— Рабов обычно везут на платформах, а это все-таки иное, — маг, на свое счастье, не стал проверять глубину Михиного спокойствия, как и совать руки в клетку. Все-таки он был довольно благоразумным человеком, а потому жизнь прожил долгую.
Камень внутри Михи похолодел. И Миха спешно сглотнул слюну.
— Здесь и шумы, и запахи.
Про запахи Миха согласился. Воняло изрядно. И главное, он, спокойно относившийся к смраду, что источало всякое зверье, ныне едва сдерживал тошноту.
— Но и хорошо. Спокоен и ладно… все-таки нам еще долго ехать, — Магистр потер руки.
— Три дня до Урнаса, — маг поглядел на Миху, но тот сделал вид, что этот вот разговор совершенно ему не интересен. — А там придется пересаживаться на подводы. Дорога в баронствах не слишком хороша.
— Ничего, — старший отмахнулся. — Главное, что нас там ждут. Да… определенно…
— Заказчик?
Значит, у Михи будет три дня, чтобы свалить.
— Не важно, — Магистр развернулся и проворчал недовольно. — Качает крепко. Я вниз.
— Я, пожалуй, останусь, если не будет иных указаний. Прослежу. А то вдруг и вправду буянить начнет, — маг поглядел на Миху и тот поспешно заворчал, всем видом показывая, что всенепременно начнет.
— Как знаешь.
И ушел.
Некоторое время ничего-то не происходило. Корабль двигался. Мимо проплывали стены домов. Серый камень. Красный кирпич. И желтый кирпич. И снова камень. Дома поднимались высоко, чтобы сомкнуться над кораблем узкими галереями. Те в свою очередь спешили уцепиться друг за друга, перехлестывая жгуты веревок и все это напоминало безумную паутину, в которой застряли бусины големов.
— Таков великий город магов, — он снова заговорил первым.
Вот ведь припекло, если болтает с дикарем. А ведь он дикарем Миху и считает. Поэтому и откровенен, полагает, что Миха слишком туп, чтобы понять всю глубину душевных терзаний. Стало быть и терзаться не стыдно.
— Расскажи.
А Миха не гордый. Спросит.
— О городе? Почему бы и нет. Выпустить, извини, пока не могу, но если встанешь, то кое-что видно будет, — маг оперся на борт. — Мы идем по краю, поскольку внутренний круг закрыт для караванщиков.
Дома стали ниже, и Миха поднялся. Раз уж экскурсию пообещали, то отчего бы и не поглядеть. Заодно, может, и вспомнит что.
— Да и вообще чужаков пускают туда неохотно. Вон там, видишь, башни?
— Вижу.
Их сложно не увидеть.
— Впечатляют, верно?
Ну, Миха видал и побольше. До небоскребов им явно далеко, а вот с обычную двенадцатиэтажку, пожалуй, будут.
Где он их видел?
Мелькнул перед глазами другой город, серый, полный дымов и звуков, похожих на нынешние, но все одно других. В этом городе, разрезанном черными дорогами, он гулял.
С кем?
Когда?
Голову опять сдавили тиски, и Миха поспешно замотал, пытаясь избавиться от накатившей боли. Сейчас, с этой дрянью внутри, о которой он почти забыл, боль ощущалась особенно острой.
— Давным-давно, когда небеса разверзлись и пролились на землю огнем, многие города погибли. Горели леса. Земли становились бесплодными, а людей поражали странные болезни. И тогда многие бежали, сами не ведая куда.
Башни были кривоваты и толстоваты, стены их казались неровными, да и сами они выглядели так, будто вот-вот рассыплются от старости.
— Тогда двенадцати мудрецам, которых прочие полагали бесполезными искателями, ибо желали они познать прошлое, удалось расшифровать камень, оставшийся от Древних. И благодаря этому они обрели знание. Они использовали его, чтобы защитить город от небесного огня. А потом, много позже, когда небеса успокоились, они велели собрать небесные камни.
Метеориты, что ли?
Миха заворчал.
— У вас помнят о тех временах? Впрочем, не важно. Главное, что те, кто касался камней, болели и умирали, но некоторые остались живы и, более того, обрели удивительные способности.
Из-за радиации? Мутировали?
Метеориты, радиация. Бред, достойный лучших сценаристов. Еще бы знать, кто это.
— Тогда-то и появилась магия. А с нею — двенадцать основателей, получивших в руки кровь неба, которую они сумели соединить с собственной.
— И возвыситься.
— Именно. Ты не такой дикий, если понимаешь.
Миха хмыкнул. Мир другой, а дерьмо такое же. И почему не удивляет?
— Магия стала сутью города. Пока там, за стенами его, творилось безумие, город процветал. Мастера понимали, сколь важны знания. И сила. А потому собирали всех, в ком проснулась искра. И год от года магов становилось больше, и силы их росли, и знания. До какого-то момента. Город процветал. И двенадцать родов, начавших свой путь от отцов-основателей, правили им мудро.
— Сказка.
— Точно. Но, заметь, утвержденная. Что там было на самом деле, кто знает. Даже мой отец не слишком любит говорить о прошлом. Но важно не оно, а настоящее. Маги изменились. Им больше не нужно знание. Напротив, оно их пугает. Другое дело власть. Деньги. Роскошь.
Башни проплывали мимо.
Корабль шел, медленно покачиваясь. И Миха смотрел уже на крыши домов, до которых, казалось, было рукой подать.
— Больше власти. Больше денег. И еще больше власти. На что они тратят свои силы?
Вряд ли на общественное благо.
— Главным образом на то, чтобы утопить соперника. Они погрязли в интригах. Они не видят, во что превращается город!
— Во что?
— Вот там, погляди, — маг указал куда-то вдаль. — Там селятся мастеровые. Их немного и почти все кому-то служат. Дальше простонародье. Охотники. Бродяги. Разорители могил. И рабы. Много рабов. С каждым годом их становится все больше.
Он сжал кулаки.
Идейный?
— Рабство — плохо, — решил поддержать знакомого Миха. Идейного борца с рабством как-то даже убивать неудобно будет.
— Хуже того, опасно. За последние десять лет количество рабов удвоилось. А судя по имеющейся тенденции, следующее удвоение произойдет еще в более короткий срок.
Прогрессия, мать её, она такая.
Миха даже не удивился новому слову.
— Вон там, посмотри, — маг махнул куда-то в сторону. — Видишь?
Миха видел. Понять бы еще, что именно.
— Стена.
