Гости, насладившись чудным ароматом цветов и прекрасным видом с галереи, постепенно перетекали в Зал, направляемые распорядителем церемонии в строго определённое каждому семейству место, зависящее от знатности рода, близости к семье правителя, богатству и т. д. и т. п. Гости всё прибывали, и распорядитель едва не падал с ног, стараясь ничего не перепутать и никого не забыть.
Зала постепенно наполнялась. По обе стороны от центрального прохода, за спинами замерших лантаров, шумела нарядная толпа из людей, принадлежащих к самым знатным семьям Нумерии. Дамы, одетые в пышные платья из дорогих тканей всех мыслимых цветов и оттенков и блиставшие золотом и драгоценными камнями, окидывали друг дружку с головы до ног острыми взглядами, сразу же замечая все изюминки в нарядах завзятых модниц.
От этих взглядов не могла укрыться ни одна деталь – ни золотая птичка с пышным белым хвостом, притаившаяся в высокой причёске Мирцеи, жены брата Повелителя, ни чудная золотая нить в виде змейки с рубиновыми глазками, обвившая нежную шейку Парелы, младшей дочери лангракса Гахара Тридуса Обегара, ни изящный браслет из небесно-голубых камней на руке молодой жены Фортуса Хальдекаста, члена Малого Совета.
Мелеста с семьей стояла в первом ряду по правой стороне прохода примерно в середине зала и с любопытством оглядывала собравшихся. Арела щебетала с какой-то толстой тёткой в ядовито-зелёном платье, делавшим её похожей на гигантскую жабу. Тётка закатывала утонувшие в пухлых щеках глазки и трясла двойным подбородком, а её толстые пальцы, сплошь унизанные огромными перстнями, были похожи на сочные колбаски, готовить которые их кухарка Суза была великая мастерица.
Хортон, слегка склонив голову, слушал высокого худого старика в лиловом камзоле с белым пышным воротником и кружевными манжетами. Старик, опираясь одной рукой на трость с рукоятью в виде головы барана, согнутым артритом указательным пальцем второй упёрся в грудь вейстора и громким голосом, потонувшем в общем шуме, что-то горячо доказывал.
Повертев головой, Мелеста разглядела во втором ряду на другой стороне прохода свою откровенно скучавшую сестру Лусинду, стоявшую с семьёй своего мужа. Глава семейства, Оберин Горк, лангракс Болотных Пустошей, не был особо знатным или богатым, но родство его жены, являющейся троюродной тёткой нынешней супруги Повелителя, поставило его семью чуть ближе к трону. Почти на один уровень с семьей командира Золотых Мечей. Почти… Мелеста весело помахала сестре рукой и опять улыбнулась.
Зазвучали фанфары, призывая всех к тишине, и взмыленный распорядитель объявил зычным голосом:
– Высочайший Повелитель благословенной Нумерии… Палий Первый!
По широкому проходу, прихрамывая и хрипло дыша в тяжёлых парадных одеждах, ковылял Повелитель. Длинный красный бархатный плащ, отороченный белоснежным мехом горностая, волочился за ним по полу.
Добравшись до возвышения, на котором стоял его огромный трон, украшенный пластинами золота и россыпью драгоценных камней, он, тяжело опираясь на руки двух лантаров, взгромоздился на сиденье и с облегчением откинулся на спинку. Подняв голову в массивной короне, Палий обвёл зал свирепым взглядом, мгновенно стёршим улыбки с лиц присутствующих. В помещении как будто пронесся ледяной ветер, заставивший поёжиться очень многих.
По правую руку от трона Повелителя на возвышении были установлены кресла, в которые усаживались братья Палия – Рубелий, дородный мужчина лет пятидесяти, почти точная копия своего старшего брата, но не такая толстая, и Грасарий, похожий на братьев лишь упрямой нижней челюстью да тёмными густыми непокорными волосами. Младший брат был невысоким худощавым мужчиной с выразительным лицом. Его светлые глаза с интересом разглядывали стоящих внизу людей.
По левую руку от трона стояло небольшое креслице в виде люльки, предназначенное для наследника. Рядом с ним, в небольшое позолоченное кресло уселась Кронария, жена Повелителя, высокомерно поглядывая на собравшихся.
В самом рассвете женской красоты она была великолепна в белоснежном атласном платье, усыпанном жемчугом. Её шея и руки были увешаны массивными золотыми украшениями с крупными алмазами и изумрудами. Она слегка повернула свою изящную голову с высокой причёской, бросила взгляд на мужа, пыхтящего на троне, и её пухлые яркие губы тронула презрительная улыбка, которую она тут же постаралась погасить.
