серебристая сигара пассажирского дирижабля только с виду ползла по небу неспешно. На самом деле перелёт от Рязани до Новой Москвы занимает чуть больше двух часов. Двигателей, вынесенных на отдельные подкрылки в хвостовой части, пассажиры первого класса почти не слышат. Так, словно муха жужжит где-то в комнате, не мешая никому общаться вполголоса.
Олег лишь изредка отвлекался от проплывающей внизу картины. В основном он поглядывал на девушек, фланирующих в салоне первого класса. Парень невольно сравнивал их с дочкой Киякина, и надо сказать, сравнение пока было не в пользу пассажирок. Оказывается, надменная красавица может быть вполне обаятельной, если посчитает, что объект мужского пола заслуживает её внимания.
Вылететь пришлось на сутки раньше, чем Олег изначально собирался. Купец Липатов умеет быть настойчив, когда это ему нужно для дела. Вот и уговорил он Олега воспользоваться его особняком в ближнем Подмосковье, а заодно и встретиться, дела обсудить.
Три чёрных монстровидных внедорожника, в один из которых усадили Олега, устроили настоящую чехарду на трассе, постоянно меняясь местами. Судя по алым щитам, нанесённым на передние двери и капот, и золотой эмблеме на алом фоне щитов, машины принадлежали солидному столичному охранному агентству. За городом к ним присоединились два пилота в МБК, на небольшой высоте летевшие впереди по обеим сторонам дороги. Олег только головой покачал, удивляясь параноидальным мерам безопасности, которые организовал купец. О причинах в машине интересоваться не стал. Ерофей Константинович тоже был не слишком разговорчив. Особой паники у него Олег не заметил, но грозно насупленные брови и тяжёлое пыхтение говорили о явном волнении купца.
На въезде в усадьбу Олег заметил две свежие сторожевые вышки, которые ещё не успели покрасить, и три серьёзных новых шлагбаума, со следами недавних земляных работ около их массивных столбов. Бетонные колпаки дотов недалеко от них тоже ещё не покрылись снегом и равнодушно смотрели на проезжающий конвой узкими глазами-бойницами.
Всё говорило о том, что буквально несколько дней назад обитатели усадьбы всерьёз озаботились нешуточными мерами безопасности. Словно они не около столицы живут, а в приграничном районе с не самыми спокойными соседями.
– Случилось что, Ерофей Константинович? – спокойно спросил Олег, после того, как переоделся с дороги и прошёл к купцу в кабинет.
– Не знаю, как и сказать. Случилось не случилось, но узнал я на днях, что Глава-то у Рода Мансуровых выжил, – купец негромко постучал всеми пальцами по столу, ожидая реакции Олега.
– Ну выжил и выжил. В чём печаль-то? – как можно равнодушнее постарался ответить парень.
– По слухам, Дар у него пропал… Да и сам, если выкарабкается, то инвалидом останется. Переломало его всего. Пока из-под завала его откопали, все сроки для излечения вышли. Ни один столичный Целитель не взялся Мансурова на ноги поставить.
– Верны ли слухи? – Олег постарался изобразить на лице всего лишь лёгкую заинтересованность.
– Вполне. Надёжный человек работал, – купец ещё раз немного подержал паузу, но не получив от Олега никакого отклика, сам же и продолжил, – У отца его определённо прогрессирует тотальная деменция. Месяца через два он совсем умом тронется. Хотя пока по прежнему опасен. Осталась у него пара-тройка надёжных людишек. Убивцы – пробы ставить некуда.
– И ради этой тройки вы тут доты понастроили? – спросил Олег, не скрывая удивления.
– Столица, она и есть столица. За ОЧЕНЬ большие деньги тут многое можно. Например дело по быстрому сфабриковать и группу захвата сюда направить. А там, кто его знает, что за ЧП произошло с обвиняемым при задержании. Другой вопрос, что батальон сюда точно не пошлют. На такое у них денег не хватит. А взводом нас с ходу не взять. Потом, глядишь, и наши люди здесь появятся. И тоже, на вполне себе законном основании поинтересуются, кто и зачем пришёл, да и по какому праву. Из-за денег конторы между собой ссориться не станут. Разойдутся краями, а с заказчика неустойку снимут. Агентство у нас нанято не простое. Все сплошь ветераны. Их на драной козе не объедешь. Права знают, и с Законом умеют грамотно обходиться. Ну, и слава о них по столице определённая ходит. Такая, что продажные душонки в погонах их до дрожи боятся. А кто не боится, тот, как минимум, опасается. Нет, сюда теперь вряд ли кто полезет. Не по их зубам кость.
– Всё настолько серьёзно? – озадачился Олег. Он до сих пор вспоминал свою эпопею по сдаче налога в Оружейный Приказ, как значимую операцию, а тут обычный купец собирается воевать со взводом спецназа.
– Нет, не на столько. Всё гораздо хуже. Возможно, намного хуже. Давай поговорим про твои новые накопители, – предложил Ерофей Константинович, доставая из старинного бюро большой красивый резной ларец с новеньким накопителем и ультрафиолетовый фонарик.
* * *
Изучив распорядок дня князь Обдорин-Тверской удовлетворённо кивнул головой. Все три важные встречи на сегодня подтверждены. В том числе и та, на которую он не слишком-то и рассчитывал, не раз уже пожалев, что заикнулся перед Императором о сомнительной информации, полученной от своего агента. Обычно аудиенция к князю назначается за месяц и секретари по три раза перепроверяют, не случилось ли что с посетителем такого, что помешает ему прибыть вовремя.
Для всех правитель страны – это нечто сродни небожителю. И лишь немногие знают, что как раз нормальному правителю приходится работать по двенадцать часов в день, постоянно лицедействуя, меняя мундиры, и принимая на себя ответственность за нестандартные решения. Обдорин вполне справедливо считал себя не самой бесполезной шестерёнкой в часовом механизме государства. Такое сравнение, с часовым механизмом, когда-то давно придумал сам Император.
– Что-то проржавел у нас граф Меньшин. Похоже, у него половина зубцов высыпалась. Большие недоработки по его ведомству замечаю. Объяви-ка, Володя, ему моё неудовольствие, для начала. А как не поймёт, так и снимай его сам. Даю на то тебе своё согласие, – такие замечания не были чем-то необычным в их отношениях. Император явно давал понять, что кто-то из тех, кому он доверил частичку Власти, мешает работать всей государственной машине. К постоянной ротации кадров бояре привыкли не вдруг. Поначалу им было удивительно, что многие должности теперь не передаются от отца к сыну.
– Вырастили оболтусов, сами их и кормите, – столь резкую отповедь как-то раз тогда ещё молодой Император выдал прилюдно. Оболтусов постепенно при дворе поубавилось, пусть и не до конца, но эти слова бояре запомнили, и не раз своим чадам их цитировали. Иметь хорошее образование стало модным, а когда категории государственных должностей к имперским стандартам привязали, так и вовсе стало необходимым.
Прочитав следующий документ, князь поморщился. Опять
