– Позволит ли ваша светлость задать вопрос: выгодно ли вы распродали ваш груз? – спросил меня Ян.
– Позволит, отчего не позволить. У меня было восемьдесят ластов зерна, а стало три тысячи талеров. К сожалению, я не имею представления, выгодно ли это. Кстати, а вы меня не просветите?
– Простите меня, принц, господин капитан над портом представил меня вам с тем непременным условием, чтобы я вступил в должность не раньше, чем вы распродадите груз.
– Вот как? А этот Олле изрядный пройдоха. Впрочем, условие соблюдено, и ничего уже не поправить. Выкладывайте!
– Последнее время зерно сильно подорожало. Еще десять лет назад на амстердамских биржах давали за ласт не больше тридцати талеров, а в мой последний рейс зерно ушло по шестьдесят. И это не предел – полагаю, в ближайшем времени цена поднимется до семидесяти и выше.
– Но это в Амстердаме, а что в Стокгольме?
– Да, вы правы, у нас цена поменьше. К тому же на этот рынок не так просто пробиться, там все свои. Будь вы один из них – вы бы продали по пятьдесят талеров за ласт, но для человека со стороны вы получили весьма недурную цену. Я был уверен, что Юхансон не даст вам больше тридцати. Примите мои поздравления, принц!
Отхлебнув еще пива, я обратил внимание на вошедшего в наш зал человека. Моя недолгая служба научила меня узнавать людей этого сорта с первого взгляда. Это был офицер наемников. Скорее всего, пехотинец – у рейтар и одежда побогаче, и выглядят они попредставительней. Оглядев моих мушкетеров, он громко спросил:
– Эй, ребята! На вас мекленбургские ливреи, вы из людей принца?
– А вам-то что до этого? – тут же откликнулся Кароль.
Наемник, сообразив, что за нашим столом сидят офицеры, подошел поближе и, довольно бесцеремонно оглядев нас, проговорил:
– Я слышал, что ваш принц нуждается в солдатах, и хотел бы с ним потолковать.
– О чем же? – продолжил разговор после моего кивка Лелик. – Я лейтенант его светлости, и все, что вы хотели сказать ему, можете сказать мне.
– Я капитан отряда мушкетеров и хотел бы предложить вашему принцу свои услуги.
– Сколько у вас людей?
– Восемьдесят три человека. Я, мой лейтенант и четверо капралов, остальные мушкетеры.
– Пикинеров у вас нет?
– Так уж случилось.
– А как это вы оказались посреди Швеции и без службы? – вступил я в разговор.
– Сынок, а ты не слишком ли молод, чтобы встревать в разговор взрослых? – недоуменно ответил наемник.
– А вы не слишком глупы, чтобы быть капитаном? – ответил я усмехнувшись.
– Что! Да я тебя! – прорычал он в ответ и, схватившись за шпагу, ринулся ко мне, но тут же остановился, напоровшись на стволы пистолетов, выхваченных моими приближенными. Даже Манфред вытащил свой пистолет, хотя и несколько замешкавшись.
– Вы и впрямь дурак, капитан. Ну да ладно, садитесь. Эй, Мэнни, убери свой пистолет, пока он, не приведи господь, не выстрелил, и налей капитану кружку этого славного эля. Возможно, выпив, он станет разумнее.
Наемник, жадно вылакав эль, вытер усы и, оглядевшись, сказал:
– Так это вы принц?
– Это вы почему так решили?
– Ну как же! Все схватились за пистолеты, а вы сидите как король на приеме.
– Беру свои слова насчет «поразумнее» назад. Едва вы вошли в зал, эта штука смотрела на ваши яйца, – с этими словами я вынул из-под стола свой пистолет.
– Рейтарский допельфастер? Однако! И вы, ваша светлость, умеете пользоваться этой штукой?
– Хотите проверить?
– Пожалуй что нет.
– Замечательно, а теперь выкладывайте, что отряд немецких наемников делает посреди Швеции без службы? И старайтесь не врать, у меня был трудный день.
– Чего уж тут врать, ваша светлость, мы служили у одного здешнего ярла, а когда он умер, наследники не захотели продлить контракт.
– И кроме случайно заглянувшего в Швецию принца, вы не нашли к кому обратиться?
– Сказать по правде, нас звали на службу, только…
– Только вашим потенциальным нанимателям были нужны солдаты, но не слишком-то нужен такой капитан, как вы?
Капитан в ответ угрюмо молчал.
– С этим разобрались. Теперь расскажите, как в вашем отряде оказались одни мушкетеры?
– Был бой, пикинеры погибли.
– Все до одного? Ну-ну! У вас кремневые мушкеты?
– Ну что вы, фитильные, конечно.
– И вы обходитесь без прикрытия? Дайте подумать, вы в последнем вашем деле потеряли всех, но, рассудив, что мушкетеры получают больше, вооружили уцелевших пикинеров освободившимися мушкетами. Так?
– Так.
– Господи, пошли мне терпения! Если все ваши солдаты не могут делать два выстрела в минуту, то нам не о чем разговаривать!
Услышав последние мои слова, приунывший было капитан встрепенулся и бодро ответил:
– Два выстрела делают все, а лучшие делают три!
– Это неплохо, а на какое жалованье вы рассчитываете?
