- На Пасху и поедем, глядишь, они там чего наделали. Шульц, пройдоха, уже насвистел кому-то про мельнички и турки! Надеюсь, ребята готовы!
***
Да, с Отто Шульцем завязалась нежная и нужная дружба. Анна с Вайсами после новогодья посетила (под видом юноши, к сожалению толстяка Отто) ресторацию в городе, где прошел процесс подписания договора и мастер-класс по готовке от «фрау Анны». Шеф Шульца был не очень рад учиться у какого-то пацана, но увидев результат, проникся и вошел во вкус. Анна все подробно объяснила, показала, прорекламировала мельничку, пообещала венчики и турки, махнула рукой и поделилась идеей вареников (обычных, с капустой, с ягодой и «ленивых»), за что была одарена небольшим (кило) мешком кофэ и бутылью оливкового масла, а потом и неизвестно как оказавшимся у повара рисом (этого было гораздо больше). Воронцова еле сдержалась, чтобы не заорать от радости (плов, божечки!).
-Не знаю, как его едят узкоглазые, я слышал, у них хлеб не в почете, но мне эта крупа не по нутру – брезгливо заявил повар Пауль Минц. – Герр Анн, если вам он нужен, забирайте даром! Признаю здесь свое невежество. Не хочу вас обидеть, не поймите неправильно! Я заплатил за него много, но вам отдаю так! Ваши блюда того стоят!
В городе сельчане посетили ратушу, где выправили Анне документы на имя Анны Николь Крахе, опекуном отметился генерал; лавку с тканями, швейными мелочами; кузню, в которой Воронцова заказала спицы и крючок (пригодиться), рынок (шерстяная пряжа довольно тонкой выделки отправилась в корзинку) и мастерскую местного стекольщика, где генерал долго торговался на предмет небольших бутылок для будущих наливок, а Анна интересовалась качеством листового стекла. Оказалось, листовое стекло здесь получали, разрезая выдуваемую мастером вытянутую сферу и разравнивая ее на металлической поверхности. Зеркала делались также (олово заливали внутрь сферы), поэтому они скорее походили на выставляемые в комнате смеха, чем на привычные. Воронцова решила подумать об этом позже, поскольку не могла поймать крутящуюся в голове мысль о прокате и литье.
Последним в программе посещения стала ювелирная мастерская – просто из любопытства. Анна Николаевна любила украшения, как почти любая женщина, но предпочитала крупные, даже грубоватые, браслеты, подвески, кольца из серебра, меди, бронзы. Чаще всего такие изделия она находила на ярмарках или выставках. Магазинная штамповка была ей неинтересна. В местном царстве злата-серебра было скучно: круглые тусклые камни в неровной оправе, «дорохо-бохато», примитивно и однообразно. Хенрик заметил, что Анну ничего не впечатлило, и вывел попаданку на улицу.
- Тебе не понравилось?
Анна махнула рукой:
-Хенрик, я не сорока, во-первых, во-вторых, слишком это все вычурно, по мне. Да и зачем? Те серьги, которые ты подарил, меня устраивают, мои еще лежат.. Не траться напрасно, пойдем лучше поедим чего-нибудь.
Генерал не удивился ответу иноземки, но про себя подумал об Осе Фридмане: что-то молчит жид пархатый! Надо съездить!
Глава 20
Ося Фридман в этот момент чихнул. «Вайс вспоминает, точно!».
Идея с перьями захватила ювелира, он даже сделал несколько образцов, но потом срочные заказы отвлекли от новинки, и Ося отложил ее до лучших времен. Прошло немало дней, прежде чем Фридману удалось вернуться к изделию. Все стало получаться, но кропотливость процесса и медлительность изготовления угнетала. У ювелира было чувство, что он что-то упускает. Десяток сделанных и опробованных металлических перьев, насаженных на деревянные ручки, нашли своих покупателей, но дороговизна отпугивала остальных: себестоимость превышала цену продажи. Ося злился, но изменить ничего не мог–делал перья только на заказ, превращая простой предмет для письма в произведение искусства. Заработать было можно, конечно, но не так много, как хотелось.
Неизвестно, сколько бы он промучился (про себя, ведь заказы все-таки были), если бы однажды к нему вновь не заехал Карл Вайс с сыном и подопечным. Женоподобный юноша был тих и скромен, но Осе показалось, что видит и понимает он больше, чем показывает.
