— Я просто рада, что смогла увидеть мать. Флоренция, прошу меня простить, что вы оказались втянутой в это.
— Не беспокойтесь. Я понимаю, что вы волновались за неё.
Затем Георгина медленно перевела взгляд на мать, продолжающую звать её, и улыбнулась чуть иначе. Эта улыбка вовсе не походила на улыбку дочери, волнующейся о матери. Увидев эту сцену, я почувствовала, как у меня по спине пробежал холодок.
* * *
— Эльвира, я очень признательна, что ты пришла.
Сегодня мне предстояло чаепитие с Эльвирой, которой доверили роль матери Розмайн. Я в большом долгу перед ней за ту поддержку, что она оказывала мне с тех пор, как я стала женой Сильвестра. Будучи родом из Фрёбельтака, я мало что знала об Эренфесте, выходя замуж. Эльвира подробно рассказала обо всём, что мне было необходимо знать, приняла в свою фракцию и всецело поддерживала меня. Честно говоря, я находила Эльвиру более надёжной, чем Сильвестра. Но я не могла ему этого сказать, иначе он начал бы ревновать.
Как только слуги приготовили чай и сладости, я отослала их и протянула Эльвире блокирующий звук магический инструмент. Я молча отпила чая, взяла сладость, а затем предложила угощение Эльвире, которая тоже сделала глоток.
— Полагаю, ты позвала меня, чтобы поговорить о госпоже Георгине? — сказала Эльвира, поставив чашку и чуть улыбнувшись.
— Всё так. Эльвира, полагаю, в отношении её ты осведомлена лучше меня. Не могла бы ты поделиться со мной информацией? Прости, что всегда так полагаюсь на тебя.
— Всё в порядке. В конце концов, наша фракция для того и нужна, чтобы помогать друг другу… В любом случае, должна сказать, что госпожа Георгина довольно активна во время своего пребывания здесь. Вчера она посетила чаепитие, организованное бывшей фракцией госпожи Вероники, — сказала она, изящно вздохнув.
Во вздохе Эльвиры чувствовалось, что она была как впечатлена, так и раздражена действиями Георгины. Фракция Вероники, моей свекрови, после её ареста была не очень активной, но визит Георгины внезапно оживил её.
— Большинство дворян в её фракции связаны с Аренсбахом, верно? Кажется, все они отчаянно пытаются укрепить связи с госпожой Георгиной. Если она намеревается усилить своё влияние в Эренфесте, то её решение встретиться со старыми друзьями кажется очевидным, — предположила я.
После ареста моей свекрови связь между Эренфестом и Аренсбахом значительно ослабла. Вполне возможно, что Георгина, ставшая первой женой ауба Аренсбаха, решила укрепить связи с домами, которые поддерживали её мать.
— Похоже, что на вчерашнем чаепитии виконтесса Дальдольф многое рассказала ей, — сообщила Эльвира. — Я беспокоюсь о Розмайн.
— Виконтесса Дальдольф? Это, случайно, не мать рыцаря, казнённого около двух лет назад за неподчинение приказу?
— Верно. Она мать того глупого рыцаря, который, несмотря на то, что был назначен охранять Розмайн, бывшую в то время священницей-ученицей, ослушался приказа господина Фердинанда и устроил хаос. Он ранил Розмайн штапом, что привело к буйному росту магического дерева.
Согласно сведениям, полученным Эльвирой от союзника из числа низших дворян, виконтесса распускала о Розмайн злонамеренные слухи.
— Ты знаешь, что виконтесса Дальдольф была довольно близка с бывшим главой храма, который распространял слухи про простолюдинку, ставшую священницей-ученицей? — спросила Эльвира.
— Да, кажется, я припоминаю, что виконтесса Дальдольф примкнула к фракции госпожи Вероники и часто просила бывшего главу храма помочь её сыну, который присоединился к храму. Всё же бывший глава храма был единственным братом госпожи Вероники от той же матери, — ответила я.
Эльвира нахмурилась, явно о чём-то беспокоясь.
