Рус сел рядом с царем.
– Да жив я, жив, – прошептал настоящий побратим настоящего бога. – Перестань казнить себя. Если так уж не можешь смотреть на богатство – назначь казначея. Ну, молчи, молчи. Только недолго. Мне на самом деле нужна помощь тех магов. – «Да какого черта?!» – вдруг подумал Рус и вскочил.
– Десятник Аригелий – встать! – заорал он. Тело на полу медленно пошевелилось и вдруг резко вскочило, встав «во фрунт».
– Десятник Аригелий готов выслушать приказание! – отплевывая куски каменной крошки и пыли, ответил царь Сильвалифирии. В его округлившихся глазах угадывалось чувство, близкое к безумию.
– Привести себя в порядок! Ты маг или кто?! И бегом за семью склонными к Силе, кто имел отношение к «Трем толстякам!» Приказ ясен?
– Приказ ясен, господин…
– Рус – побратим Эледриаса! Настоящий! Кругом! Выполнять!!!
Аригелий убежал с самым счастливым выражением на лице, которое Рус и представить не мог, и не знал, что у взрослых такое бывает. Впрочем, ведя с собой семерых магов, царь снова выглядел царем. Однако в сокровищницу предпочел не входить.
Первым этапом, используя возможности семерых склонных к Силе, Рус передвинул золото как можно дальше от Кафарии, как можно ближе к Каринским горам, за белоснежными хребтами которых раскинулась Этрусия. Вторым – проделал то же самое, только использовав Силу Геи. Теперь пасынок Френома находился на удобном островке среди болот, который разглядел из слияния с Силой, сидел рядом с набитыми золотом мешками, наваленными бесформенной кучей.
Горел костерок. Рус насаживал на деревянные шампуры две тушки зайцев, которые, как он надеялся, достаточно вымочил в чистой болотной воде. Непуганых зверьков подстрелил тут же на острове и нисколько не мучился совестью. Надо вкусно поесть, тепло поспать, а за это время должны остыть каналы (как Силы Геи, так и Эледриаса) и наполниться их «астральные колодцы». По крайней мере в «земляном» он был полностью уверен, а вот эледриасовский поток шел гораздо слабее – слишком далеко от ближайших пятен. В очередной раз пожалел о недоступности Силы Гидроса с одноименного «астрального колодца» (зачем делал?) и бросил рассуждать о Божественных Силах.
Рус расслаблялся, как мог. Долго жарил заячьи шашлыки, добиваясь (и добившись!) определенной нежности. Урча от удовольствия, жевал, стараясь откусывать сочные кусочки; жадно глотал полюбившееся каганское плодово-ягодное. Ни о чем не думая, лег спать, забравшись в кожано-меховой мешок, ночью, разумеется, от жары раскрылся. В итоге, неплохо выспавшись, надышавшись болотно-лесным воздухом с примесью дыма, умылся, позавтракал и продолжил путь.
Через две ночевки в снежных горах наконец очутился в сугробах этрусской тайги, в местах неподалеку от владений Карланта, которого воочию не видел уже несколько лет.
«Точно! Как и сейчас – конец осени, начало зимы. Интересно, теремок у него изменился? А в нем я… и вспоминать не хочется, сколько не был». Координаты Карланта – наставника настоящего, к сожалению, погибшего принца Этрусии, он помнил прекрасно.
Карлант, ярый груссит, один из лидеров победившей партии, при новой политике государя Эрлана Первого остался не у дел. Нет, обиды, конечно, не затаил – пойти против самого Френома и тени мысли не возникало. Причем не только у него, склонного к Силе, но и у последнего крестьянина, которому разъяснили политику партии, неприятия не наблюдалось. А Эрлан разъяснял. Активно разъяснял. До хрипоты глоток приходских жрецов разъяснял.
Князю Карланту Горивидику не понравились новые порядки. Не таясь, не противясь им, он открыто разругался с бывшими товарищами (в особенности со старым другом, вдруг ставшим царем Этрусии Эрланом Первым) и жил в своем имении, появляясь в столице, где имел некие торговые представительства и большой особняк, лишь по самым неотложным делам, наподобие приезда пасынка Френома, приглашения в орден Призывающих либо по чисто семейным причинам.
Рус нисколько не сомневался, что сейчас его первый «воспитатель», который в буквальном смысле сделал из варвара этруска, находится в имении. Но все же вызвал его «отражение». Больше с целью предупредить о себе, чем убедиться в наличии Карланта дома.
Оставив золото в снегу непроходимого бурелома, куда Рус залез исключительно по незнанию, Карлант немедленно, как только во внутренней вселенной Руса получил координаты, явился к нему лично и, заверив: «Никуда твое богатство в такой глуши не денется!» – затащил пасынка Френома к себе.
