Поэтому, когда минут через десять после ухода Тирера в комнату ввалилось несколько человек, что-то оживленно обсуждавших, он не нашел ничего лучше, как просто уйти. Взгляды, которые на него изредка бросали, были полны недоверия и словно изучающие. Ему тут явно не рады. Даже услышал не слишком скрываемый шепот: «Это тот самый, кого Тирер привел… Странный он какой-то… Может, строитель…»
Провожаемый подобными рассуждениями, Андрей вышел, непроизвольно поправляя складки на камуфляже. Может, действительно стоило найти этого Бура, пусть хоть ассенизатором запишет, лишь бы перестать быть у всех мозолью на глазу. Знать хотя бы, как этот Бур выглядит.
- Знакомые все лица! – возглас за спиной заставил обернуться.
Лица он все равно не узнал, но вот голос был явно знакомый. Да и как он мог в лицо знать кого-либо, если только и видел, что резиновые маски противогазов своих спасителей. В нерешительности, замявшись, он пробурчал что-то в ответ.
Окликнувший его был мужчина лет сорока – сорока пяти, с ненормально бледной кожей, как впрочем, и все остальные. Андрей думал, что это из-за нехватки солнечного света. С аккуратной бородкой, переходящей на щеках в запущенную щетину, большими бледно-голубыми глазами, орлиным носом и грязными космами давно не мытых темных волос, он не напоминал ни одно лицо, которое Андрей помнил.
- Да не дрейфь, - хлопнул его по плечу тот, подойдя ближе, - только не ври, что не помнишь. Может, имя тебе скажет больше… Скажем… Сава…
- Саву я помню, - сказал Андрей осторожно, все еще ожидая какой-нибудь неожиданности. Нормального здесь точно нечего ожидать.
- Тогда знакомимся, - говоривший протянул руку для приветствия – Сава…
У Андрея на душе немного полегчало. Только остался небольшой осадок, вроде обиды на то, что нельзя было просто так сразу представится, обязательно надо было все так по-дурацки. Пожав руку, он спросил, как ему найти Бура.
- А нафига тебе он? – спросил Сава сразу похолодевшим тоном.
Андрей сказал, что его послал Мясник, потому что, судя по его объяснениям, Бур тут самый главный, а вот так шляться без всякой на то нужды долго не получится.
- А Тирера не видел? – спросил Сава, заглядывая через его плечо в комнату. Оттуда слышна была ругань и шлепанье карт. Похоже, кто-то кому-то проигрывал нечто ценное, и дело шло к драке.
Андрей сказал, что видел и даже рассказал про этот странный долг, который тот с него потребовал. К его удивлению, Сава все это одобрил, даже поддержал, сказав, что долг – это святое и выполнять надо по первому требованию, тем более, такие большие. Тирер все-таки командир отряда был, поэтому ему и должен. А если кто еще сунется, то надо сразу этого уникума или слать к чертовой бабушке, или направлять к Тиреру, пусть лично с ним оспаривает право долга. Вспомнив Тирера и его повадки, Андрей подумал, что много желающих не найдется.
- Так все же как к Буру пройти? – спросил Андрей уже в спину Саве, тоже куда-то торопившегося.
Сава круто развернулся и посмотрел Андрею прямо в глаза. Потом, правда, немного смутился и хлопнул себя рукой по лбу.
- Извини, запамятовал… Пошли вместе, я почти туда же иду. Ты ведь голодный, наверное?
- Конечно, - при мысли о возможной порции чего-нибудь съедобного, Андрей ощутил звериный голод, который никогда раньше не испытывал. Нервные потрясения и болевой шок от раны забили чувство голода далеко и надолго, но сейчас оно снова вылезло на поверхность.
- Вот и отлично! Ноги в руки и за мной. Бур тоже там будет.
Сава уверенно вышагивал по полутемному коридору, здороваясь чуть ли не с каждым, встреченным по пути. Андрея снова буравили взглядом, но в компании с Савой делали это гораздо скромнее, а уж тем более не решались ни о чем расспрашивать. А вот у него самого рот, похоже, не закрывался. Уже через пять минут разговора Андрей поразился глубине знаний собеседника. Сава отлично разбирался в математике, физике и химии, говоря о субатомных генераторах и трансурановых проводниках как о вещах вполне обыденных. И его страшно интересовала теоретическое и практическое обоснование перебросок материальных тел в пространстве. Андрей отвечал как мог, не раскрывая только одного – формулы Верлиева. Практика работы в институте приучила к скрытности в этом вопросе, особенно если вспомнить ее важность. Когда же разговор все же касался подобной проблеме, он лишь беспомощно пожимал плечами, говоря, что всего лишь практикант и не ведает ничего в подобных делах. Сава каждый раз пронзал его взором и неубедительно хмыкал. Казалось, что ему хотелось видеть в Андрее не просто подопытного кролика для эксперимента, а организатора и идейного вдохновителя всего процесса, создавшего контур и обосновавшего идею переброски.
