Ладно, в крайнем случае заставлю реанимировать его какую-нибудь из девушек, а предварительно обучу ее технике дыхания рот в рот, совмещу приятное с полезным.
Ворча, потому что беспомощный агрессор оказался тяжелым, как туша только что убитого кабана, я перевернул его на живот и раздвинул челюсти, затем похлопал по спине, в общем предпринял все действия, необходимые для восстановления жизнедеятельности. Изо рта незадачливого покусителя хлынула вода. Он закашлялся и исторг из себя еще жидкости, уже не такие безобидные на вид и запах. Я поморщился, а девушки брезгливо отвернулись. Кажется, пациент жив и скоро придет в себя.
— Позовите сюда кого-нибудь, — приказал я девушкам, а сам подобрал кинжал с пола и вернулся к злоумышленнику, к тому времени уже открывшему глаза и до сих пор еще изгибающемуся в надрывном кашле.
Почтенные мои собеседницы вылезли из бассейна, быстро накинули туники и побежали вон из чересчур беспокойных государевых покоев. Где-то там мелькнула и Новия и присоединилась к ним, но сейчас было не до нее. Когда легкие шаги девушек утихли в тиши коридоров, я пихнул хмурого типа пяткой в бок и перевернул на спину, как пойманную черепаху.
Утопленник к тому времени уже перестал кашлять и угрюмо посмотрел на меня снизу вверх. Кажется, он не собирался благодарить меня за спасение из воды. Ладно, это мне ни к чему, пусть лучше раскается и даст чистосердечное и добросовестное признание.
— Кто тебя отправил? — спросил я. — Говори, если не хочешь остаться без пальцев рук и ног, без носа, ушей и члена. Скоро придут мои люди, они заставят тебя говорить. Но пока еще ты можешь сказать имя твоего заказчика только мне и это останется между нами.
Убийца продолжал покашливать и молчал. Приятно видеть человека, настолько самоотверженно преданного своему клиенту. Жаль, что все-таки придется причинить ему немножко страданий. Как я уже упоминал, нельзя, чтобы охота на меня вошла в привычку у моих политических противников. Они и так уже не ставят меня ни во грош, так что придется дать им показательный урок.
Подняв кинжал, я осмотрел оружие. Ничего необычного, старый кусок железа, правда, наточенный до бритвенной остроты. Я вздохнул, наклонился и приставил лезвие к шее убийцы.
— Как тебя зовут, милый друг? — лучше начать допрос с каких-нибудь нейтральных вопросов. — А то получается нечестно. Ты знаешь мое имя, а я твое нет. Ну, как к тебе обращаться?
Поглядывая на собственный клинок, с опасной близостью маячащий возле его горла, убийца чуть прикрыл глаза и прошептал:
— Критон. Меня зовут Критон.
Хорошо, очень хорошо. Наконец-то мы открыли рот и заговорили. Первый контакт установлен, значит, можно и побеседовать душевно о другом.
Сзади в фауцах-коридорах послышался шум и я быстро обернулся, продолжая, однако, держать моего нового знакомого в поле зрения. К счастью, это был Родерик, двое разбойников и еще парочка солдат из палатинской схолы. Сколько народу собралось, будто бы здесь целый легион убийц появился.
— Свяжите его, уведите и не спускайте глаз, — приказал я, накидывая тунику. — Я хочу с ним побеседовать. Пока не трогайте, я сам хочу все узнать.
Родерик и бандиты увели Критона, а парочка дворцовых гвардейцев осталась, преданно поедая меня глазами. Что случилось, чего они здесь торчат?
— А вы чего здесь застыли? — спросил я. — Идите, продолжайте исполнять свои обязанности.
— Магистр оффиций приказал нам оставаться возле вас и охранять, — сказал один из солдат.
Трогательная забота дворцового распорядителя мне не понравилась. Ишь ты, расщедрился, выделил двух телохранителей. Как уже говорилось, я не доверял его людям, которые могли оставить меня в самый неподходящий момент. По той самой банальной причине, что слушались не меня, а Цинну, который, кстати, после памятного допроса в триклинии вряд ли питал по отношению ко мне дружеские чувства. Поэтому, спасибо, обойдусь как-нибудь без его соглядатаев.
— Похвально, конечно, что он так беспокоится о драгоценном здоровье и жизни своего императора, — заметил я. — Но я не хочу, чтобы вы околачивались сейчас рядом со мной. Идите обратно в казарму или где вы там были, охраняйте здание по периметру, в общем, займите себя другими делами.
Отдав распоряжение, я натянул плащ и сандалии, потому что, честно говоря, от пола тянуло холодом и мои ноги основательно продрогли. Обернувшись, я увидел, что палатины так остались на месте, продолжая следить за каждым моим движением. Ну вот, что и требовалось доказать. Зачем мне охранники, которые не слушаются моих распоряжений?
— У вас остались ко мне какие-то вопросы, ребята? — спросил я. — Не стесняйтесь, задавайте.
— Мы не можем ослушаться магистра оффиций, мой император, — ответил тот же самый солдат.
Я присмотрелся к нему внимательнее. Деревянный лоб, непреклонный взгляд, интеллект блистательно отсутствует. Цинна знал, кого посылать ко мне, непробиваемых дуболомов, которые ни на йоту не отступят от полученного приказа. Ладно, попробовать прошибить стену все равно стоит, вдруг получится?
— Храбрые вы мои, преданные защитники империи! — торжественно провозгласил я. — Как же замечательно, что меня окружают такие непоколебимые солдаты, исполняющие каждый отданный им приказ. Скажите, кто отдает вам приказы?
— Мы подчиняемся командиру, — ответил тот же самый солдат. Его товарищ за все время так ни разу и не ответил.
— Так, хорошо. А кто отдает приказы командиру? — продолжал я логическую цепочку.
— Он получает их от магистра оффиций, мой император, — заученно ответил солдат.
Правильно, мы идем в верном направлении и сейчас окажемся в нужном месте.
— А кто отдает приказы магистру оффиций? — продолжал я гнуть свою линию. — Конечно же…
Я ожидал, что он ответит «Император», но солдат с радостным энтузиазмом выпалил:
— Конечно же, военный магистр Флавий Орест, ваш отец, император.
Хорошо, цепочка удлинилась на одно звено, но все-таки сейчас мы нащупаем конец ниточки.
— Хорошо, а кто отдает приказы военному магистру, ребята?
Но тут на лицах солдат отразилась усиленная мыслительная работа. Видимо, вопрос оказался слишком сложным для них, потому что они сморщили лбы и нахмурили брови. От их каменных голов, облаченных в блестящие шлемы, казалось, сейчас поднимется пар, со свистом выходя из ушей.
— Мы не знаем, доминус. Разве военному магистру кто-то может отдавать приказы? Он же самый главный в армии.
Вот жеж, дьявольщина, видимо, Сервий Коцеус Цинна намеренно подобрал для моей охраны самых непробиваемых солдат, чтобы ничто не могло сбить их с толку. Интересно, если бы он точно также отдал бы им приказ заколоть меня мечами, как Цезаря, они бы исполнили и это? Я не сомневался, что так бы и было. Судя по их непроходимой тупости, они убьют кого угодно, если на то будет соответствующее распоряжение