— Если бы всё ограничивалось тем, что рыцарь нарушил приказ, нам не стоило бы слишком беспокоиться, так как он явно сам был виноват, — сказала она, опустив глаза. — Но ты ведь помнишь, что Розмайн связана со смертью не только сына виконтессы Дальдольф, но и бывшего главы храма. Несмотря на то, что ауб Эренфеста категорически опровергает все слухи о том, что Розмайн — простолюдинка, нет никакого способа скрыть её причастность к смерти бывшего главы храма. Я даже представить не могу, что почувствует госпожа Георгина, узнав об этом, и как она поступит.
Вспомнив, как выглядела Георгина, когда держала в руках вещи бывшего главы храма, я не удержалась от вздоха. Я ощущала тревогу, что те эмоции, которые Георгина таила в себе, выльются на Розмайн.
— Эльвира, не могла бы ты рассказать кое о чём… Хотя я и посещала дворянскую академию, пока там ещё училась госпожа Георгина, но когда дело касается людей из Эренфеста, то я помню лишь свою невестку, Констанцию. С твоей точки зрения, что за человек госпожа Георгина?
В дворянской академии проводились встречи, на которых присутствовали кандидаты в аубы, так что я должна была несколько раз пересекаться с Георгиной, вот только я почти ничего о ней не помнила. Возможно, потому, что старшие и младшие ученики обычно держались отдельно, или потому, что я запомнила только Констанцию, которая, вступив в романтические отношения с моим старшим братом, окружила любовью и меня.
— Она была гордой и трудолюбивой. Однако, возможно, из-за того, что она дочь госпожи Вероники, Георгина не проявляла никакого милосердия к тем, кого считала своими врагами. По этой причине она, не зная жалости, издевалась над лордом Сильвестром, пусть он тогда и был совсем ребёнком, надеясь лишить его права на наследование. Конечно, такое поведение не редкость среди братьев и сестёр, которые борются за место ауба, и всё же… — Эльвира замолчала, опустив плечи. — Госпожа Георгина лишилась возможности стать следующим аубом, проиграв совсем юному лорду Сильвестру лишь из-за пола, что, в свою очередь, привело к тому, что её помолвка оказалась разорвана, и ей пришлось отправиться в Аренсбах, чтобы стать третьей женой герцога. Я могу только догадываться, насколько это должно быть унизительно, и понимаю её чувства. Но та ненависть, которую она обрушила на ребёнка, только что прошедшего церемонию крещения, была чрезмерной. Моему дорогому мужу Карстеду было тяжело противодействовать ей.
— Всё так. Обычно в качестве ауба стараются выбирать мужчин, — ответила я.
Чтобы ребёнок родился с приемлемым количеством магической силы, нужно чтобы у матери её было в достатке. Поэтому женщинам следовало воздерживаться от использования магической силы во время беременности. Таким образом, герцог мог жениться на любой женщине, какой захочет, при условии, что она обладает соизмеримым количеством магической силы, в то время как герцогиня была вынуждена выбирать мужа лишь из кандидатов в аубы.
— Как бы это не выглядело со стороны, но традиции и обстоятельства никоим образом не ослабят тех чувств, которые испытывает госпожа Георгина. Я считаю, что мы должны быть очень осторожными, чтобы суметь защитить господина Вильфрида, который так сильно похож на лорда Сильвестра, и Розмайн, которая причастна к казни бывшего главы храма, — предупредила Эльвира.
Затем она продолжила, сказав, что если Георгина увидит у человека хоть какие-либо слабости, то сразу нацелится на них. О свекрови я всегда думала точно также. Вероятно, их с Георгиной характеры весьма похожи.
— Нам следует быть начеку, чтобы госпожа Георгина не использовала против нас свою власть первой жены ауба Аренсбаха… — продолжила Эльвира.
— Верно. Это мудрое решение, — согласилась я.
Когда Георгина была третьей женой, она ни разу не посещала с визитом родной Эренфест, но стоило ей получить власть, как она сразу же навестила нас. Независимо от того, насколько больши́м герцогством был Аренсбах и насколько высокое положение занимал, третья жена герцога, не вовлечённая в политику, имела статус ниже, чем у ауба Эренфеста. По словам Эльвиры, Георгина вернулась именно потому, что теперь стала первой женой, а это значило, что она имела достаточно власти, чтобы Сильвестру пришлось преклонять перед ней колено. В моей памяти сразу вспыхнула картина, как дрожал кулак Сильвестра, когда ему пришлось говорить с Георгиной лицом к лицу.
