к примеру, — “Сыны Империи”.
— С фантазией у них не особо было, — заметил я.
— А тут особая фантазия не нужна, мы, как-никак, не Порос какой-нибудь, с их орденом Носка.
— Какого носка? — удивился я.
— Княжеского фаворита, — буркнула Селестина, — с правительницей, во время бала, уединился, а когда все спохватились, и начали их искать, так торопился, одеваясь, что забыл носки одеть и сунул в карман. А в танце тот выпал, что все заметили, и княгиня, чтобы прикрыть конфуз, сообщила, что это её носок и надела на ногу. С тех пор, у них есть женский орден Носка.
— Ты смотри, — хмыкнул я, вспоминая земную историю с английским орденом Подвязки.
— Вот, вот, но с орденом Паладинов, это мысль интересная, — заметила женщина.
— Только у меня времени нет, чтобы им заниматься, — пожаловался я, — исследования и обучение всё время съедают.
— А зачем тебе им заниматься? Как магистр ордена, ты можешь переложить основные обязанности на совет командоров. Либо командора, пока он будет один.
— Осталось только найти этого командора, — хохотнул я, но тут же осёкся, когда увидел острый взгляд женщины.
— Паладинами могут быть только отмеченные Воином, так? — уточнила она.
— Ну, вероятно да.
— Значит, записывай меня тоже в паладины и производи в командоры, а остальное сделаю я.
— Э-э, ну ладно. А куда мы, собственно, идем?
— Уже пришли, — произнесла Селестина, остановившись у массивных дверей, охраняемых двумя крепкими и суровыми на лицо стражами.
Распахнув створки резким рывком, — она с усмешкой, предложила, — входите, магистр.
Похоже, для неё орден Паладинов и моё в нём главенство стали свершившимся фактом. Видимо моё, — “ну ладно”, она восприняла как полное согласие. Как-то неожиданно и очень быстро. Без долгих обсуждений, взвешивания всех за и против, разработки устава и кодекса поведения. Вот так, раз и орден уже есть. И пусть в нём нет ещё ничего, но, видимо, даже простого слова для графини-адмирала оказалось достаточно.
Я мысленно покачал головой, но женщине подыграл:
— Благодарю вас, командор.
В глазах стражей мелькнул тщательно скрываемый интерес, но они были достаточно дисциплинированы, чтобы никак более его не выказать. Что, однако, не убережёт от рождения множества слухов самого различного толка, стоит этим двоим оказаться в казарме. И почему-то, мне показалось, что Селестина сделала это специально.
Правда, стоило мне войти, как все мысли из головы мгновенно улетучились, оставив только одно сплошное, — “Вау!”. Ибо оказались мы в самом настоящем арсенале, но не обычном, а, так сказать, элитном, потому что к находившимся там доспехам весьма и весьма подходил эпитет, — дорого, богато.
— Магистр ордена Паладинов, должен одним своим видом внушать страх и благоговение, — торжественно произнесла графиня-адмирал.
— Ух ты! — зачарованно произнёс я, оглядывая сверкающие доспехи, — и откуда столько?!
— Ну, граф Вейст был самым богатым дворянином королевства, — прищурившись, произнесла Селестина, — его род преумножал богатства столетиями. В один момент оказалось, что он даже богаче короля. Это не могло не беспокоить моего брата, поэтому пришлось мне стать графиней Вейст.
— Так ты вышла за графа Вейст замуж, — осенило меня.
— Нет, — весело расхохоталась та, — я его убила.
Я осёкся.
— В честном поединке, ты не подумай, — поспешно добавила Селестина, — как раз вскрылось, что он готовился устроить переворот в королевстве, и самому стать королём. Но не успел, я раньше высадила в столице отряды своей морской пехоты. Мы блокировали его дворец и казармы, а наёмников, что он тайком собирал, разоружили. Я предложила ему два варианта, или он до последнего сидит в замке, которым мы всё-равно возьмём штурмом, и всех, включая его, перебьём, или он выходит со мной на честный поединок, и тогда его люди и семья останутся живы, пусть и лишены всех должностей, званий и привилегий, но живы. Он выбрал второе.
— А его семья? — уточнил я.
— Я своё обещание выполнила, — пожала плечами женщина, — они живы. По крайней мере были. Им выделили участок, на границе с мёртвыми землями. Дали провизии, инструменты и немного золота. Всё остальное зависит уже от них самих.
— Жестоко, — покачал я головой.
— Но справедливо, — жёстко ответила Селестина.
Ненароком я подумал, а был ли заговор, на самом деле. Но в любом случае, становиться богаче короля, так себе стратегия. Как и пытаться заработать большее влияние. Тут подозрение в желании подсидеть, появится у любого, каким бы верным ни был вассал. История, таких примеров знает массу, вспомнить, хотя бы, чем кончил орден Тамплиеров.
Но меня ждали доспехи, поэтому я выкинул историю графа Вейста из головы и принялся осматривать содержимое арсенала. И скажу честно, моё нутро историка буквально плясало и пело, от возможности прикоснуться к этакой красоте. Тем более, многие доспехи и правда, сильно отличались по стилю, опытному взгляду давая понять, как эволюционировала местная военная мысль. Особенно чётко это было видно по не зачарованной броне. Та, над которой поработали маги, была совсем другой, похоже, позднего периода, сто — двести летнего. Слишком вычурная и тонкая, вызывавшая у меня ощущение подделки, словно это реквизит для какого-нибудь фильма. Там даже бронелифчик классический, одна штука был. Почти такой, как его рисуют всякие художники фэнтези.
Поэтому, пройдя мимо самой помпезной и вычурной брони, я остановился у ряда отличавшегося куда большей практичностью.
— А чем тебе не понравились те? — полюбопытствовала Селестина.
— Какие-то они слишком, — я задумался, как облечь ощущения в словесную форму, — чересчур даже, я бы сказал. Расфуфыриться как петух и слепить всех позолоченным гульфиком это не моё.
— Но именно они имеют мощные зачарования, которые защитят лучше чем любая обычная броня.
Я постучал по толстой как бронеплита кирасе без украшений, что висела на стойке передо мной. Послушал гулкий глухой звон, солидный, как у колокола, усмехнулся:
— Зачаровать можно и самому, практикум как раз студентам устроить по зачарованиям. Это не проблема. А вот чтобы выглядеть, как положено паладину, тут надо подумать. Но уж точно не сверкать как ёлочная игрушка. Поэтому всё позолоту сразу нафиг.
Я прошелся вдоль ряда, разглядывая представленный ассортимент. Как бы не хотелось облачиться в что-то подобное броне космодесантника из сорокотысячника, но, мне, как магу нужно было искать компромисс между подвижностью и защитой. Желательно в сторону подвижности, а значит глухие латы отпадали сразу.
Вот только, чем больше я ходил туда-сюда, тем больше приходило понимание, что ничего из представленного не подходит. Потому что сковывает движения. Даже парадные доспехи, под стать какому-нибудь императору, оставались консервной банкой, в которой передвигаться я буду как какой-нибудь робокоп. А оно мне не надо.
Поэтому в третий раз обойдя всё по кругу, я остановился у бронелифчика, задумчиво его разглядывая.
— Нет, —
