самому императору в ней время от времени показываться. Вот он, Николай Николаевич сегодня с утра туда намылился, надо и Николаю Александровичу ему компанию составить.
А, ведь и заподозрить его сейчас в сговоре с террористами могут. Дескать вывел императора прямо под пулю…
Слава Богу, всё хорошо закончилось…
Мы с поручиком стоим, не дёргаемся. Трам-тарарам этот наблюдаем.
Бегают все, носятся как наскипидаренные.
Великий князь что-то руками нам машет. К себе подзывает? Точно, к себе и императору.
— Пошли. — Александр Владимирович меня за рукав тронул. — Зовут.
Я тоже вижу, что зовут, но как-то…
— Пошли, пошли, — поторопил поручик, а у меня ноги как к брусчатке прилипли.