Так и не оправдав его ожиданий, Андрей увидел столовую. Зал был чуть поменьше, чем спальня, разрезанный пополам двумя длинными столами с рядами стульев по сторонам. Могло показаться, что здесь обрел пристанище безумный коллекционер, решивший собрать в одном месте все стулья и кресла, когда-либо существовавшие на планете. От самой простой табуретки, скрипевшей и немного колченогой, до антикварного стула с высокой резной спинкой, затертой и запачканной до безобразия.
Стол тоже был не в пример лучше, с некогда лакированной столешницей, теперь ободранной и исцарапанной. Его, похоже, никогда толком и не мыли, поэтому сейчас он больше напоминал абстрактную картину очередного бреда, весь покрытый разводами и пятнами.
Народу за столом почти не было, всего шесть человек. Да и те, увидев, что Сава садится рядом, забрали свои тарелки и не медленно пересели за другой стол, нервно оглядываясь. Тот же, ведя себя так, словно все в рамках обычного, вольготно разместился в офисном кресле с облезшей обшивкой, заорал, вызывая какую-то Надю.
Присевший рядом Андрей посмотрел на него как на буйного помешанного, но Сава лишь подмигнул левым глазом и сообщил, что Надя немного глуховата. Об этом знают все, кроме нее самой. Сама же она считала, что у нее очень музыкальный слух, чем постоянно хвасталась.
Андрей, решив больше ни о чем не расспрашивать, а просто воспринимать весь этот сумасшедший дом таким, какой он есть. Пока Сава продолжать орать, вместо того, чтобы сходить и позвать эту самую Надю, он внимательно изучал потолок, на котором ярко пылали две ртутные лампы. Остатки других светильников, пылившихся там же вместе с остатками проводов, говорили о том, что лампы появились здесь гораздо позже, чем само помещение, наверное, вместе с этими ребятами.
В свете одной из ламп судорожно бегали три таракана, будто вознамерившихся сплясать хоровод. То один, то другой из них начинали вдруг истерически бегать вокруг товарищей, а то и подавно убежать, но каждый раз их словно что-то останавливало и возвращало на место. Андрей улыбнулся, больно забавно это выглядело. Правда, забава прекратилась раньше, чем губы вернулись в нормальное положение. Мохнатая гусеница, быстро высунувшая из-под лампы, волосатой молнией схватила одного из тараканов и умчалась обратно. Остальные замерли на секунду, а потом продолжили свой танец…
- Ну зачем орать, я и так все слышу! – Андрей услыхал грубый женский голос и сразу забыл о тараканах.
Если это и была Надя, то с женским полом она явно не ассоциировалась в мозгу Андрея. Ей больше пошло бы… скажем, Трофимыч… Глупо, но ее появление Андрея сильно удивило. Она напоминала одновременно базарную бабку, забойщика и картинку средства для похудения с надписью «до». Толстая, даже жирная, с неприятным круглым лицом, щедро усеянном прыщами и тремя бородавками, торчащими на лбу, носом свернутым почти набок, Надя ко всему этому имела кожу с явным зеленоватым оттенком. Наряженная в замызганный комбинезон непонятного цвета, Надя еще спереди нацепила фартук, больше похожий на кузнечный, а руки, оголенные по локоть, покрывала сеть разбухший сосудов, царапин и ожогов.
- Надюш, обслужи клиентов, - попросил Сава, раздвинув руки так, словно хотел обнять весь свет.
- Вот вечно вы так, - рявкнула Надя хриплым басом, как алкоголик со стажем, - жрать, жрать и жрать. И чего вам не сидится! Обед давно прошел!
- Я на дежурстве был, - сказал Сава так быстро, что даже Андрей понял, что он врет. И даже не краснеет.
- Конечно, - протянула Надя, но все же скрылась за тонкой пластиковой дверью, откуда через минуту появилась, неся две тарелки с ложками. Бросив их на стол, она снова исчезла, вернувшись уже с большой кастрюлей, от запаха которой у Андрея забурлило в животе. Тянуло чем-то очень вкусным, а может, ему так просто с голода казалось. Большим половником, больше напоминавшим черпак, она налила в тарелки еду, с определением которой Андрей задумался. Что-то среднее между кашей и супом. И все же, приободренный видом Савы, с удовольствием орудовавшим ложкой, Андрей подтянул свою тарелку поближе и взял ложку. Ее бы тоже не мешало помыть. Есть очень хотелось, поэтому он наспех вытер прибор о штанину и загреб из тарелки полную ложку.
