Если мне требовалось очередное доказательство того, что я попала отнюдь не в мир любовного фэнтези, - вот оно. Ни одну приличную героиню не отшил бы лучший друг, обязанный молча сохнуть по ней до финала книги, где ему, может быть, перепадет внезапное счастье с какой-нибудь статисткой.
Обидно, честное слово. Особенно после того поцелуя.
Но, с другой стороны, разве нам с Элси нужен отвлекающий фактор в виде обаятельного оборотня? Подозреваю, начни Норвуд всерьез ухаживать за Элизабет, на милорда Райхона ни времени не осталось бы, ни, вполне возможно, желания.
- Будем друзьями, - улыбнулась я. И поддавшись внезапно нахлынувшим эмоциям кинулась парню на шею, крепко обняла и поцеловала в щеку, надолго прижавшись губами. - Рысь, ты - самый лучший!
От неожиданности оборотень чуть было не уронил только что собранные книги. Плечи его напряглись, лицо закаменело.
- Не делай так больше, - выговорил одними губами. - Иначе я забуду все то, о чем сейчас говорил.
Я успокоено вздохнула: вот теперь понятно, что у нас совершенно нормальные отношения.
- Тебе еще интересно, где и как Кинкин раздобыл схему полигона? - остановил меня Рысь, когда я, забрав у него книги, уже хотела идти.
- Конечно! Ты узнал?
- Пока нет, но есть одна зацепка. Если что-то выплывет, за ужином расскажу, хорошо?
Я не допытывалась, что это за зацепка, и согласилась отложить разговор до вечера. А пока у меня было еще одно важное дело - встреча с Оливером.
Теперь, когда Рысь вернул пальто, можно было надеть другое платье, но, поразмыслив, я не стала этого делать. Пусть господин ректор сразу увидит, что перед ним другая Элизабет: скромная, тихая, опечаленная постигшей ее участью. Возможно, это вызовет в его душе сочувствие - все лучше, чем равнодушие или раздражение.
- Милорд Райхон говорил, что вы придете, но он думал, это будет во второй половине дня, - недовольно проворчал, завидев меня, секретарь.
Не знаю, за какие заслуги этого прилизанного юнца взяли на такую должность, но задержался он на ней, скорее всего, благодаря таланту спроваживать лишних посетителей: такому и говорить ничего не нужно - только посмотреть на человека, как на недодавленную вошь. Но до дамочек, сидящих в приемных наших госучреждений, ему все же было далеко.
- Понимаю, - вздохнула я, придерживаясь выбранного образа. - Но, может быть, вы спросите, найдется ли у него для меня время? Если нет, я приду попозже.
Контраст с моим же тоном и поведением во время вчерашнего визита был слишком резкий, и у брюнета в мозгу, похоже, что-то замкнуло, левый глаз нервно дернулся, а рот перекосило.
- Вы… присядьте, - оправившись от шока, предложил мне секретарь. - У милорда ректора сейчас посетительница. Когда она уйдет, я доложу о вас.
Посетительница? Почему-то подумалось о Камилле. Элси помнила ее по первому году обучения: мисс Сол-Дариен читала у них основы магии. Яркая голубоглазая блондинка лет тридцати, улыбчивая и приветливая, с первого занятия и до последнего зачета влюбляла в себя мальчишек-первокурсников, а девушки завидовали ей и пытались копировать - все, от фасонов шляпок до легкой летящей походки. Но не Элизабет. Камиллу Элизабет невзлюбила сразу, безо всяких причин, а уж когда прониклась страстью нежной к Оливеру, просто возненавидела. И часть этой ненависти, очевидно, передалась мне. Иначе откуда такое сильное желание ворваться в кабинет и… облить соперницу чернилами? Что за глупости? Можно же поставить подножку, когда она будет выходить, или наступить будто бы случайно на подол платья…
Однако, на счастье мисс Сол-Дариен, у Оливера была не она.
Вышедшая через пять минут женщина не вызвала бы подозрений даже у клинической ревнивицы на пике сезонного обострения паранойи. Невзрачная, не первой молодости, с худым бледным лицом и тусклыми глазами, в которых пряталась тревога, она была мне откуда-то знакома, но вспомнить, где я могла ее видеть, не удалось: в приемную выглянул милорд Райхон, и все остальное тут же отошло на задний план.
- О, Элизабет, вы уже здесь. Проходите.
Он ничем не показал, что удивлен или недоволен тем, что, придя слишком рано, я нарушила его планы: ровный голос, вежливая улыбка, спокойный взгляд.
- Располагайтесь, где вам будет удобно, - встретив меня в дверях, ректор широким жестом обвел кабинет. - Я вернусь через минуту. Нужно отдать кое-какие распоряжения, простите.
Конечно-конечно, первым делом самолеты.
