– А я себе кактус купила. – радуется чему‑то Кайя‑чан: – вот, посмотрите. – она достает из сумочки фотографии. Некоторое время Горо изучает кактус Кайи. Кактус, как кактус, думает он, маленький только. Надеюсь он выживет дома у Кайи, был он там один раз, впору объявлять ее квартирку местом биологической катастрофы и выжигать огнеметом, это уж всяко легче, чем попытаться навести там порядок.
– Я назвала его Майк. – говорит Кайя‑чан: – он такой милый! Совсем как Кенчи, ну который меня бросил, когда я еще в волейбольной команде за школу выступала. Кенчи, кстати, дурак, связался с босодзоку и в прошлом году разбился насмерть на мотоцикле. Тогда куча парней разбилось, помните, еще был финал ежегодных Игр, я ставила на команду наших героев, но те даже из группы не вышли, в первом же бою слились. Конечно, если так гонять на мотоциклах, обязательно разобьешься. Эта штуковина летит со скоростью двести километров в час, а если с него слететь, то сразу в лепешку. Лепешки, кстати, самые лучшие во всем Сейтеки у Моро‑сана, он лавочку держит в старом городе у порта, я там бываю каждую среду, обязательно к нему захожу. У него сын так и не поступил в университет и сейчас ему в лавочке помогает, семейный бизнес будет наследовать. Моро‑сан пытался меня посватать, но его сын в Токио нахватался и на девушек сейчас не смотрит. Сейчас многие так, но я, кстати, не осуждаю. Вот и вы, Горо‑сан, вы же тоже на девушек не смотрите, а вы так вполне ничего даже. Особенно для вашего возраста. Импозантный такой мужчина.
– Кайя‑чан. – вздохнул Горо. Он знал, что Кайя может говорить часами. Ей и собеседник‑то особенно не был нужен, она обладала талантом разговаривать не только с людьми, но и с животными, растениями и даже предметами. Он сам был свидетелем бурной беседы Кайи‑чан с торшером и вполне мог представить себе, куда может завести эта беседа, если ее не направлять. Кайя‑чан была человеком с живым воображением и широким кругозором, которые сочетались с детской непосредственностью и почти полным отсутствием такта. Сочетание само по себе убойное, а в совокупности с ее искренним желанием осчастливить мир новой информацией… честно говоря, у Горо не было достаточно средств на такого информатора, Кайя‑чан работала в «Хилтоне», ее расценки за час были равны его месячной зарплате, и уж департамент никогда бы не одобрил таких трат. Ему просто повезло. Кайя‑чан обожала секреты. С любовью Кайи‑чан к секретам могло поспорить только ее желание поведать о них. Эти две страсти Кайи и способствовали их тайным встречам. Хотя, зная Кайю, Горо не испытывал иллюзий. Скорее всего о том, что она «тайный информатор секретной службы» – знали все, кому она могла об этом сказать. Горо без зазрения совести использовал этот факт, представившись «сотрудником самой секретной службы Императора» и эксплуатируя любовь Кайи к шпионским романчикам и фильмам. Первое время Кайя даже норовила использовать пароли вроде «погода в Сейтеки нерадостная сегодня» или «у вас продается японский шкаф?», но потом сама же от этого устала.
– Кайя‑чан. Пожалуйста. – повторил Горо: – давайте поговорим о деле.
– О! Конечно. Как скажете. Что вы хотите узнать, Горо‑сан? Все, что знаю – расскажу. Ой, то есть – поделюсь информацией. Так же верно? Все время забываю. – пожаловалась Кайя‑чан: – у меня так бывает, Горо‑сан. Вот сейчас что помню, а через секунду – уже забыла. Я так вчера в магазин пошла, купить себе новые чулки, потому что порвались все. Потому что Ичиго‑сан рвет эти чулки, не напасешься. Вот, пошла я в магазин за чулками, а купила себе кактус.
