— Да подвезу, рядышком же всё, — не успокаивался болтливый парень. — А то вечереет уже, а тут всякие ходят и ходят. На меня вот недавно шпана кидалась, зуб сломали. В Китае новый вставлял, там лучше делают, чем у нас. И подешевле.
Она посмотрела на него. Вроде приличный, да и вид богатый, но… странный он какой-то. И Тамара даже не могла сказать, что именно в нём странного. Она помотала головой и отошла от дороги чуть дальше. Просто так спокойнее.
А то вспомнила, как говорили недавно, что маньяка поймали, но отпустили. Вряд ли это он, но лучше отойти. Да и Максим, её недавний знакомый, говорил, что лучше идти подальше от дороги. Так не смогут быстро затащить в машине.
— Я уже рядом, — она ускорила шаг, но машина всё ехала следом.
В животе прошёл холодок. Чего ему надо? И на улице, как назло, никого нет. Тут частные дома, а надо было идти по другой, где были двухэтажки и магазинчики, и всегда ходили всякие парни. Они хоть и кидали всякие скабрезные шуточки, но такое чувство тревоги не вызывали, просто болтали. А вон тот дом вообще пустует, говорят, в нём семью убили. Зря она здесь пошла.
— Да ты уже пришла, — сказал он и остановился. — Мы быстро.
Но не вылез. Вместо этого посмотрел в зеркало заднего вида.
— Мент этот? — спросил он. — Чё ему надо?
— Что? — удивилась Тамара.
Вместо ответа он рванул с места, подняв пыль над грязной дорогой. А по улице ехала лиловая шестёрка. Доехав до Тамары, машина остановилась. Оттуда выглянул усталый мужик с большими мешками под глазами, в потёртой жилетке из кожзама поверх старой рубашке.
— Дочка, он сказал, куда поехал? — спросил он, внимательно смотря на неё.
— Нет.
— Жаль. Но ты это, домой лучше иди, не ходи тут. Тут всякие шляются.
Шестёрка взревела, подняв ещё пыли. Тамара откашлялась, а потом заметила ещё одну машину.
* * *
Мы с Женей доехали до СТО, чтобы понять, куда он мог отправиться. Там уже и след его простыл, охранник у ворот махнул рукой в непонятном направлении.
Если бы я хотел поехать в центр, я бы поехал по улице Карла Маркса, которая самая ровная в городе, ведь только на её ремонт выделяют деньги. Но кто знает, о чём думает этот Муратов. Маньяки вообще мыслят иначе. А вдруг он уже сегодня решил идти на охоту? Тогда он будет держаться улочек, где малолюдно и можно найти жертву.
— Было бы две машины и рация, — сказал Женя. — Разделились бы.
До темноты ещё время есть, но начинала портиться погода. Как по заказу, чтобы ливень разогнал прохожих. Я свернул на другую улочку и объехал огромную яму.
Сейчас бесполезно вспоминать, кто был второй жертвой и где её нашли. Во-первых, это было осенью, а во-вторых, я уже нарушил ход событий. Всё изменилось.
Решил покататься в районе дома мэра, может быть, ублюдок заедет к дяде в гости, а дальше уже будет проще. Свернул, проехал мимо двухэтажек и заметил знакомый силуэт на пустеющей улочке. Это Тамара, надо бы её увезти домой, а то мало ли.
Остановился, она меня узнала.
— Погода портится, — сказал я, поздоровавшись. — Давай довезу.
— Нет, — она наотрез покачала головой. — Вот меня только что один хмырь преследовал, странный такой.
Ну да, она же меня ещё почти не знает, чтобы садиться ко мне в машину. Правильно делает, хотя мне было бы спокойнее её увезти. Но неужели она видела его?
— Он не на зелёной ауди был?
— На зелёной, но я не знаю, какая-то иномарка. А потом приехали жигули, там дядька какой-то. Вот этот парень на иномарке его испугался и уехал.
— В какую сторону? — спросил я.
— Вон туда, на Ленина. Быстро ехал. А что-то случилось?
— Надеюсь, ничего. Ладно, иди, но держись людных мест.
— Мне дяденька тот так же сказал.
— Увидимся.
Поехал дальше по убитой улице. Из-за того, что ехал быстро, не всегда успевал объехать ямки, и уже отбил задницу на твердоватом сидении. Но зато вездеход по таким дорогам проехать мог быстро.