А одеколон у него сегодня другой. Пока мы стояли рядом, я успела почувствовать теплый запах дерева и кожи, дразнящие цитрусовые нотки и ветивер… Когда-то, когда мое предприятие вместе со всей отечественной промышленностью переживали очередной кризис, я нашла приработок в маленькой фирме, занимавшейся продажей парфюмов. Экономисты им были не нужны, а вот коробейников, громко именовавшихся торговыми агентами, брали с радостью и даже платили. Посему в ароматах я худо-бедно разбиралась, и нынешний выбор Оливера показался мне далеко не “повседневным” вариантом. И костюм, скорее, выходной, нежели рабочий: серо-стальной сюртук, жилет и брюки на полтона темнее, белоснежная рубашка с высоким воротником с отворотами и накрахмаленный галстук-платок, на завязывание которого, если судить по идеальному узлу и ровным, едва ли не до миллиметра выверенным складкам, у милорда Райхона ушло немало времени.
Не к встрече же со мной он так готовился?
Тогда с кем?
Может, неспроста мне вспомнилась Камилла? Они расстались в прошлом году, и, кажется, по его инициативе, но я сама написала в своей треклятой книжке, что она хотела его вернуть…
Я отогнала ненужные мысли и оглядела кабинет, выбирая, где бы устроиться.
Не у рабочего стола - слишком официально.
Не в кресло у книжного шкафа - получится, что я, как мышь, забилась в угол.
На диванчик под окном? Тогда Оливеру придется или придвинуть кресло, нарушив интерьер, или сесть рядом со мной.
Определенно - на диванчик.
Проходя мимо стола, я невзначай взглянула на разложенные на нем бумаги, и заметила показавшиеся знакомыми картонные карточки. Такими же знакомыми, как вышедшая из кабинета ректора женщина.
Покосившись на закрытую дверь, я быстро подошла к столу. Точно - формуляры из библиотеки. А недавняя посетительница - та самая дама, что выдавала мне книги о драконах. Она еще спрятала карточку с именем Чарли Лоста.
Теперь эта карточка вместе с десятком других лежала в бумагах милорда Райхона.
Я бегло просмотрела все, проверяя появившуюся версию. Книги только из восьмой секции, мифология, магические существа, история магии, но ни Мартина Кинкина, ни других пропавших студентов среди читателей не значилось. Зато еще в трех формулярах мне встретилось имя доктора Грина.
Жаль, что я взялась писать фэнтези, а не фантастический шпионский роман. Сейчас бы у меня была какая-нибудь микро-камера или скоростной сканер, чтобы скопировать информацию с карточек. Но чего нет, того нет. Все, что я могла - постараться запомнить имена тех, кто еще не успел сдать книги, и тех, кто брал их сразу же после Грина. Заняв место на выбранном для беседы с ректором диванчике, достала из сумочки блокнот и карандаш, и записала то, что запомнила. Хорошо, что не стала списывать сразу с формуляров: я успела нацарапать только второе имя, когда в кабинет вернулся Оливер.
- Простите, - виновато улыбнулась я, прервавшись на миг. - Вспомнила кое-что важное, нужно записать, чтобы не забыть.
- Понимаю. Наверное, леди Райс дала вам немало заданий?
Кресло он придвигать не стал, а сел на диван, на расстоянии вытянутой руки от меня. Пока все по плану.
- Не очень много, - ответила я, надеясь, что правильно написала последнее имя, и спрятала блокнот. - Хотела поблагодарить вас, что поспособствовали моему переводу.
- Не за что. Одна из наших основных задач - помочь каждому юному магу определиться с выбором специализации. Не всем и не всегда это удается с первого раза.
“Я не сделал ничего, что выходило бы за рамки моих обязанностей ректора, - как бы подчеркивал он. - И мой интерес к вам, Элизабет Аштон, не более чем интерес преподавателя к нуждающемуся в помощи студенту”. В сочетании с безупречным костюмом, выбритым до глянца подбородком и чувственным обволакивающим ароматом его парфюма, такой тон наводил на нерадостные мысли. Мало того, что я ему не нужна, так у него еще и есть кто-то, ради кого он так расфуфырился с самого утра!
Ревность - не отголосок воспоминаний Элси, а моя настоящая ревность - кольнула острой булавкой. Я придумала этого мужчину, написала его таким, что дух захватывает от одного взгляда! Так почему он не может быть моим?
- Вы хотели что-то сказать, мисс Аштон?
Да! Женись на мне!
- Ваш секретарь сказал, что вы ждали меня позже, - выдавила я с трудом. - Возможно, я отвлекла вас от чего-то важного.
- Нет, - он непроизвольно бросил взгляд на настенные часы. - У меня есть время. Даже хорошо, что вы пришли сейчас. Во второй половине дня я могу быть занят.
