он не достоин даже изгнания, только смерть искупит его вину.
Я не стал спорить после таких пафосных изречений, произнесенных королевой во всеуслышание в тронном зале. При любом исходе переговоров Солт нападет на королевство. С неизбежностью и боги не спорят. Может Тэпия в чем-то и права — отказ от переговоров покажет наш настрой на битву и введет противника, рассчитывающего на легкую победу, в замешательство.
Один из всадников приблизился к запертым воротам города, двое других остались поодаль.
— Давай! — крикнул я расчету лучников, притаившихся за зубьями бруствера крепостной стены.
Десять стрел, выпущенных одновременно, изрешетили знаменосца. Его бездыханное тело кулем свалилось на землю.
Остальные переговорщики, завидев смерть товарища, рванули прочь.
— Стреляйте! — крикнул я лучникам, успевшим уже наложить стрелы.
До движущихся целей метров двести, град стрел засыпал всадников, но упал лишь один. Второй с торчащей из плеча стрелой скрылся в клубах пыли.
Тем лучше... Пусть сообщит своим, как Астрабан расправляется с предателями. Воевать он не сможет. А станет обузой и лишним ртом для армии Солта. Судя по всему, осада предстояла долгая...
***
Кровавые рассветные лучи растеклись по долине. В лагере Солта заиграли горны, бой барабанов раскатами разлетелся по долине. Красные драконы трепетали на белых вражеских флагах. Черный дым сигнальных костров прорезал синеву. Орлы кружили танец смерти в облаках.
— Приготовиться! — скомандовал я, стоя на крепостной стене. — Боевые группы на позиции!
Отряд лучников рассредоточился поверху стены, устраиваясь между защитными зубьями. Протяженность стены две мили. Я не стал растягивать двести лучников по всей длине — стрелами бить надо кучно и залпом. Неизвестно, какой участок стены враг выберет для атаки. Но своим солдатам за многодневные тренировки мне удалось вдолбить навык оперативной передислокации.
Я стоял на площадке бастиона, закованный в тяжелую броню и шлем, и отдавал приказы. Через каждые пятьдесят метров от меня дежурили глашатаи с лужеными глотками — они громкоголосно дублировали мои приказы на весь боевой участок стены.
От своих легких доспехов из алмазного сплава сегодня я отказался и надел толстую черную броню с шипами на плечах, выкованную специально к сегодняшнему бою. Такой панцирь позволял, не опасаясь стрел и копий, обозревать с высоты все действо.
— Ползут тараканы под башмак Астрабана! — с презрением процедил Скала, глядя, как ряды пехоты стройными рядами двинулись в нашу сторону. — Почему вражеская конница стоит?
— Нагонит еще, коннице без пехоты нет смысла стену целовать, — ответил я.
Вначале появились клубы пыли, затем длинные деревянные лестницы и таран. Спустя мгновение в дымке стали различимы укрывшиеся щитами воины в броне и шлемах.
Центральные ворота Астрабана располагались немного наискосок по отношению к прилегающей дороге — инженерная хитрость зодчих. Подходя к городу, враг поворачивался к стене незащищенным щитом правым боком.
Солдаты волокли доски и бревна. Они перебросили их через ров с водой и цепочки потекли к воротам.
— Лучники! Гто-овсь! — заорал я, выжидая момент.
Вот до первых рядов осталось метров пятьдесят... Сорок... Пехотинцы немногоразвернулись, подставляя правый бок под удар.
— Пли-и!!!
Туча стрел зажужжала словно рой ос, засыпая пехоту, ударяясь в железо, пробивая плоть, взрыхляя землю. Крики и проклятия двухтысячной армии стали ответом.
— Заряжай! — закричал я. — Бей!!!
Второй залп нанес меньше урона — человек двадцать уткнулись в траву. Вот враг уже под стенами. Третий залп отскочил от скорлупы из щитов сгруппировавшегося корпуса пехоты. Четвертый залп был не нашим — вражеские лучники посыпали зубья стен смертельным дождем. С такого расстояния обычные доспехи не выдерживали. Десяток моих солдат рухнули, пронзенные стрелами.
После четвертого залпа вражеская пехота с криками рассыпалась вдоль стены. Приставные лестницы, вздыбившись, припали к каменной кладке.
К центральным воротам неслась гигантская многоножка из прямоугольных щитов.
— Идет таран! — заорал я, — Камни вниз!
На железную многоножку посыпались булыжники и бревна, выбивая чешую щитов и давя ее человеческие сегменты.
— Не давайте ударить по воротам! Песок вниз!
Раскаленный в чанах песок красной пеленой наполнил воздух, выжигая многоножке глаза, легкие, забиваясь под доспехи.
Адские вопли и предсмертные стоны оглушительной песнью ласкали мой слух. Многоножка рассыпалась, обнажив огромное заостренное бревно с множеством рукоятей.
— Лучники, не давать поднять таран! — скомандовал я. — Остальным рассредоточиться вдоль лестниц!
Словно бесы из преисподней ползли вверх по лестницам разъяренные легионеры.
Копья и алебарды нанизывали их, сталкивая вниз. Но лестниц слишком много, цепочки "железных муравьев" облепили стену, падая изрубленными вниз, увлекая за собой соплеменников. Но на смену ползли все новые и новые под прикрытием стрел лучников легиона. Раскаленный песок кончился, камни и бревна на исходе.
— Сжечь лестницы!
Вниз полетели пылающие шары — промасленные тюки соломы падали в основание стены, не давая солдатам приблизиться и сжигая деревянные лестницы.
Скала откинул от стены уже вторую лестницу, изрубив троих врагов, добравшихся до верха. Пока удавалось сдерживать натиск. Наши лучники били почти в упор. Но с десяток легионеров прорвались наверх и покрошили два расчета копейщиков. Подоспевшие меченосцы задавили их числом, потеряв нескольких человек. Если наверх прорвется сотня — город падет!
Таран зашевелился, обрастая людьми, и снова двинулся на ворота. Булыжники редеющим дождем безнадежно покатились по земле, размозжив головы нескольким воинам. Но таран этого даже не заметил и не замедлился.
Бух! Удар массивного бревна заглушил лязг мечей и крики. Бух! Под железной обшивкой ворот затрещали доски. С-сука! Еще пара ударов и ворота разлетятся!
— Лучники! Бьем таран! — заорал я.
Бух! Железный наконечник тарана уже крошил доски. Стрелы засыпали пространство под воротами. Таран поперхнулся криками, теряя свои сегменты.
Бух! Сорвавшийся удар провалился впустую. Многоножка вновь растаяла, растекаясь вдоль стены.
— Сжечь таран, солому давай!
Последние тюки соломы полетели вниз, облепляя пламенем бревно. Есть! Обугленный таран лишился лап и превратился в бесполезную головешку!
— Господин командующий! — ко мне подбежал запыхавшийся разведчик. — Конница обходит стену!
— Где?!
— Со стороны реки!
— Твою мать! Коня мне! Быстро!..
Я мчался на лучшем скакуне по опустевшим улочкам Астрабана, сшибая торговые лотки и навесы. Быстрее... Быстрее... До речной части города почти миля. Могу не успеть. Я не ждал сегодня врага на реке — чтобы построить плоты нужно время. Но они не стали заморачиваться. Их плоты — это кони. Обученные преодолевать с всадником на спине водные преграды! Вот и берег.
— Лодки на воду! — заорал я, ворвавшись на пристань.
Выпучив глаза, ко мне подскочил Герт:
—
