такому же принципу можно изготавливать зелья и настои. Всевозможные камни для зачарования оружия и так далее. Ладно. Заболтал я вас. Показывайте, что принесли.
После долгих торгов между двумя гоблинами, окончившимися задолго после наступления темноты на руках у каждого члена группы, оказалось, по тысяче золотых. Хорошие деньги принесли самоцветы и свитки из кладовых тюрьмы и пиратов. Почти всё железо, собранное гоблином, ушло на вес как не представляющие особой ценности. Кроме топора Ван-Клифа вот тот стоил очень дорого. Изначально топор был выкован орками из клана Сумеречного молота, и человек поднять его не мог. Был ли Ван-Клиф человеком в три раза большим по размерам сказать трудно. Но топор он у кого-то отжал и благополучно им размахивал, пока не нарвался на группу Толика. К вечеру следующего дня у него уже был новый владелец.
Наутро Тоби отвёл Толика к Каину. Старикан сидел на главной площади под навесом. Рядом с ним стояла его охрана из двух эльфов магов высокого уровня. К провидцу подходили строго по одному. Тоби выдал щит десантнику, а сам остался неподалёку. Толик, неся щит под мышкой, подошёл к старику и отвесил шутливый поклон.
— Привет, старче. Говорят, что в Лимбе кроме тебя никто не сможет опознать эту вещь. Вот погляди, сможешь мне помочь?
— О! Храбрый рыцарь пусть молва о твоих подвигах бежит впереди тебя! Никто не сможет тебя победить о сильнейший из сильнейших. Да пусть твои дела будут исполнены мудрости.
— Слышь маразматик. Аллё я к тебе по делу. — Толик пощёлкал пальцами перед лицом Каина. Маги напряглись.
— Да всесильный воин слушаю тебя о храбрейший из наихрабрейших. — Каин шмыгнул носом, и вылезшая была сопля, убралась обратно.
— Мне бы опознать вот это — Толик сунул ему под нос щит.
— Расскажи мне о своих подвигах могучий танк. Мне так грустно одному здесь.
— Слышь пердун старый, я сейчас этим щитом тебя в землю прямо здесь вобью. Ты не врубаешься что ли? Сколько стоит опознать эту железяку или я за себя не ручаюсь. — Толик уже был красный от злости.
— Эльсинор — Каин глянул на охранника эльфа — что он хочет от меня?
— Он хочет, чтобы вы опознали его вещь господин.
— Нет таких денег, чтобы заставить Каина!
— Тогда что тебе нужно кроме денег? — Толик выдохнул два раза пытаясь держать себя в руках.
— Маленькая услуга и тогда ты не пожалеешь, что обратился ко мне. Моему внуку откусили ногу мерзкие дворфы. Найди её.
— Чего? Ты рехнулся в конец уже. Тебя самого надо сдать на анализы. Ногу съели давно уже. И как внучок без ноги себя чувствует?
— Нормально вон милостыню просит. Толкает запрещёнку, в общем, парень при делах. — дед быстро сменил жаргон.
— Не понял. Нога та протухла давно уже и зачем она ему, прирастить задумал или как?
— Ах да. Это протез. Деревянный.
— Так пусть выстругает себе такой же.
— Он внутри полый. В нём внучок переносил семена кукумбера. Он… Эээ… ядовит.
— Наркоту? Твой внучок закладки что ли по городу распихивает?
— Можно и так сказать — потупив глазки, Каин уставился в песок.
— И где живут дворфы?
— Здесь рядом. В заброшенных землянках. Принеси мне протез, и я тебе помогу с этим — он пнул лежавший на земле щит.
— Смотри пень старый со мной шутки плохи.
— Иди уже великий воин спаси мои наркот… Протез! — Толик развернулся и бодрым шагом направился к Тоби.
— Свистать всех наверх есть халтура. Жду за городом у Северных ворот.
Через полчаса группа была в сборе и ждала Толика у ворот. С Дианой уже заигрывали местные охранники, но быстро прикусили языки, как увидели Толика на подводе запряжённой двумя лошадями и набитой с верхом чем-то чрезвычайно вонючим. По мере его продвижения рожи охранников скисли окончательно одного даже вырвало.
— Что сутенёры запах не нравится? Могу туда головой засунуть. Ишь ласты напружинили к моей амазонке. Показывайте лучше, где дворфы живут в землянках, а то прямо здесь навоз вывалю. — Ответом служило энергичное махание руками на север.
— Толик объясни, зачем ты нас здесь собрал или я сожгу тебя вместе с твоим говном — Карли воинственно перегородила дорогу.
— Старый Каин упёрся и не хочет опознать щит, пока я не принесу ему ногу его внучка, которую спёрли дворфы.
— И поэтому ты набрал телегу навоза? Дворфы пахнут не лучше, поверь мне и даже не заметят твоего подарка. — Диана встала в позу, уперев руки в бока.
— А я понял, зачем ему навоз — Долботрон усмехнулся. — Мы будем их выкуривать?
— Точно Док. Сразу чувствуется наличие богатого воображения.
— Ой, да ладно. Я такое придумать могу вы, потом год плакать будете. — Уголёк с обидой отвернулась.
— А что за протез? — Тоби семенил рядом с телегой, тогда как другие держались поодаль. — Внучка Вирт зовут?
— Ага.
— Понятно тогда. Контрабандист. Насыпает всякую дрянь в него и таскает деду, а тот уже банчит.
— Правильно. То-то дедушка не в себе был. Ломает его болезного.
— А теперь и дворфы. Вон их землянки.
— И трубы.
— Так ты говно в трубу им хочешь затолкать? Вот голова! — Тоби с уважением посмотрела на Толика.
— Мы так на войне боевиков выкуривали затихарятся у себя в землянках, а ты ему туда подарок. Едем к той землянке. Похоже, они все там сидят. Курят трубку мира видишь, какой белый дым валит оттуда. Когда они выбегать начнут, вы их поджарьте немного, а я внутрь за протезом метнусь.
— А побегут? — неуверенно спросила Карли.
— Ещё бы навоз с тухлой селёдкой, что может быть лучше. Потом в баню пойдём. — Толик оставил своих подальше от входа в землянку, а сам подъехал к трубе, из которой валил густой дым. Как же там внутри сейчас хорошо подумал десантник. Сдёрнул рогожу и большим жестяным совком, щедро зачерпнул мешанину навоза с тухлыми головами селёдки еле устояв от такого амбре, он быстро закинул в зев печной трубы. Затем ещё три полных совочка и стал ждать. Дым вскоре сменился с белого на чёрный и из трубы повалил такой смрад, что лошади жалобно заржали. Какими бы дворфы не были грязнулями, но и они не устояли против такого вандализма. От сильного удара дверь в землянку отлетела метра на три и следом как пробки из бутылки посыпались грязные волосатые дворфы. Не мешкая их, приняли остальные члены группы. На ничего не понимающих дворфов посыпались огонь и кислота густо сдобренных стрелами. Раскумаренные карлики прожили недолго, и кончина их была мучительна. Тем временем Толик, набрав побольше воздуха в лёгкие