Волшебный теремок из русской сказки нисколько не изменился. Так же потянуло лизнуть его, чтобы убедиться, что это не картинка в книжке. Была баня с девахами, которые хлестали, а к ним нельзя было прикоснуться. Только теперь он привык и не стеснялся насмешек дев над его «восставшим достоинством». Потом пил квас, по крепости похожий на невкусное пиво, отдыхал, паря, в прохладном предбаннике и наконец в чистом исподнем, в новых штанах, рубахе и жилетке – подарках хозяина, встретился с ним за столом в одной из горниц. Стол ломился от яств, а комната была ни большой, ни маленькой – как раз на двоих, без прислуги. Русу это напомнило секретные переговоры заговорщиков, и он не выдержал, иронично улыбнулся. Усмехнулся и Карлант, поняв двусмысленность ситуации. Однако поправил себя: «А золото? Лишние уши о нем не нужны! Тьфу, Аргост меня раздери! Надо же помещение для него подготовить. Не оставлять же в лесу в самом деле».
Они дважды выпили огневички, голодный Рус жадно закусил и, культурно отрыгнув, поинтересовался:
– Ты где «яму» выучил?
– В ордене, – недовольно ответил пожилой хозяин, – специально для этого позвали. Сначала заявили, что хотели наставником меня уговорить. Но не умеют жрецы лгать.
– А координаты снимать?
– Научили, – презрительно отмахнулся Карлант, однако продолжил гордо: – А показывают далеко не всем! По заслугам – мне. – Рус очень серьезно и уважительно кивнул. Бывший воспитатель вдохновился этим отношением. – Я ведь поначалу думал, что глупости это все. Веками без ордена жили и дальше прожили бы. И прожили бы, конечно, но не так. Вот хотя бы «яма» эта. Как скоро о ней узнали бы склонные к Силе? Как быстро бы она распространилась? А отношение к Духам? – Карлант перечислял преимущества, указывал недостатки, а осоловевший Рус почти не слушал – боролся со сном. Сильно он устал за трое суток путешествия, каждый день почти пережигая каналы. Сейчас не мог помочь даже Дух жизни, который старался бодрить Большого Друга.
Хозяин заметил состояние гостя. Недовольно прервал речь, поняв, что его элементарно не слушают, крякнул и самолично взвалил на плечо пасынка. Идя к спальне, той самой, где дважды ночевали Рус и Леон, на ходу раздавал распоряжения. Уснувшего Четвертичного царя князь положил на свежую постель со взбитой периной. Окно, в которое ярко светило солнце, было завешено темной тканью. Шла только третья дневная четверть.
Гость проспал до следующего утра. Карлант успел подготовить одно подземелье, очистив его от хлама, от которого давно пора было избавиться; подумал и решил, что Рус не расстроится, если ему помогут перетащить золото. Сказано – сделано. Приступил активно, радостно, замышляя заодно и размяться, но быстро понял, что под грудами снега неправильно оценил груды денег. Пришлось ему приглашать слуг, умеющих создавать «зыбучую яму». Хвала Френому, таковых нашлось целый десяток – склонные к Силе его уезда как раз недавно прошли «дообучение». До поздней ночи удалось перетащить весь груз, и тогда люди ошалели, оценив количество перенесенного.
– Аргост меня раздери! – восторженно воскликнул белобрысый детина в неизменной жилетке с национальной вышивкой и простой льняной рубахе красного цвета, которым любило выделяться склонное к Силе простонародье.
– Тихо! – предупредил Карлант, удивленный не меньше слуги. – Князь предупреждал – дело секретное, поэтому… клятв не жду, но обещание – от каждого. Ну, – продолжил с нешуточной угрозой, за которой запросто мог последовать вызов на бой, а князь, несмотря на возраст, оставался самым сильным бойцом в имении.
– …пусть мне из Аргольтских снегов никогда не выйти! – закончил обещание последний, тот самый детина по имени Светлан. – А сколько здесь?!
– Светлан! – Карлант воскликнул вдруг с интересом, замешанным на ворчливой иронии. – Ты же в орденскую школу ходил! Единственный из нас. Вот и расскажи нам: сколько груза мы перетащили?
Двадцать серых глаз плотно уставились на скромного, не привыкшего к излишнему вниманию парня.
– Э-э-э… – На несколько ударов сердца он растерялся, но наука начала расчет самостоятельно: практически подсознательно, без участия воли ученика – надо отдать должное жрецам-наставникам. – Учитывая расстояние – три с половиной стадия, количество ходок, при которых наши Духи выкладывались полностью, а это трижды, э-э-э получается примерно сто шестьдесят – двести талантов. Дохлый Аргост!!! Чистого золота!!! – Светлан задохнулся первым. Вслед за ним – остальные.
