краям при помощи больших гвоздей «двухсотка» мы пробили множество отверстий. Для притока воздуха. Змей размещаю в этом фанерном «террариуме», поставленном на пол под окном, накрываю все тяжелым оконным стеклом, так что смогу всегда наблюдать за пресмыкающимися. А змеи тяжелое стекло поднять не смогут. В общем, безопасность обещала быть на уровне. Получилась идеальная вещь в моем положении.
Так же завхоз обещал мне поставлять для питания змей отходы с кухни. И пойманных мышеловками мышей.
В Байрам-Али был свой базар. Гораздо меньше Марыйского, но с подобным же ассортиментом товаров. Так что травку я смогу подкупать по мере надобности. Концентрированный настой «йылан дамагы», я налил в небольшой в аптечный пузырек и решил всегда его носить с собой. И в случае укуса сразу выпить, а потом бежать к санитарной станции, в призрачной надежде, что врачи меня откачают.
Добавлю, что тут медики меня просветили, что недавно итальянские фашисты взяли Адис-Абебу и война в Эфиопии завершилась ее оккупацией. Первые отзвуки надвигающейся грозы.
А вот в Сормово советские газеты со сказочной задушевностью критикуют усиленную продажу слонов рабочими без разрешения администрации. При этом особо делают упор, что слоны продаются «под мухой».
Как бы то не было, через три дня все было готово, и я не мог больше откладывать свою змеиную охоту. Мрак и жуть, но никуда не денешься. Назвался груздем — полезай в кузов! Ставки уже сделаны, остается играть. Карты на руках неплохие, поэтому нечего робеть. Ну, не поминайте лихом!
Глава 9
В одно прекрасное утро, надев рюкзак, спецкостюм, и прихватив охотничье снаряжение, я налегке отправился в путь. Был будний день. Так что все врачи в санитарной станции на месте. Бдят, службу тащат. В случае чего, на них вся надежда.
Я пересек полотно железной дороги и, пройдя с километр по городу, вышел на территорию просторной крепости.
Обогнув крепость с юга, дошел до западной ее стороны и обнаружил там каменные ворота. Они назывались Тебризскими. Правда, самих ворот уже не было.
Зато мощные круглобашенные устои, соединенные вверху стрельчатой аркой, на которых когда-то держались ворота, были как новые. Нетрудно было представить, как, может, еще не так давно размеренным шагом в них входили купеческие караваны, отряды воинов или же какой-нибудь странствующий монах — дервиш.
Отсюда моя дорога лежала на восток, к другой крепости, где виднелся точно такой же проход, какой я только что миновал.
Тут же за городом, по обеим сторонам моего пути, была расположена «городская автостоянка». Вернее — шумное скопище ослов. Каждый из них был привязан за отдельный кол на такую длину, чтобы не мог дотянуться до соседа, а ослы, между прочим, только к тому и стремились, чтобы еще до прихода хозяина, свести знакомство друг с другом. Животные отчаянно дергали ногой, пытаясь оборвать веревку, и оглушительно, со свистом ревели.
На особенно шумный крик ослов прибегал откуда-то смотритель. Он колотил их железной цепью и долго не мог утихомирить. Это были те самые ослы, на которых семьями из окрестных сел дехкане приехали в город. По различным надобностям.
А ослы в это время были самым популярным видом транспорта.
Пыльная дорога, по которой я шел, слегка поднялась вверх. Остались позади и шумный город, и буйное скопище ослов. Я миновал ворота и очутился на территории другой крепости, чуть меньше первой.
Страшные легенды заставляли туземцев держаться подальше от этих мест. Все, я ступил на смертельно опасный путь и обратной дороги нет.
Здесь, в таинственных руинах, было тихо, как на погосте. Вдоль северной стены древней крепости лежали в руинах несколько жилых домов. Вид у них был такой, словно их разрушило землетрясение. Один из домов сложен был из желтых обожженных плиток, и видимо, принадлежал какому-то мусульманскому феодалу или самому правителю области. От дома уцелели лишь крыша и две смежные стены.
Гигантские обелиски и башни возвышались тут и там над общим уровнем развалин, словно джинны-часовые, замершие в почетном карауле под лазурным небом. Городские дома были разрушены, каналы засыпаны мусором и камнями, пышные сады сменились зарослями непроходимых колючих кустов.
Не спеша я обследовал руины, груды камней, кусты бурьяна, полыни, прошел в другой конец крепости, усеянной могильными холмиками, над которыми на воткнутых шестах — как последняя дань покойному мусульманину — трепетали на ветру разноцветные лоскуты — но ничего живого не нашел. Тихо, как в склепе.
И лишь, возвращаясь обратно к развалинам, я встретил сидевшую на камне пятнистую ящерку. Заметив меня, она юркнула в нору… и больше не показывалась. Вот и все. И ни одной змеи, ни одного змеиного следа, ни одной змеиной линьки — прозрачной, круглой, как трубочка, кожи, оставленной где-нибудь на кусте или в камнях.
«Так-то, друг мой, — остановившись, произнес я вслух самому себе. — Не везет и все, хоть ты лопни».
«А ты как хотел? — заговорил во мне кто-то другой, насмешливо-веселый, — пришел, увидел, победил? Во всяком случае, змеи не считают себя обязанными лежать где-нибудь на виду и с нетерпением ждать твоего прихода».
Все это верно. Но меня все больше охватывало сомнение: «А не надул ли меня, как приезжего лоха, тот старый врач, у которого я побывал в Мары? Послал меня сюда, на кудыкину гору, а сам, поди, ехидно посмеивается: пусть, мол, дурак порыщет по крепостям в поисках змей, которых здесь не было и нет».
«Во-первых, о людях нельзя так скверно думать, — строго урезонил я себя, — а, во-вторых, не надо падать духом. Будь настойчив, не жалей сил, ищи».
Но куда же мне направиться?
Дело в том, что крепостные стены со всех сторон заслоняли мне горизонт. Словно бы я угодил в какие-то лабиринты джинна. Поэтому вначале надо было отыскать высокое место и с него хорошенько оглядеться вокруг.
Так я и сделал.
По твердому пандусу я поднялся на пыльную площадку угловой башни, а отсюда по стрелковой галерее передвинулся влево. Частенько мне приходилось перелезать и перепрыгивать с камня на камень, чтобы продвигаться по этому хаосу узких проходов и трещин. Признаться, со стороны, я
