голову в знак безропотного согласия. Спустя пару секунд старик скрылся с головой в каком-то безразмерном мешке, вскоре полностью испарившись в нём. Бартоломью был слегка раздражён и расстроен, что ученик так и не сумел побороть старые раны, но и вытирать сопли за каждым подмастерьем, он тоже не собирался. В его понимании мастер дарил ученику все нужные знания и базовый фундамент для работы, а дальше он уже двигался по жизни сам, ища правильные и не особо пути. Для Бартока всё было иначе, и каждую крупицу знаний он добывал практически с боем. Искал старинные манускрипты в гробницах на севере Китая, грабил тибетские монастыри – и всё ради знаний.
Именно поэтому мышонок и не любил всех этих нытиков. Чего-то хочешь? Так иди и добейся! В его мировосприятии всё было просто: кто хочет, тот делает, а кто не хочет, то и шёл бы он куда подальше. Всего в своей жизни он добился тяжким трудом, и неважно, работая убийцей или уличным актёром. Тяжкий труд сопровождал его весь путь и, лишь обретя магию, он испытал облегчение. Но с каждым новым знанием приходила лишь ещё большая жажда информации. Разумные так устроены, что им всегда чего-нибудь не хватает, уж таков эволюционный механизм, что не даёт им стоят на месте и с удовольствием стагнировать.
Жажда знаний всегда вела многих искателей приключений, учёных и просто авантюристов. Бартоломью так же небезосновательно причислял себя к учёным экспериментаторам, пусть и из области магических конструктов. Он любил информацию, новые знания и учится чему-то новому, а уж когда всё это воплотилось в его магических изысканиях, то мышонок и вовсе ушёл с головой в магию. Но размышления чернокнижника вскоре были прерваны вернувшимся мастером алхимиком, что нёс с собой целую корзину с редкими и не очень ингредиентами, которую он тут же передал «любимому» мастеру.
– Здесь всё как вы и просили… – вновь склонил голову старик.
– Гриб Тальмины? – задумчиво поинтересовался мышонок.
– Подарок, – скупо ответил Али.
– Ведьмачий глаз?
– Для усиления эффекта, – тут же пояснил мастер.
– Собачий корень?
– Также скромный дар моему наставнику для усиления его зелья. Вся эта корзина лишь скромный дар, что я приношу своему учителю, – вежливо улыбнулся алхимик.
– Нельзя быть настолько благодарным… – чернокнижник тут же утёр слезу умиления. – Но я приму твой дар. Не против, если также воспользуюсь твоей алхимической лабораторией? – спокойно поинтересовался мышонок главной целью своего прибытия в лавку ученика, но при этом, не выказывая хоть какой-либо заинтересованности в словах.
– Как вам будет угодно наставник. Вся моя лавка и инструментарий полностью в вашем распоряжении, – учтиво поклонился алхимик.
– Благодарочка, – улыбнулся мышонок и тактично положил в руки мастера тяжёлый кошель с сотней златых дукатов.
Он ценил подобное отношение и уважение со стороны учеников. Так что пара сотен монет была невысокой ценой, а старику приятно, да и по быстрому взору Бартока было понятно, что дела у алхимика шли не ахти и, возможно, он отдал ему последнее. Так что чернокнижник оценил сей жест. Скупо кивнув и с силой в маленьких лапках зажав кошель, он упорхнул до алхимической лаборатории, что состояла из рунического круга, перегонного куба, слегка походившего на самогонный аппарат, и добротного набора прочего инструментария для начинающего алхимика.
Бартоломью хватало и этого для работы, ведь для всех базовых алхимических изысканий вполне себе хватает и обычных ингредиентов с парой добротных инструментов. Ловко почистив все «инструменты» лёгким нагревом магией огня, мышонок тут же переключился на телекинез и начал шустро измельчать все необходимые ингредиенты на разделочной доске. Огромный тесак с лёгкостью гусиного пера ловко парил в воздухе и по приказу чернокнижника тут же срывался в бой, со скоростью промышленного комбайна измельчая всё, что попадётся под его лезвие. Мгновенно нарезая гриб Тальмины кубиками, Бартоломью не забывал и чистить «продукты», тут же сжигая всё лишнее белоснежным огнём пирокинеза. Собачий корень также отправился вслед за грибом для большей продолжительности заложенного эффекта. Нарезая его соломкой, чернокнижник тихо пел на итальянском без какого-либо акцента песню о «Красавице», с которой кто-то прощался. С ведьмачьим глазом было сложнее и пришлось делать порошок на его основе, а затем уже перегонять всё это варево через «аппарат». Потратив ещё какое-то время, мышонок наконец-то добился нужного эффекта и получил необходимую эссенцию.
– Это шедевр, мастер… – практически шёпотом произнёс алхимик, до этого тихо наблюдавший за всем действом.
– Тоже мне скажешь, шедевр. – Чернокнижник улыбнулся. – Просто базовое зелье для помощи другу, правда, готовить его действительно немного запарно. Наверное, поэтому кто-то и называет его сложным, но, как видишь, здесь всё элементарно, – вновь улыбнулся мышонок.
Закончив с «готовкой» Бартоломью привычно поблагодарил мастера за помощь и удобную возможность использовать чужую лабораторию и тихо упорхнул обратно к машине, где уже вовсю дремал его «ручной медвежонок».
Тактично постучав в стекло машины, Барток тут же наткнулся на недовольно укоризненный взгляд от медведя, что не слишком охотно всё-таки впустил чернокнижника. Запорхнув в салон авто через окно, мышонок довольно устроился на сиденье, тут же включив кондей, дабы немного остыть после лавки алхимика. Протягивая всё ещё недовольному другу переливающуюся изумрудным светом склянку с эссенцией голоса, Бартоломью пытался припомнить, чем же обидел товарища, ведь «медвежонок» дулся на него всё утро и день, но ничего в голову так и не приходило. Задумчиво изучая склянку с мутной жидкостью, оборотень нехотя, но всё же принял подарок от босса, но принимать его внутрь всё ещё не спешил. Ведь потерянное доверие ещё нужно было как-то вернуть, но чернокнижник даже не знал, что потерял это самое доверие, так что для него всё было немного сложнее. Но Барток всё-таки понимал, что где-то он накосячил и, похоже, извиняться вновь придётся ему.
– Извини, что я тебя бросил на столько лет запечатанным живой статуей, – начал из далека мышонок.
– Рра… – слегка равнодушно махнул «лапой» водитель.
– Поэтому я и хочу загладить свою вину и вернуть тебе голос. – Чернокнижник продолжил заговаривать медведю зубы.
– Гррр? – с сомнением рыкнул он.
– Не веришь мне? – возмутился Бартоломью.
– Ра… – утвердительно кивнул оборотень.
– Ну знаешь ли, – хмыкнул чародей.
Тихий щелчок, и телекинез сковал всё огромное тело медведя, не давая ему и пошевелиться. Вновь используя телекинез, Барток спокойно распахнул
