— Господа, что вы думаете по поводу справки, что я отправил вам? Прошу, Вячеслав Константинович, хочу узнать ваше мнение.
— Ваше Императорское Величество, по моим каналам сведения подтверждаются. Мы уже имели отдельные сигналы, но полнота картины не была ясна. На мой взгляд, мы имеем дело либо с осознанным саботажем ваших решений, либо с обычным головотяпством. Но в таком масштабе назвать оное обычным я бы не рискнул.
— Дмитрий Мартынович?
— Надо бы разобраться, Ваше Императорское Величество. Ревизию отправить. Мне кажется, что там воровство. Скорее всего, зерна-то в магазинах[2] и элеваторах там нет. Распродали тихонечко, да сейчас спишут на помощь голодающим, да еще и запрос пошлют — не хватает, мол. Голод — он всё спишет. Посему и работы не хотят организовывать. За работу надо людям что-то давать, отчетность, опять-таки. Можно попасться. Оно, конечно, государственная монополия на вывоз зерна за границу аппетиты спекулянтов-то поубавил, да не настолько, чтобы уж очень.
— Значит, если пошлете ревизоров, будут серьезные проблемы? Хлебные бароны они люди с железной хваткой. Так что тут надо, чтобы оба ваших ведомства слились в экстазе, так сказать. В общем, вы, Дмитрий Мартынович, готовьте ревизию, причем быструю и беспощадную. А вы, Вячеслав Константинович, обеспечьте им силовое прикрытие, дабы никто палки в колеса ревизии не вставлял. Привлекайте людей из столицы, мне ли вас учить?
Обговорив все нюансы предстоящего действа, в котором самым тонким моментом оставался как раз человеческий фактор… знаете сами, нет такого человека, которого нельзя было подкупить, разве что Мехлиса нельзя было… Ладно, найти неподкупных и честных можно, кстати, и у Сольского репутация Мехлису под стать. Утверждают, что неподкупен. Но все-таки несколько людей и Воронцова-Дашкова, и Мезенцева приглядывать за ними будут. На всякий случай. Очень я хочу понять — не хотят ли зерновые бароны снова стать королями, да еще и на царство замахнуться?
После небольшого перерыва на кофий я принял трех посетителей, которые впервые встретились у меня в приемной. Это был профессор Владимир Павлович Безобразов, известный ученый, обучавший основам экономики многих молодых великих князей, человек весьма энергичный, талантливый педагог и весьма интересный экономист, имеющий свои собственные взгляды на те процессы, что происходят в государстве. Он нисколько не тушевался в моем присутствии, со многими Романовыми имел дело, так что вел себя вполне естественно, но и не слишком расковано, подчеркивая, что понимает положенную по этикету дистанцию. А вот на молодых людей, кои стеснялись и нервно бледнели смотреть было более интересно. Сергей Федорович Шарапов, тридцати пяти лет, подающий надежды экономист, в тоже время человек с весьма авантюрной жилкой. Славянофил. Участвовал в войне на Балканах, в Боснии попал в плен к венграм. После освобождения занялся сельским хозяйством у себя в имении. И Александр Иванович Скворцов, также экономист, близкий по своим взглядам и убеждениям к марксистам. Ульянов-Ленин его критиковал, значит, толковый специалист. Ну что же, приступим.
— Господа, я собрал вас вместе, потому что мне интересен ответ на один вопрос. В меморандуме, что вы получите у моего секретаря, находится секретный проект финансовой реформы, которая должна пройти в два этапа и завершиться приведением рубля к золотому стандарту. Меня сей проект несколько смущает. Вопрос к вам таков: провести независимую экспертизу сего проекта, дав ответ на три предварительных вопроса. Первый — положительные и отрицательные стороны проекта. Второй — перспективы его применения для нашей экономики, промышленности и сельского хозяйства, третий — кто более всего выигрывает от этого проекта. После чего и главный вопрос — нужен он нам, или его не запускать, а если запускать, то какие коррективы необходимо сделать.
