же, как обычным шампунем.
— А рана… — начала было Клемм.
— А твое ранение как видишь сейчас изолировано, а кожа рядом со швом обработана. Так что начинай, а я пока схожу за одеждой для тебя.
— Э… Клим?
— Да-да? — обернулся я, уже почти выйдя из ванной комнаты. — Что-то не так?
В принципе я должен был и раньше догадаться, но как-то упустил этот момент. Главной проблемой, конечно же, было то, что пес не только кожу на руке у девочки разодрал, но клыки ещё и мышцы задели. Заражения, конечно же, нет, и даже шрам останется почти незаметным, но сейчас она может использовать левую руку, только если она не поднята выше плеча. Скажем прямо, мне без разницы, я и собственных детей и внуков тоже мыл, всякое в моей жизни встречалось, но навязываться к этой девочке я не собирался, потому что не знал, как именно она отреагирует. Но, как оказалось, отнеслась она ко всему этому абсолютно безразлично. Но это она, а вот члены группы Карлоса повели себя как имбецилы. Словно мы не малолетки какие, а жахнутые гормоном подростки. И все бы хорошо, но мне как старшему товарищу пришлось объяснять Клемм, что это такое случилось с взрослыми. И что им всем от нас надо. Слушала она меня с интересом, но чем больше я говорил, тем сильнее она впадала в недоумение.
— Они больные, да?
— В каком-то смысле да, — был вынужден подтвердить я.
Покончив с водными процедурами и прибрав за собой, мы вернулись в нашу комнату, и тут я столкнулся с детской логичностью моей подопечной:
— Они же для мальчиков, — потрясая запакованными в блистер трусами, заявила она. — У тебя других нет?
— Извини, но нет, — покачал я головой. — Я хоть и запасливый человек, но не до такой степени.
— Так может я свои одену? — с сомнением отложив упаковку, произнесла девочка.
— Их же стирать надо, и сушить тоже. Не будешь же ты шляться по дому голышом.
— Ты прав. Глупость сказала.
В общем, вопрос одежды значил для нее куда больше, чем мифическая стыдливость. Что-то мне ее даже расспрашивать страшновато. А ну как это не маленькая девочка, а беглый киллер, который только и делает, что валит людей налево и направо. Шучу, конечно. Но, как известно, в каждой шутке… Ну, вы поняли.
Однако вернемся к одежде. Вся одежда небольших размеров, которая была у меня в запасах, она в той или иной мере предназначалась для меня. Иногда я путал размеры или просто сгребал сразу все, что видел, но набирал я ее исключительно для себя. Поэтому далеко не все могло подойти для девочки. Пришлось вдумчиво перетряхнуть запасы, да так, чтобы никто не заметил безразмерные свойства моей сумки. В итоге удалось подобрать полный комплект, начиная от кроссовок с носками и заканчивая модными джинсиками и фиолетовой толстовкой, которые сели на девочку просто идеально, словно для нее и бралось. Из старого мы оставили только ее бейсболку, так как она значила для нее что-то важное. Как я понял, ее ей подарили родители. К счастью этот головной убор был сделан из хорошей ткани и спокойно перенес экспресс-стирку.
Пока я занимался всем этим, прошло довольно много времени и Клементина, которая утверждала, что спать не хочет, вырубилась прямо так, полусидя на кровати. Так-то все эти процедуры я собирался отложить на следующий день, но девочка воспротивилась, и пришлось все это делать сразу после операции. Ума не приложу, как она не отрубилась раньше, видимо эти ее хождения по лесам не хило так прокачали выносливость.
Сменив воду, я и сам сполоснулся, пользуясь моментом. Благодаря подростковому ещё росту, я без особого труда помещался в ванну и мог с комфортом полежать в теплой водичке, наслаждаясь спокойствием. Да что там, я даже морской соли в воду насыпал для пущего форсу, так что спать я отправился в приподнятом настроении. И даже суматошная побудка меня не расстроила.
Спустившись на первый этаж, я мысленно хохотнул. Клементина хоть и не выглядела очень бодро, но после помывки и сна, да будучи приодетой в новое, она сильно выделялась на фоне замызганных взрослых. Я, по всей видимости, тоже выделялся, но сам себя я со стороны не вижу, поэтому точно сказать не могу. Внизу нас встретили все члены этой группы, они как раз заканчивали завтракать и обсуждали сейчас какие-то свои неизвестные мне дела. Вчера в толпе создавалось впечатление, что их много, но сейчас в спокойной обстановке оказалось, что всего их семеро. Пятеро мужиков и две женщины. Точнее одна женщина — та самая психованная и одна девушка в странных очках.
— Явились, — с видом оскорбленной принцессы заявила вчерашняя истеричка. — На завтрак можете не рассчитывать, наши продукты — это наши продукты.
— Раз так, то наши продукты — это наши продукты, — оскалился я и окинул группу любопытным взором. — Я часто слышу от вас «наше». Мы не претендуем, нет, но и вы на «наше» не рассчитывайте.
Было видно, что происходящее напрягает не только Клементину, но и некоторых взрослых. Однако никто защищать нас не стал. Как я собственно и ожидал.
Мы сели за общий стол, и я достал из кармана блокнотик. Прошуршав страничками, я задумчиво хмыкнул и обратился к девочке:
— Могу предложить на завтрак кашу с соевыми шницелями, а также оладушки с медом и горячий шоколад для запивки. Возражений нет?
Проигнорировав удивленно вскинутые брови, я открыл горловину сумки и вынул из нее заранее подготовленную тару. Я не собирался эпатировать публику волшебством высоких технологий, поэтому любой желающий сейчас видел, что все то, что я выставил на стол, до этого лежало в сумке и даже из нее немного выпирало. Было забавно смотреть на лица окружающих, когда на столе появилось все то, что я перечислил. А учитывая тот факт, что продукты только что были вынуты из инвентаря, они одуряюще пахли, так как фактически еще даже не успели начать остывать.
По сравнению с рисовой «няшей», которую жрали остальные, мы на общем фоне смотрелись очень и очень достойно. На вытянутую физиономию скандалистки было приятно смотреть, прямо каждым мгновением наслаждался. Но перегибать палку все ж таки не стоило. Группа разношерстная, кто-то промолчит, а кто-то и выстрелить может, так что постебали и будет.
Когда мы с Клемм ополовинили содержимое своих тарелок, тот парень, который стрелял в девочку, Ник, кажется, обратился к нам:
— А вы, детишки, кучеряво живете.
— Собираешься грабить? — прищурившись, поинтересовался я.
— А есть что? — покачал головой паренек. — Ты ведь специально нам хамишь?