– Я был бы вполне доволен, ваша светлость, если бы мне платили сотню. Моему лейтенанту шестьдесят, четырем капралам по двадцать, а мушкетерам по десять.
– Итого в месяц одну тысячу десять талеров? Говоря по совести, не уверен, что вы стоите этих денег. Однако люди мне действительно нужны, но, если не возражаете, я дам вам ответ завтра. И прежде я посмотрю на каждого. Все, допивайте, и я вас больше не задерживаю. Кстати, как вас зовут, капитан?
– Хайнц Гротте, к вашим услугам, ваша светлость!
– Гротте, говорите? Ну-ну.
Дождавшись ухода незадачливого наемника, я, оглядев свою команду, скомандовал:
– Все сыты? Тогда возвращаемся на корабль, что-то на сердце неспокойно.
На пристани нас должна была ожидать шлюпка с «Благочестивой Марты». Но ее, как ни странно, не было. Блин, шкуру спущу с Клима, я ему что приказывал!
– Принц, посмотрите, у вас на судне явно что-то происходит! – воскликнул Ян.
– Кажется, вы правы, какая-то суета на палубе. Эй, Лелик, Болик, ну-ка найдите нам шлюпки, и поживее! Да вон хоть с теми страшномордыми договоритесь, в самом деле!
Скоро мы на нанятой рыбачьей лодке подходили к борту моего корабля. Мое сердце сжималось от плохого предчувствия, а руки тискали допельфастер. Впрочем, наш подход не остался незамеченным, и нам сбросили штормтрап. Совсем охренели! Я сунулся было вперед, однако Ян и Кароль вежливо, но твердо оттеснили меня. Первыми полезли два моих мушкетера, потом, когда они подали знак, что все в порядке, на палубу поднялись все остальные. В том числе и рычащий от злости принц.
– Где боцман? Где этот чертов Рюмме, я вас спрашиваю!
– Ваша светлость, Рюмме убит!
– Что!!! Кто, как, почему?! Всех повешу!
– Ваша светлость, помилуйте…
Внезапная догадка сверкнула молнией в моей голове.
– Где пленник? Где этот чертов ярл?
– Сбежал! Он убил охранявшего его матроса и несчастного Рюмме, когда тот попытался ему помешать.
– А вы куда смотрели, олухи!
После сбивчивого рассказа, прерываемого нетерпеливыми расспросами, картина несколько прояснилась. После утомительной разгрузки часть команды отправилась на берег, остальные, очевидно, расслабились. Карл Юхан, чтоб ему пусто было, каким-то образом ухитрился освободиться и заманил часового внутрь, где и задушил. Завладев оружием, он пробрался на палубу и спустил ялик. Рюмме случайно наткнулся на него и пытался помешать, но был ранен ярлом. Некоторое время спустя он все же смог поднять тревогу, однако время было упущено, и пирату удалось скрыться. Сказать, что рассказ привел меня в ярость, было бы чистым преуменьшением. Я был просто вне себя от злости, причем не в последнюю очередь на себя. Расслабился! Уже денежки подсчитывал! Раззява! Хотелось расшибить о палубу чью-нибудь бестолковую голову, лучше всего свою!
– Ваша светлость, Рюмме жив!
– Что? – Я попытался сфокусировать внимание на что-то говорящем мне Манфреде.
– Рюмме очнулся!
– Пойдем!
Мой боцман был очень слаб, но еще жив. Впрочем, принимая во внимание нынешний уровень медицины, шансов выкарабкаться у него было не так уж и много.
– Ваша светлость…
– Помолчи, тебе не следует терять силы. Что, эти олухи тебя даже не перевязали? Эй, кто-нибудь, тащите чистые тряпки и горячую воду, и выпивку покрепче!
Пока я его перевязывал, Клим мне кое-что рассказал. Оказывается, у Карла Юхана нашелся сообщник – именно он оглушил моего боцмана и, очевидно, он же помог снять оковы. Хорошо еще, что они не пошли освобождать остальных пиратов, а то бы, чего доброго, захватили весь корабль.
– Остальных пиратов? А я про них чуть было не забыл… Так, ну-ка тащите сюда этих оглоедов! Говорить между собой не давать! Будем допрашивать по одному.
Шестеро бедолаг, захваченных нами в самом начале памятного боя, содержались в куда менее комфортных условиях, нежели молодой ярл. Видимо, поэтому разговорить их труда не составило, и они поведали мне немало интересного. Я очередной раз назвал себя ослом: чего мне стоило сделать это раньше? Пираты обычно занимались морским рэкетом и не захватывали торговых судов. Однако недавно прибывший к ним молодой ярл внес в их рутинную работу немало креатива. Как видно, он крепко нуждался в деньгах, поэтому перешел от вымогательства к грабежу. Поскольку отец молодого ярла вряд ли одобрил бы такие новшества, привести захваченный корабль в свой фьорд было не слишком удобно. Так что на одном пустынном острове была устроена маневренная база. Туда пираты приводили захваченные корабли и складировали награбленное. Им удалось захватить три корабля, прежде чем они нарвались на нас, так что кое-какие материальные ценности там были. Пираты были люди не слишком грамотные и показать на карте остров вряд ли смогли бы, но они достаточно подробно его описали. Услышав эти описания, Ян Петерсон сказал мне:
