они очнутся от дурмана моей ауры, это их ощутимо задержит, а значит, у меня будет необходимый запас времени. Хотелось бы в это верить… Так, сомнения прочь! Булки в горсть и вперед, спасть Мурку!
Заперев дверь, я словно отсекла себе путь на свободу. Это страшно… Настолько, что я просто не могла заставить себя сдвинуться с места — ноги не слушались и сердце колотилось, словно бешеное. А еще меня не отпускало то, что произошло в зале. И я вовсе не про неожиданную парочку гомосеков… Я старалась гнать от себя мрачные мысли о внезапном убийстве, но они не желали сдаваться и прокрадывались в сознание не с той, так с другой стороны. Впрочем, размышления были отнюдь не о муках совести, а весьма здравые и я бы даже сказала полезные. Может, меня еще шок не отпустил, потому мозг работает в усиленном режиме?
А думала я о том, что все монстры, которых мне довелось загасить верным табуретом в лесу, исчезали, осыпаясь красивыми серебристыми искорками. Судя по тому, что в местах нашей охоты меньше их не становилось, а некоторые были еще и агрессивно настроены, словно пытались отомстить, можно было сделать вывод, что это та же самая живность, вернувшаяся к жизни спустя какое-то время. Логично? Логично! Однако тело того бандюка не исчезло, а так и осталось лежать на полу у стены в луже собственной крови. Он, сука, тупо умер! Точнее, я его убила… Вывод? На людей, а может и на всех разумных существ, воскрешение, скорей всего не действует. И если меня кто-нибудь прикончит, то я действительно склею ласты, и второго шанса не будет. М-да, как-то после таких умозаключений, моя решимость спасать Мяуру, да и вообще шариться по этому дебильному миру, поугасла…
Тяжко вздохнув, прислонилась к прохладной стене. Возникло жгучее желание забиться в какой-нибудь темный угол подальше от всех и горько расплакаться. Умирать дико не хотелось! На фоне этого мотивация двигаться дальше, стремительно опускалась до ноля, а затем уходила в минус. Где-то на периферии сознания даже проскользнула трусливая мысль — а не последовать ли мне примеру Люськи? Может, она была права, когда не стала рыпаться, а просто осела и зажила спокойной жизнью в небольшой деревеньке? Однако стоило вспомнить распрекрасную рожу Абсуль, как во мне взыграла жажда отмщения и чувство поруганной справедливости. Нихрена! Я не дам этой долбанной богиньке, в купе с ее ущербным миром, меня сломить! Хер ей в грызло! И кошку я свою не брошу, даже если мне придется залить это подземелье кровью! Эх, надеюсь, что не своей… Усмехнувшись, решительно оттолкнулась от стены. Минутка слабости окончена. Пора бить морды!
— Ахо-о-о! — донесся из-за двери особенно громкий, откровенный и протяжный стон, который заставил меня подпрыгнуть на месте от испуга и неожиданности. Млять! Такой пафосный момент испортили, гафдоны!
Недовольно фыркнув, покачала головой и, призвав верную стулку, занялась преодолением очередного коридора. Было бы не плохо, если бы и в этот раз он оказался пустым и просто вывел меня к другому залу, но удача, показав мне неприличный жест и эффектно шлепнув себя по упругой заднице, свалила в туман. Осторожно выглянув из-за угла, хмуро осмотрела двух амбалов, которые с каменными лицами, охраняли высокие резные двери. Хм-м-м, может, я свернула не туда? Отступив на пару шагов, призвала карту и сверилась с маршрутом. Нет, все верно. Эх… Подавив очередной вздох, горько усмехнулась. Хорошо хоть аура перестала действовать. Но как быть с этими шкафчиками?
Мозг, который, наконец-то, отошел от шока, отказывался соображать и вообще был бы не против отключиться и пустить все на самотек, положившись на всемогущий «Авось!». Гениальная идея по гуманной расправе над верзилой меня тоже не посетила, а сразу пускать в ход усиленный табурет как-то не хотелось. Боюсь, меня тогда точно вывернет наизнанку… Вот и что делать? Что, еж вашу мышь, делать⁈ Ничего умного в мой разум так и не постучало, а потому я решила вытворить первое, что подкинула мне безумная шиза, высунувшаяся на свет из темных глубин моей невинной душонки.
— Мужики-и-и! — дурным голосом завопила я, выскакивая из-за угла, с таким видом, будто за мной стая бешеных собак гналась. — Ой че делается-то! — запричитала я на манер деревенской старушки, которая толком ничего не видела, но точно все знает. — Там такое! ТАКО-О-ОЕ! — приложив ладони к щекам, изобразила лютый ужас.