– Кайя‑чан. Пожалуйста. – вздохнул Горо. Ему была нужна Кайя, потому что Кайя работала в «Хилтоне». Потому что она знала всех в этом отеле, и все знали ее. Кайя платила взятки за право попасть в «Хилтон» и быть там своей, за то, что клиентам, пожелавшим уточнить у портье или мальчика, доставившего багаж в комнату – а какие в городе есть … развлечения, – вручалась ее визитка. Зарабатывала Кайя неплохо и свои заработком делилась с окружающими. Просто социально ответственный бизнес, что тут скажешь. Из‑за взяток, а также личного обаяния Кайи‑чан, – все считали ее там своей. А из‑за особенности ее личности – редкая сплетня, зародившаяся в недрах отеля «Хилтон» могла пройти мимо ее внимания. А Горо сейчас была нужна информация из этих самых недр. Потому что гости отеля обычно не обращают внимания на обслуживающий персонал. Потому что никто обычно не обращает внимания на то, что он выкидывает в мусорную корзину в отеле, какими оставляет смятые простыни, что говорит по телефонной линии в отеле или как относится к горничным. Ведь отель – это живой организм и он довольно чутко реагирует на все необычное. На все новое.
А клановая команда из Митсуи во главе с их гением, Хикэру‑доно – это необычно. В принципе любой гость, который снимает весь пентхаус – заслуживает внимания, а уж тут… команда из десяти человек. Нет, не человек – магов. Сандзюсан, знаменитые Тридцать Три мага Митсуи. И Вечно Молодая Луна, гений рода Митсуи – Горо сделал свою домашнюю работу, тщательно изучив императорские эдикты за последние несколько лет, прочитав светскую хронику Лазурного Дворца, желтую прессу столицы и парочку таблоидов, которые специализировались на сплетнях двора и кланов, допущенных к нему. Прочитав все это Горо сделал несколько выводов. Первый – нечего и этой Луне и ее Сандзюсан тут делать. Тут – это в его городе. Его город – это старый облезлый хищник, подыхающий на берегу моря, гниющий в луже собственной мочи и рвоты, но все же это – его город. И такие вот тут не нужны. Тут и так мусора хватает.
Второй же вывод – нечего им делать на региональных Играх. Нету тут никого, кто бы мог им конкуренцию составить. Это как на школьную олимпиаду по каратэ привезти чемпионов Японии в абсолютных категориях. Из пушки по воробьям. А значит, этих Митсуи что‑то интересует в его городе, кроме чудесных видов, которыми так хвастается отель «Хилтон» и исторического центра города с достопримечательностями, которыми так хвастается мэрия. Или золотистого тунца, которым так хвастается местный рыболовный трест.
То, что их интересует, Горо мог бы сказать сразу, едва только узнал о приезде Сандзюсан в отель. Сумераги‑тайчо. Он бы мог сказать об этом с уверенностью еще до того, как в СКПУ поступил анонимный звонок о том, что Сандзюсан в своем автомобиле перевозят запрещенные к обороту в Японии вещи. До того, как дежурный экипаж СКПУ совместно с агентством по контролю оборота наркотических веществ – не обнаружили в автомобиле несколько отрезанных человеческих рук и … голову какого‑то антропоморфного существа. Назвать его человеком – язык не поворачивался. Голова была огромная, чудом поместившаяся в багажник представительского автомобиля, руки же были пристроены за задними сиденьями микроавтобуса. Всех, кто находился в обоих автомобилях задержали. До выяснения. Стандартная процедура. И если раньше у Горо могли быть подозрения, догадки, прогнозы – то после происшествия никаких догадок уже быть не могло. Осталась уверенность. Поэтому он верил возмущенным Сандзюсан, которые уверяли что в жизни никаких рук или голов не видели, а просто ехали по своим делам. Верил и даже немного сочувствовал. Сочувствовал потому, что знал, что обычно происходит с теми, кто в этом городе вдруг стал объектом пристального внимания Сумераги‑тайчо. Немного – потому что здесь не любили клановых выскочек. Хотя… а где их любят‑то? Есть такие места?
– В «Хилтоне»? – хлопает ресницами Кайя‑чан: – да, были такие! Оставили по себе плохую память, мало того, что мусорят везде, салфетки мокрые разбрасывают где ни попадя, да тараканы после них завелись. А еще говорят, что их главная – глазами просто душу вынимает! Была у них горничная, Тати‑чан, так ее чуть не убили за то, что убраться в дальней спальне пришла, представляете? Совсем клановые обнаглели, никого не уважают, как к дерьму относятся. Дождутся революции, ублюдки. Говорят, Императору надоела эта вольница кланов и он создал тайный Эскадрон Смерти, чтобы таких как они немного в чувство приводить. Как по мне, выжечь эту заразу со всех Японских островов и все! Народ его поддержит.