-Герр Вайс, я так рад вас видеть! Простите, что пренебрегаю вашим терпением, но , увы, дела идут хуже, чем я надеялся! – жид подобострастно поклонился и начал заискивать. – Наша затея требует слишком много труда и времени. На сегодняшний день мне удалось изготовить и продать всего с десяток предметов, расчет в силе, и вашу долю я могу выплатить прямо сейчас.
Аня выразительно глянула на генерала, мол, в чем дело, мне вмешаться? Карл кивнул: Анна прекрасно выглядела в мужском костюме и берете, прикрывающем волосы; не зная о ее поле, было почти невозможно принять ее за женщину. В дороге до Вальдкрайбурга никто не проявил любопытства по отношению к ней, поэтому генерал решил дать ей шанс поговорить с ювелиром. Вряд ли жид, даже о чем-то догадавшийся, станет болтать.
Воронцова подошла к ювелиру и попросила:
-Уважаемый, могу я посмотреть, как вы делаете эти самые перья? Опекун о вас отзывался как о великом мастере! Я же всегда тяготел к искусству и хотел бы увидеть истинного мастера за работой! Вы позволите?
Мягкий тон юноши, его прекрасные глаза и смиренный поклон польстили старому жиду, и он не смог отказать подопечному гостя. Да и что тут такого?
-Конечно, конечно, проходите, прошу вас! Генерал, герр Хенрик, вы с нами или я велю подать угощение в доме? Моя жена будет польщена вашим визитом!
Вайсы решили не мешать разговору, чтобы не давить на ювелира – пока. Аня должна справиться, они уверены. Да и поесть было бы неплохо: готовила Сара Фридман действительно хорошо.
Святая святых Фридмана была небольшой комнаткой с несколькими столами, печью для разогрева металла, аккуратными ящиками с подручными инструментами, весами, тусклым освещением и двумя парнями, согнувшимися над работой.
-У вас непростой заработок, герр Фридман! – сказала Аня.– Света маловато, глаза устают, наверно? И спина тоже? Я вам так сочувствую! Так что там с перьями?
Ювелир не мог избавиться от неправильности в этом юноше, но провел посетителя к столу, где ранее занимался пером. Маленькая деталь была зажата в небольших тисках, и Ося полировал ее, убирая шероховатости, вручную.
Аня сразу поняла, в чем проблема. Откуда к ней приходили такие озарения, она не понимала, но принимала. Каждое перо ювелир вырезал и доводил до ума по-одиночке. Тонкий лист то ли серебра, то ли стали лежал на столе вместе с ножницами по металлу (толще обычных), и на нем были видны очертания вырезанных ранее заготовок.
-Мастер Фридман, а вы не пытались штамповать заготовки? Ну, как печенья, например? Тесто раскатывают, потом кружкой выдавливают по всей поверхности кружочки, которые и будут будущими печеньками. Понимаете? Кружка– это штамп, у вас–выкройка пера. Их можно раскладывать по листу так, чтобы использовать всю поверхность, ну как бы так.. – и Аня приложила к вырезанной пустоте выкройку пера, перевернув его для большего прилегания.
Ося почувствовал дрожь возбуждения. И почему ему не пришло в голову такое? Действительно, все гениальное – просто! А если сделать форму с углублением? Мысль побежала вперед…
-Юноша, вы подарили мне будущее! Спасибо, я обязательно так и сделаю! Это же отличная мысль! Как вам пришло на ум столь изящное решение?
- Да что вы, мастер, это мелочь! Бывает иногда. Надеюсь, ваш труд станет легче. Это лучшая благодарность для меня. А можно мне посмотреть ваши украшения?
***
Ося Фридман действительно был профи и с фантазией: его изделия Ане понравились, и она, переговорив с генералом, подкинула мастеру идею английского замка на серьгах и фероньерки. Ося тут же написал обязательства о патентовании и той же доле, как раньше, с Карлом Вайсом, выплатив и единовременное вознаграждение за идею, и сумму прибыли с уже проданного. Мимоходом Воронцова посетовала, что не видела ни одного граненого камня, хотя в своих путешествиях (туманно упомянув восток), встречала такиииие красивые изделия!
