Когда шли, то ночами дежурили по двое, только я один куковал в предутренние собачьи склянки.
Вот теперь я появился из стены-невидимки и вытащил четыре плотно забитых рюкзака с продуктами и лекарствами, что написала мне целый список хозяйственная Халия. Еще в первую мою ходку она проверила мою аптечку, буквально нюхая и чуть ли не пробуя на зуб каждую таблетку или антибиотик, выспрашивая меня для чего та или иная таблетка служит. Про бинты, вату и антисептик вообще не шло речи, они подходили как людям, так и расе Салитов.
Оказывается биологически мы почти схожи, но есть некоторые различия, например сердце у нас находится на левой стороне, а у Салитов оно справа, как и желудок. В остальном таких сильных отличий нет, поэтому, как определила Халия и отец Филарет, человеческие лекарства Салитам относительно подходят.
Оказывается пока в общине не было Халии, обязанности врача исполнял священник и он кое-что понимал в медицине. Вот сейчас ребятам показывал, что в каком рюкзаке лежит. А у Патула и Ронза улыбка было до ушей и рот радостно не закрывался. Наконец-то после стольких разговоров они получили в свое распоряжение настоящие ружья, передав по дальнейшей эстафете свои одноразовые страшилища.
В отдельном пакете я вынес продукты, которыми они должны были перекусить прямо сейчас, а то не дойдут от голода. Я уже поел и сейчас наблюдал, с каким наслаждением ребята кушали, бедняги, оголодали. Не забыл им вынести попить в пластиковых двухлитровых бутылках. Они, выпив одну на всех, не стали ее выбрасывать, а аккуратно приторочив сверху рюкзака, понесли с собой, пригодится в хозяйстве.
— Так, через неделю жду вас обратно — напомнил им. Трое суток обратно в Бирк, плюс еще трое суток до бункера, должны успеть — и жду вас только четверых, так и передайте отцу Филарету, чтобы больше никто не знал сюда дорогу.
Они кивнули, а я смотрел, как четыре подростка, согнувшись под тяжестью рюкзаков и каждый из них, держа по пятилитровой пластиковой канистре в каждой руке с подсолнечным маслом и повесив на шею двухстволки, медленно удалялись от меня в сторону общины. И несли так необходимые там продукты и медикаменты. Я же вздохнув, опять перешел невидимую черту и побрел в сторону портала. Мне еще предстоит приготовить следующую партию продуктов и других мелочей, вроде гигиены.
Натаскав продукты в бункер на Урехте, я отправился разруливать свои земные дела. Слава богу я пока братьям Семашко не был нужен. Автоотвечик не зафиксировал ни одного звонка от комбата, ну и слава богу, пусть так и дальше идет. С Лохвицким, к моему удивление все разрешилось очень хорошо, даже лучше, чем я предполагал.
Тот с радостью принял в дар две мои привезенные, нелегально, статуэтки, которые я выкупил у Махсума и твердо пообещал, что переведет меня на заочный, более того сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться.
— Ммм… Вот, что Олег — начал тот мяться, как девочка наш заведующий кафедрой — скажем так, если к каждому семестру ты будешь привозить мне такие же артефакты, как те две великолепно, сохранившиеся статуэтки эпохи Шумеров, то можешь на экзамены даже не приходить. Я тебе завизирую и поставлю все курсовые работы и сессионные отметки. Ну, как, согласен?
— Конечно Егор Елисеевич! — радостно ему ответил — ну кто же от такого откажется!
А, сам думал, как уже связываюсь с моим знакомым Махсумом и загружаю того работой на раскопках или пусть заплатит тем, кто этим займется. У меня прямо с души упал камень, буду заниматься тем, что уже давно запланировал, порталом и своим браслетом. Приключения меня больше привлекают, нежели рутинная учеба в универе.
Съездил конечно домой к маме с папой. Якобы издалека привез всем подарки из знойного Туркестана, я наврал, что этим летом ездил с экспедицией в Среднюю Азию. Приезжала сеструха с племянницей. Им тоже отдал подарки. Побыл всего неделю дома и чуть позже всем объявил, что перевелся на заочный и снова уезжаю в экспедицию, на этот раз далеко, в Индию, буду в Москве ближе к новому году.
Ровно через неделю я вновь переместился на Урехту. Там меня уже заждались ребята. Оказывается они за пять суток обернулись туда и обратно. И уже пошли третьи сутки, как все четверо меня дожидаются у невидимой преграды, когда я выйду. Дальше пошел уже известный конвейер, я таскаю продукты из своего мира, а ребята уносят все к себе домой, в Бирку.
Я между этими промежутками, посещаю оптовые склады и потихоньку все закупаю. Мои деньги потихоньку тают, пока не сильно трачусь, но рано или поздно они закончатся. Тогда мне нужно будет подумать, где их взять. В основном меня просят переправить, как можно больше соли и специй.
Этот товар на Урехте, почему-то в страшном дефиците и как мне передали парни, на них Халия и отец Филарет могут много чего выменять. И еще, они передали предупреждение от батюшки, если я вдруг вздумаю прийти к ним с визитом, то пусть буду очень осторожен. Как сказал отец Филарет, нехорошие прогнозы Ольга начинают сбываться. Хех, а как он думал, откуда в общине появилась та же дефицитная соль на обмен? Я бы тоже задумался.
В каждый свой приход Варт, его отец Филарет назначил старшим над ребятами, что приходят ко мне, приносил список, от Уге, Халии и нашего монаха. Я по возможности старался выполнить их просьбы. Конечно они писали по Салитски и я с трудом разбирался в каракулях Уге, в отличии от каллиграфического правописания отца Филарета.
Ну, что мог написать Уге, конечно, как можно больше оружия и боеприпасов к ним, а Халия, как всегда верна себе, у нее на повестке дня продукты, соль и лекарства. Вот так мы интенсивно и работали с ребятами. Я им выставлял за стену полные рюкзаки, а они мне записки от руководителей общины. Вот так и работали почти полтора месяца, пока в очередной рейс меня к себе не затребовал отец Филарет.
— Что-то случилось в общине? — сразу же забеспокоился я — к чему такая срочность?
— Мне не сказали — пожал плечами Варт — единственное, что узнал это, то что из Бирка прибыли наши Рихтовщики и не с пустыми руками. Больше мне ничего неизвестно, но в этот раз ты обязательно должен пойти с нами. Так передал нам наш глава, он тебя ждет.
Делать нечего, нужно собираться, хотя я перетащил в бункер Урехты кучу нужных вещей. Поэтому вытащив за упругую
