на крови, как говорится не по дням, а по часам. А ещё были невероятно жестоки.
Видя такое, высший ещё несколько раз насильничал удерживаемую в плену богиню, но более зачать детей не смог.
Богиня же, наблюдая, насколько её дети жестоки, сама попыталась их убить, но рука матери дрогнула. А вот детишки такими угрызениями совести не страдали и в четыре клыка высосали мать до капли.
Далее ещё хуже. Когда дети подросли, высший демон свёл их между собой. Затем начался конвейер по разведению и вскоре вампиры прочно заняли нишу быстрых, ловких и жестоких бойцов.
Легенда была занимательной, однако зияла столькими дырами и нестыковками, что это всё же, скорее сказка, чем реальный исторический факт. Каин никогда не воспринимал её всерьёз.
Может и зря. Для меня Тьма на какое-то время стала спасительной.
Ладно, разберемся, главное, чтобы мне позволили жить.
К слову, мне ещё повезло, что в наследство досталась только память Каина, а не, например, его дурной характер. Хотя, прямо скажем, от некоторых воспоминаний я бы с удовольствием отказался.
В комнате снова повисла тишина, когда Архонт закончил свою часть рассказа.
Я молчал куда дольше вампира, переваривая всё услышанное. Потом просто спросил:
— И что дальше?
— Каин не был тем, кем его семья может гордиться, — как-то устало с ноткой горечи ответил Архонт и тут же сменил тон на предупреждающий: — Но он был моим внуком. А ты…
И взгляд такой, как будто тебя заживо препарируют.
Только следующие слова с этим никак не вязались.
— Ты можешь стать тем, кем я буду гордится. Есть в тебе что-то…
Я аж рот открыл от удивления. Вот так просто? И никаких тебе последствий? Никаких: ты не мой внук, убить мерзавца!?
— То есть, убивать меня вы не будете? — На всякий случай уточнил я.
— А это, внучок… — Архонт выделил интонацией «внучка», — зависит только от тебя.
Значит, на внука я пока не тяну, только «внучок».
Да и ладно. Главное живой. С меня будто гора свалилось. Я буду жить!
Я так обрадовался данному факту, что, видимо, инстинкт самосохранения меня покинул: подавшись вперёд, я протянул вампиру руку. Здесь этот жест так же означал приветствие или заключение соглашения.
— Договорились. Дедуля. — Сказал я в тон вампиру.
Архонт с каким-то удивлением посмотрел на мою руку, но всё пожал её, после чего поднялся на ноги.
Я тоже поспешил встать и спросил:
— А как же моя сестра? Что с ней?
— Не могу знать, Евгений. Я даже не знаю, как ты тут появился.
Моё настроение моментально испортилось. Заметив это, Архонт продолжил:
— Но не волнуйся. Я обязательно это выясню. Ты мне, как-никак, внук.
Настроение у хозяина дома явно улучшилось по сравнению с началом нашего знакомства.
Я вскинулся. Вопрос сам собой сорвался с губ:
— Почему?
— Чтобы ты сделал на моём месте? — Вопросом на вопрос ответил древний вампир.
— Не знаю. — Сам недавно думал над этим вопросом.
— Вот и я не знаю, что с тобой делать. Поэтому ты жив и будешь очень послушным мальчиком, чтобы так оно и оставалось. Мы друг друга поняли?
— Предельно.
— Вот и хорошо. Теперь иди. Учись быть Каином. Никто не должен понять, что ты не он. И пока не покидай особняк. С тем, что ты натворил, я разберусь.
Я кивнул и направился на выход.
Плохо, что я ничего не узнал о сестре. Но тут ничего не поделаешь. Хотя бы понял, как оказался здесь. Вероятно, я всё же умер, попав под машину, после чего каким-то образом переселился в тело Каина. Скорее всего, тоже почившего. Возможно, Архонт всё же перестарался с его наказанием. Теперь фиг поймёшь, как там было на самом деле.
Попала ли моя сестра в аварию вместе со мной? Успел ли я на самом деле оттолкнуть её или мне хотелось помнить именно так? Вряд ли у меня получится это узнать.
Но я попытаюсь.
Не скажу, что успокоился, но понимание, что сделать всё равно ничего не смогу, чуть смирило меня с неизбежным.
Надеюсь, Ксюша жива и здорова. А смерть брата она рано или поздно переживёт. Люди часто так делают.
У самой двери я остановился и спросил:
— И всё же… что Каин… то есть, что я пытался украсть? И почему я упорно этого не помню?
— Почему не помнишь — не могу знать. — В голосе вампира прорезались нотки недовольства. — А украсть ты пытался зеркало. Всё, иди.
Я снова кивнул и вышел в коридор.
Когда за мной с тихим щелчком закрылась дверь, пришло озарение.
Зеркало!
Как я мог забыть? Это же так просто!
Теперь всё встало на свои места. Теперь понятно, почему я не мог найти ни одного зеркала в городе, почему все витрины закрашены или заклеены плёнкой, почему даже стаканы делают из непрозрачного стекла.
Зеркало было самым слабым звеном в этом мире. Через него легко могли проникнуть на наш план как боги (если они все ещё не передохли), так и демоны. Особенно демоны.
Зеркала были под запретом. Любой, кто пытался сделать или украсть зеркало подвергался немедленной смертной казни, как пособник демоническим отродьям.
Так что людям приходилось смотреться и наводить красоту при помощи служанок, используя отражение в воде или в небольших серебряных бляшках. Все остальные поверхность от греха драпировали так, чтобы ни одна собака не придралась. В своде законов этому отведена целая глава.
Тем не менее в некоторых домах, особенно в домах потомков демонов, зеркала имелись. Были надёжно спрятаны в самых глубоких подвалах за тридцать тремя замками.
Для вызова демонов они не использовались. Скорее, были некими воспоминаниями о былом величии и могуществе. О мечтах о закате человечества и воцарения демонического племени.
В доме Сергаусов тоже было зеркало. Красивое, ростовое, в резной, покрытой золочением раме. Лежало, завёрнутое в несколько слоёв ткани в самом глубоком и защищённом подвале особняка. Его-то Каин и пытался украсть, когда Архонт запалил внука.
Платили за это дело очень хорошие деньги. Кто? Не знаю. Суккубы выступали лишь посредниками. Но уверен, ни для чего хорошего зеркало не может быть использовано. Вряд ли заказчик имел желание разбить его.
Хотел устроить прорыв демонов? Не самая хорошая идея.
Что вообще было в голове Каина, когда он делал это? Хотел бы я знать. Но, блин, не помню.
Задумался я крепко. Очень меня эта тема зацепила. Очнулся от оклика:
— Каин!
Остановился, сморгнул и обнаружил себя в большой комнате, выполненной в бордовых и алых тонах. Как будто попал в чьи-то внутренности. Брр. Ну