Чуть прерываясь, смотрю на собравшихся экспертов. Безобразов подозрительно щурится. Не ожидал, что окажется в команде с молодыми и никому не известными людьми? А вот у Скворцова и Шарапова совершенно ошалелые лиц. Кто они такие и отчего именно на них остановился царь-батюшка понять не могут. Объясняем.
— Господа, с сего дня вы экспертная экономическая комиссия. Мне нужен абсолютно незаангажированный вывод, вот почему главой комиссии я назначаю уважаемого Владимира Павловича, а вас, молодые люди, делающих первые шаги на сим поприще, призвал потом, что мне нужен свежий взгляд на сии проблемы. Ведь эта реформа — наше будущее, и делается она для того, чтобы нынешние дети увидели процветающую и могущественную Россию. Благодарю вас за внимание. Сергей Юлиевич предоставит вам необходимые бумаги, выделит помещение для работы и двух помощников, которые обеспечат вас всем необходимым. Любой запрос будет немедленно выполнен, но и вам придется дать подписку о неразглашении секретных сведений, кои могут у вас оказаться.
Когда посетители ушли, я пригласил в кабинет Витте.
— Сергей Юлиевич, я вам дал поручение по железным дорогам, зная, что вы работали в этой системе и вам будет проще собрать объективные сведения и предоставить мне необходимые данные. Но я хочу, чтобы вы понимали, что необходимо осветить. Скажите, вам не кажется, что все железные дороги необходимо передать во владение государству?
— Необычайно сложный вопрос, Михаил Николаевич. Частный капитал построил много километров дорог, причем в коммерчески выгодных направлениях. Где есть выгода, туда и тянут рельсы. При этом они не работают на перспективу, а исходят из ситуации сегодняшнего дня. Дороги строятся быстро, но вот качество… Могу сказать сразу же, что если строительством будет заниматься исключительно государство, то стоимость каждого километра возрастет в несколько раз. Там, где государство проложит версту, Поляков проложит три, а то и четыре — за те же деньги. Но вы как-то сказали такую фразу инфраструктурные проекты. То есть те, что не дают сиюминутной выгоды, но улучшают экономические условия на определенной территории. Я правильно понял сей термин, государь?
Киваю утвердительно в ответ. Как сказали бы герои Ильфа и Петрова: «А Витте у нас голова».
— Такие проекты не выгодны частному капиталу, ибо им нужна немедленная прибыль. Пример господина Путилова показателен тем, что, пытаясь осуществить именно инфраструктурный проект морского порта он пришел к разорению, которого ничего вроде бы не предвещало. Их может тянуть только государство. Ну что же, постараюсь составить справку, исходя именно из таких предпосылок.
— Не только, Сергей Юлиевич, не только. Взгляните на проблему немного шире. Огромные пространства России, но иных надежных средств передвижения, нежели железные дороги по ней просто не существует. Да, не построили у нас римляне свои знаменитые тракты. И не дошли сюда, а если бы и дошли — всё равно бы не построили — климат не тот. На современном уровне технологий обычные дороги — это просто направления. Посему переброска войск — чугунка. Перевозка продовольствия и промышленного сырья и товаров — тоже самое. Наши железные пути должны быть рассчитаны на серьезный грузопоток. А что мы имеем сейчас? Вот на это вы мне и ответите. А уже далее необходимо думать, как сие исправить и что можно сделать, чтобы положение стало лучшим.
— И еще, государь. Национализация дорог может затронуть капиталы весьма богатых и влиятельных личностей. Они будут сопротивляться этому. И могут быть опасны — и государству, и вам лично.
Ну что же, не промолчал. Молодец! Хвалю.
— Осветите и эту проблему. В таком разрезе вам недели будет достаточно?
— Сделаю, государь.
— Ну вот и великолепно. Кто-то еще?
— Через четверть часа запланирована встреча с Менделеевым.
— Тогда обед на двоих, за ним и поговорим.
И не то, чтобы я Дмитрия Ивановича откармливать решил, но действительно очень проголодался. А сам наш великий ученый весьма к своему здоровью наплевательски относится, не понимая, что это — наше национальное достояние. Так что подкормить его будет добрым делом.