А вот те жигули шестой модели нет. Машина стояла на обочине, капот открытый. Водителя, который смотрел туда, я узнал.
— Это же тот опер, — Женя показал на него. — Как у него фамилия была?
— Лесняков.
Он заметил нас и помахал рукой. А не просто так он сюда явился. Я притормозил рядом с ним.
— За ним едете? — спросил он, глядя на меня исподлобья.
— А что? Присматриваешь за ним?
— Типа того. По городу он катается, по улочкам всяким, пока дождь не пошёл. Ещё нагнать можем. У меня тачка накрылась, возьмёте?
— И что потом? — Женя внимательно посмотрел на опера. — Снова отпустишь?
Лесняков нахмурился и шумно выдохнул через нос.
— Это если его ещё арестовать получится, — сказал он. — Но может, и не получится.
Я внимательно посмотрел на него, прикидывая, что ему нужно. Хотел бы просто арестовать, вряд ли бы он тогда выехал. Ведь знает, что тогда придётся отпустить.
— Ладно, — произнёс я. — Главное — не дать ему снова ничего сделать. А дальше разберёмся. С нами? Женя, пусти его.
Женя пересел на колесо в салоне, опер поправил кожаную сумку на поясе и тяжело забрался на переднее сидение. Жилетка распахнулась, под ней видно наплечную кобуру и рукоятку пистолета Макарова.
— Куда он мог поехать? — спросил я.
— Да куда угодно, — опер вздохнул и потёр вспотевшее лицо. — У нас комиссия приехала, а мне тут стукач с СТО позвонил, сказал про тачку, я ему задание давал. Вот и рванул сразу по следам. Устроят они мне, что я уехал.
— Уволят теперь? — равнодушно спросил Женя, держась за спинку моего сидения.
— Да и пусть, пойду в охрану. А то по всей стране лезут эти ЧОПы, как дерьмо из-под снега весной, а у нас нет.
— Кхе! Слышал, Волк? — Женя засмеялся. — Такая же тема.
— Слышал.
— Чуть дальше проедь, — Лесняков показал на перекрёсток. — Там спросим, может, видели.
— Как вы вообще его выпустили? — в тоне Жени послышалось возмущение. — Мы же взяли его тёпленького, на всём готовом.
— Так дядька его постарался, мэр наш, Костя Муратов. У него знакомых куча, от Крюкова и Гоши до губернатора. А ещё богатый, как Сиси Кэпвелл.
— Ещё и Санта-Барбару смотришь, — Женя усмехнулся.
— Моя смотрит, а я слышу всё.
— А раз отпускаете, — сказал я, смотря на дорогу. — То чего ты сейчас-то поехал? Не пальцем же погрозить.
— А это как получится, — мрачно сказал опер. — Вот сюда давай.
Я остановился, опер вылез и что-то спросил у шпаны, которая щёлкала семечки сидя у магазина, передавая друг другу большую пластиковую бутылку пива. Те показали в разных направлениях, но большинство рук направило нас дальше по улице.
А я уже догадывался куда, это здание отсюда хорошо видно. Это старый элеватор. Он работает, но большая часть территории вокруг него заброшена.
— В ту сторону, — опер вернулся в машину. — К элеватору. Он к себе кого-то подсадил, видели одну.
— Вот же дрянь какая он, — я выдохнул. — Поехали.
Рванул так быстро, как выдерживала машина. Высокое здание элеватора отлично видно на фоне темнеющего неба. А к городу тем временем ползла огромная туча, в которой сверкали молнии. Доносились раскаты грома. Погоду он чует, что ли? Но это неважно. Пошёл слабый дождик, забрызгивая стекло. Я включил дворники.
— Так всё-таки, — я посмотрел на опера. — В чём дело?
— Надо так, — ответил он и закурил балканку. — Ты же идёшь за ним, вот и я тоже. Пока есть время.
Ладно. Раз хочет найти его, то пусть, мне же проще.
Ржавые ворота на территорию элеватора открыты, видны следы колёс, но это могут быть старые. Стало ещё темнее. Ударила молния, почти сразу раздался гром. А вдалеке у пристройки из белого кирпича мы увидели машину. При таком освещении она казалась почти чёрной, но это была та самая ауди.
Я рванул туда на полной скорости, которую мог выжать из Луазика.
* * *
— Мне же в другую сторону, — сказала рыжая девушка в полосатой маечке, которая сидела на переднем сидении. У её ног стоял пакет с лекарствами. — Вы же сказали, быстро увезёте.