Мордовороты, которые при моем появлении шарахнулись, как черти от ладана, довольно быстро взяли себя в руки и недовольно нахмурились. Размяв пудовые кулаки, они угрюмо насупились и двинулись на меня. Ой, че щас будет! Не дрейфь Мара! На всякий случай у нас есть кровавый план «Б»! Ну, а пока, продолжаем бредовое представление! Эх, все-таки из меня бы вышла отличная актриса… Вот вернусь в свой мир и обязательно схожу на какой-нибудь кастинг!
— Там! — я указала в коридор, по которому пришла. — Трое! — показала мужикам три пальца. — Одному башку снесло! — демонстративно чиркнула ладонью по шее и, склонив голову на бок, вывалила язык. — Только тушка по залу мечется! — приложив ладонь к груди, многозначительно покивала в подтверждение своих слов. Верзилы притормозили и растерянно переглянулись, а я продолжила заливаться соловьем. — Второй бедолага и вовсе озверел! Бегал там, рычал, слюной брызгал, а потом, как прыгнул на третьего и как засадил ему! — изобразила характерное движение, чтобы наглядно показать, как один бандит другого натягивал. Мужики впечатлились и с опаской покосились в коридор. Повисла гнетущая тишина… — Ну чего встали-то? — выждав пару минут, для усиления эффекта, возмущенно воскликнула я. Они аж вздрогнули и непонимающе уставились на меня. Вот же тупые упыри! — У вас там товарища обесчестили, а вы тут стоите хлебалом торгуете! Бегите, спасайте, пока этот зверь ему окончательно дупло не разворотил! — я нахмурилась, как злющая дворничиха, которая разгоняла малолетнюю шпану, в очередной раз раскидавшую мусор у подъезда.
Шкафчики растеряно похлопали зенками, затем нахмурились сжали кулаки и булки, и ломанулись по коридору на помощь пострадавшему приятелю. Хм-м-м, интересно, это они такие тупые или я была настолько убедительной? А нет, ни то и ни другое… Пробежав несколько метров, амбалы словно спохватились, остановились и медленно обернулись, угрюмо посмотрев на меня. А я что? Я ничего! Другие вон чего и то ничего! А я то чего⁈ М-да, факир был пьян и фокус не удался…
— Эм-м, мужики, а может, договоримся, а? — примирительно подняв руки и глуповато улыбаясь, я начала отступать назад.
Судя по зверским рожам с кривыми ухмылками, договариваться со мной никто не собирался. Бить будут… Это было настолько очевидно, что уже даже не расстраивало, но пугало до усрачки! Да меня с одного удара таким пудовым кулаком по стене ровным слоем размажет! Будет проще закрасить, чем соскрести! Мысль о том, чтобы юркнуть в зал и забаррикадировать дверь изнутри, я отмела сразу. Во-первых, для таких бугаев разнести в щепки столь ненадежную деревянную преграду, не составит труда, а во-вторых, кто сказал, что в том помещении меня не ждет толстенький полярный лис, по сравнению с которым, даже эти ребята покажутся милыми ангелочками? Я не бессмертная, чтобы так рисковать своей упругой попкой! Выход оставался только один… Эх, была не была! Ладонь уже привычно сжала гладкую ножку боевой мебели. Понеслась!
— Табуретом в хлебало! — рявкнула я, запуская стулку в полет, навстречу идущим ко мне верзилам.
Голос дрогнул… Впрочем, как и рука. М-да, осознанно убить человека, оказалось не так-то просто… Хотя я и не была уверена, что все обернется такой же кровавой трагедией, как в том зале, но где-то в подсознании прочно засел протест и даже инстинкт самосохранения не смог его перебить. По крайней мере, пока… Вместо мордофели одного из долбобеев, мебля врезалась в стену и разлетелась в щепки, одна из которых оставила глубокую царапину на щеке ближайшего к месту удара бандита. Мужик недовольно скривился и демонстративно ускорил шаг, намереваясь сделать мне смертельное ата-та. Живьем не дамся! Нельзя обижать таких красоток, как я! Садюга!
При взгляде на этих бородатых мужланов, сердце устраивало адские пляски от волнения и страха, руки холодели, а попец угрожал отложить пару кирпичей адреналина. Ладно, детские игры в песочнице закончились! Пора взять себя в руки и навалять этому абсурдному миру по щам, доказав, что он не на ту напал! Гуманизм что-то пискнул о сострадании и любви к людям, но я пригрозила ему Писюканом и грубо затолкала