Кронария торжествовала – она родила-таки Наследника Повелителю Нумерии! И теперь, выполнив свой долг, могла спокойно вздохнуть, уже не переживая, что её вот-вот заменят на другую, более способную к рождению мальчиков. В том, что Палий не будет больше беспокоить её в постели, она не сомневалась и, предвкушая жизнь, полную удовольствий, поглядывала в зал, выхватывая из толпы знакомые лица.
За троном Повелителя и креслами членов его семьи стояли члены Малого Совета – сигурны: Самус Марталь, министр денежных дел; Фортус Хальдекаст, министр снабжения; Тостин Арвидол, министр тайного приказа, а также Великий салвин Нумерии Эстран, Главный распорядитель охоты Стронтуб Вермокс, он же – отец Кронарии, и Великий найтор Бортуг.
Первый советник Повелителя, Главный сигурн Мустин Беркост, худой высокий мужчина с чуть заметной сединой на висках и насмешливым взглядом серых глаз, одетый, как всегда, в чёрное, занял своё место справа от Палия.
Распорядитель, дождавшись, пока Повелитель удобно устроится на троне, объявил:
– Наследник Высочайшего Повелителя Нумерии… Аруций Второй!
По залу пронёсся лёгкий шёпот, дамы надели на лица умильные выражения. От дальней двери по проходу шла кормилица, молодая крепкая женщина, круглолицая, в сером полотняном платье и белом чепце. От волнения на её щеках алел яркий румянец.
К пышной груди она бережно прижимала младенца, завернутого в одеяльце с вышитыми на нём гербами дома Корстаков – свирепым быком, бьющим копытом. Младенец сладко спал, чему-то улыбаясь во сне. С обеих сторон от кормилицы шли два лантара, держа в руках обнажённые мечи.
Из первого ряда гостей, опираясь на палку с резной рукоятью, вышла Енария Вермокс, одетая в платье цвета осенней листвы. Она взяла из рук кормилицы ребенка и прижала его к своей давно высохшей груди. Повернувшись к Повелителю, Енария неожиданно зычным для её тщедушного тела голосом торжественно произнесла:
– Благословляю тебя, Наследник Повелителя Нумерии, здоровьем и умом, статью и силой, доблестью и отвагой, долголетием и плодовитостью, щедростью и справедливостью! Прими, мой Повелитель, этого мальчика, твою кровь и плоть, твоё продолжение во славу Богов Истинных и Вечных! Аруций Второй пришёл в этот мир! Слава Наследнику Повелителя Нумерии!
Зал взорвался восторженными криками «Слава! Слава!», разбудившими младенца. Тот захныкал и завозился. Его прабабка, утомлённая торжественной речью, из последних сил стараясь удержать ребёнка. Она устремила взгляд на Палия, но тот даже не пошевелился, внимательно изучая носок своего сапога.
Кронария, не понимая, что происходит, взволнованно переводила взгляд с прабабки на мужа, но церемония не предусматривала её вмешательства. Пауза затягивалась. Толпа, зашумевшая после речи Енарии, вдруг начала осознавать, что здесь что-то пошло не так, и замерла в ожидании дальнейших событий.
Енария, судорожно вцепившись в ребёнка, тяжело оперлась на свою палку и в наступившей вдруг напряжённой тишине выдавила:
– Повелитель Нумерии Палий Первый! Прими своего Наследника…
Палий грузно шевельнулся на троне, поднял налитые кровью глаза и, наконец, проговорил:
– Прими этого выблядка… Ты так хотела сказать, старая карга?
Кронария, дёрнувшись, как от удара, страшно побледнела и, глядя на мужа полными ужаса глазами, с трудом выдавила из себя:
– Палий, ребё…
– А-а-а, у нашей жёнушки голосок прорезался? Я тебе не Палий! Я – Высочайший Повелитель Нумерии! На колени, шлюха! И расскажи-ка всем нам, кого ты на самом деле наградила этим выродком!
Кронария, замершая с открытым ртом, метнула взгляд в первый ряд, где в небесно-голубом камзоле стоял молодой высокий мужчина лет двадцати пяти, с лица которого медленно сползал румянец. В наступившей тишине стало слышно, как в задних рядах гостей на пол упал чей-то веер.
Енария Вермокс, из последних сил прижимая к себе ребёнка, пыталась что-то сказать, но дрожащие губы вдруг перестали её слушаться, и она, закатив глаза, начала вдруг валиться на бок.
Дартон Орстер, стоявший перед троном прямо напротив старухи, кинулся вперёд и у самого пола подхватил падающего наследника. Неловко держа ребёнка на руках, он повернулся к Повелителю. Ребёнок заворочался и снова подал голос.
– А вот и папаша объявился! Как же, приятно познакомиться, – от негромкого насмешливого голоса Главного сигурна по залу прокатилась волна изумления. Палий, с багровым лицом и раздутыми в бешенстве ноздрями, оглядел Дар-тона оценивающим взглядом и вполне спокойно проговорил:
